Я снял с головы свою фуражку и протянул через стол. Это действительно была моя гордость. Досталась она мне совершенно случайно. Зам по тылу нашего дисбата сшил её себе в Ростове. На заказ. Судя по огромным полям, видимо, заказывал у портного-грузина. Но она ему не подошла. Вот и продал он мне эту фуражку по дружбе.

– Да-а-а, это вещь! Вот вернусь домой, сразу себе такую справлю.

Подполковник крутил мой «аэродром» и так, и эдак. Было видно, как ему хотелось её примерить, но из последних сил он сдерживал своё желание. Нехотя протянул мне фуражку обратно:

– Подполковник Надымко. Заместитель начальника политотдела дивизии. А ты кто будешь, лейтенант? И где в такой красоте служил?

– Лейтенант Фадеев. Прибыл по замене. С Северо-Кавказского военного округа.

И чуть тише добавил:

– С отдельного дисциплинарного батальона.

Опять уже ставшая привычной для меня пауза. Потом взрыв эмоций:

– Да ты что?! В дисбате?!

Каждый раз, когда я слышал эти «да ты что!», мне казалось, что полтора года я прослужил не в дисбате, а на Луне.

– Так точно! Замполитом роты охраны. А сейчас направлен в 101-й мотострелковый полк…

Подполковник Надымко не дал мне договорить:

– Вместо Котельникова?

– Да.

Замначпо смотрел с явным интересом теперь уже не на мою фуражку, а на меня. О чём-то задумался. Повернулся к майору:

– Слушай, Александр Иваныч! А ежели мы этого бравого лейтенанта в ОБМО отправим? Вместо Омельченко. Пусть дисциплину поднимает. Пусть расскажет этим бандитам, почём фунт лиха.

Я ничего не понимал. Каким бандитам? Что такое «ОБМО»? Опять решалась моя судьба каким-то загадочным для меня способом. Майор в ответ на предложение подполковника хмыкнул, потёр руки и пробасил:

– Слушай, Николай Петрович, а ведь хорошая идея. Котельникова заменим заштатным лейтенантом – тот уже неделю без дела слоняется, а на пятую роту этого… как тебя?

– Фадеев.

– О! Фадеева. Расскажешь им про тюрьму. Настоящую дисциплину. Ну, если надо, подзатыльник дашь – вон какой здоровый, – отвернулся от меня к замначпо. – А как начальник?

Надымко подумал минуту. Обратился ко мне:

– Так. Выйди-ка, лейтенант. Подумай насчёт ОБМО, а я позвоню начальнику политотдела.

Он сразу потянулся к телефонной трубке и пробормотал сам себе:

– Начпо сегодня в танковом полку на партсобрании…

Я вышел в коридор. «ОБМО. Это ещё что такое?» – соображала голова. Аббревиатура была для меня новой. У нас в части такого не было. Я попытался в уме расшифровать это сокращение: «О – ясное дело, «отдельный», Б – понятно, «батальон», М – ё-моё! «Медицинский», что ли? О – видимо, «обслуживание». Получился медицинский батальон. А почему бандиты? Тут же сам себе ответил – пьют. Спирт пьют. Много. Так ведь и женщины там. Ну, теперь понятно: пьянство, женщины, разврат… Опять мне «повезло». Ехал на войну, а приехал в вертеп. Из тюрьмы – в бордель! Что ж, блин, за невезуха такая в жизни?

С улицы в тень помещения зашёл мой провожатый прапорщик Сергей. Увидев моё расстроенное лицо, спросил:

– Лейтенант, что опечален?

Я только махнул рукой.

– Да, опять не везёт…

Серёга остановился напротив меня, хлопнул по плечу:

– Что случилось-то?

– Всё поменялось. Вместо Герата отправляют к каким-то бандитам.

– Куда?!

Прапорщик в изумлении вытаращил глаза.

– В медицину.

– Ничего не понял. Причём тут бандиты и медицина?

– Ну, так и сказали: к бандитам в ОБМО.

Прапорщик посмотрел на меня как на больного.

– Совсем запутал. А причём тут ОБМО и медицина?

– Как причём? ОБМО – это что?

Серёга рассмеялся:

– Юра! ОБМО – это отдельный батальон материального обеспечения. А короче, автомобильный батальон. И не думай отказываться.

За полсекунды медицина превратилась в транспорт. Час от часу не легче. Я ж не спец в машинах. И хоть твердили нам в училище, что наши выпускники попадают служить во все возможные войска, но я уж никак не предполагал, что такая доля достанется именно мне.

