— Прошение было составлено Вашими родителями, я милостиво пошел им навстречу. — Он продолжал что-то читать. — Еще вопросы?

— А…

— А раз вопросов нет — удачного Вам вечера. — И снова захлопнул дверь.

Это что же получается, инициатором переезда выступал не он? Родители?! Полнейшая ерунда! Он сам сегодня заикнулся о моем проживании в его комнате, а потом родители подписали это чертово разрешение. Не вяжется у меня одно с другим…

— Ну, где ты ходишь? — С порога “встретил” меня Генрих. — Давай помогай, я почти все сложил.

“Сложил” в его исполнении — покидал в одну кучу, вдруг сойдет? После такой помощи придется все заново складывать.

***

Во время сборов я продолжала негодовать и возмущаться.

Нет, если бы комендант не ставил меня перед фактом, а нормально со мной все обсудил, я, может быть, даже согласилась на переезд добровольно… Хотя… кого я обманываю? Конечно, я бы не согласилась. И Генрих мне об этом же твердил, уверяя, что я не стала бы слушать мистера Амори и никакие разумные доводы на мое решение неспособны были повлиять. Да, так бы и было.

— Решила сбежать и не попрощаться? — Усмехнулась Киса, обводя взглядом кучу вещей на полу.

— Если бы…

Мне надоело перекладывать вещи с места на место. Пусть все лежит на своих местах. Возьму только самое необходимое. Вряд ли комендант выделил мне место в своем шкафу и полку в ванной. Буду сюда в душ ходить, благо далеко идти не надо — в соседнюю дверь. И переодеваться тоже здесь можно. Да, решено, возьму только пижаму. О пеньюарах теперь придется забыть. Только мягкая плюшевая пижама с морозным узором. Я под нее еще тапочки брала… плюшевые… Точно, вот они. Мягкие, в виде бирюзовых сфер.

— Ее переселяют в комнату коменданта, — поведал Генрих новость подруге, — помогаю собраться.

Киса проводила взглядом исчезающую в сумке пижаму и не без иронии сказала:

— Я бы на твоем месте выбрала наряд посексуальней.

— Хочешь быть на моем месте? Пожалуйста, могу уступить. — Огрызнулась я хватая сумку и вылетая за дверь.

Я не соблазнения ради к нему переезжаю, так что если кто-то его хочет — пусть забирают. С руками, ногами и потрохами. Отдам за “пожалуйста”.

Отперев