– А почему бандиты тогда? И почему не отказываться?

– Бандиты – потому, что сплошная контрабанда там.

– Ёп!.. – у меня округлились глаза.

– Да подожди ты ёпать. Нормальные там мужики. Можно сказать, отличные! Тебя ведь вместо Омели сватают?

– Не знаю.

– Точно! Вместо него. Это замполит пятой роты. Кстати, из партии исключён за контрабанду. И ротный тоже.

Прапорщик рассказывал об этом так радостно и задорно, что я совсем перестал понимать, где правда или шутка, а где ложь. А Серёга продолжал добивать меня:

– Хочешь, я тебе дам посмотреть журнал учёта преступлений и грубых нарушений в дивизии. Там – половина ОБМО. А из ОБМО половина – твоя рота.

Я почти закричал. Но тихо и тоскливо:

– Какая моя рота? Может, ещё и не отправят туда…

– Раз Надымко и секретарь парткомиссии решили – так и будет. А начпо будет только за. Слушай, а почему именно тебя?

– Как узнали, что я в дисбате служил, так сразу и заговорили…

– В дисбате?!

Слава богу, что в этот момент меня позвали обратно в кабинет, и я не услышал уже доставших меня восклицаний типа «Да, ты что!».

– Ну что, лейтенант, поздравляю! Направляешься в отдельный батальон материального обеспечения. Замполитом пятой роты. Вместо старшего лейтенанта Омельченко. А ты что такой расстроенный?

Только тут подполковник увидел мою кислую физиономию под козырьком так понравившейся ему фуражки.

– Или не хочешь в автомобилисты? Вот чудак. Всё лучше, чем по горам лазить. Скажи, Александр Иваныч!

Слово взял майор:

– Ты что загрустил, Фадеев? Служба не сахар, конечно, но разнообразная. Так сказать, постоянно в пути. Афган посмотришь. И время в дороге всегда быстрей летит.

– Я не про службу, товарищ подполковник. Я про другое. Там что, банда какая-то?

Старшие офицеры рассмеялись. Замначпо снова махнул мне рукой, указывая на стул. Я сел.

– То, что чёрный журнал пухнет от «подвигов» ОБМО, – это правда. Соблазнов много. Каких? Расскажу. Но есть и ещё одна правда – все задачи батальон выполняет хорошо и в срок. Дивизия всегда накормлена. Боеприпасов хватает. Топлива хватает. С утра до вечера в дороге. На бетонке. Попадают в засады. Подрывы. Но всё равно дело делают. Мужики, одним словом.

Я приободрился.

– А то, что нарушений много, тоже факт. Там одна контрабанда. Они же все грузы получают в Кушке. В Союзе.

Увидев мои непонимающие глаза, Надымко терпеливо объяснял:

– Ну, представь: раз, а то и два раза в неделю колонна выходит за границу. Поэтому искушение велико. Что у солдат, что у офицеров. Сколько, к примеру, сейчас в Союзе джинсы стоят?

– Разные есть. От 150 до 250 рублей.

– Вот! – Надымко поднял палец к небу. – А здесь они в три раза дешевле. Плюс ещё шифон…

– Что? – я нечаянно перебил начальника.

– Материал такой. Очень дорогой на Востоке и в Азии. Его в Кушке спекулянты скупают в любых количествах. А здесь его завались. Вот и вывозят наши. Попадаются, конечно, периодически. Вот и пухнет журнал. Наказания разные. Командир твоей роты Климцов и замполит исключены из рядов КПСС. А это уже, сам понимаешь, серьёзно. На дальнейшей карьере – крест. Так что смотри, не повтори подвиг!

В тот момент одна только мысль о подобном приводила меня в ужас! «Да чтобы я? Да никогда в жизни! Да под страхом смерти! Да пусть насильно суют – не возьму!»

– У солдат сплошные выговоры по комсомольской линии и дисциплинарные наказания… Вот ты им и расскажи о дисбате, пусть призадумаются. А то ведь найдётся крайний. А мужики-то в целом неплохие. Так что не вешай нос, лейтенант. Замполит батальона у тебя заменщик. Скоро новый приедет. Иваныч! – опять обратился он к майору: – Звони Силину, пусть приезжает новичка забирает. И скажи – с него бутылка!

Прапорщик Серёга терпеливо дожидался меня в коридоре.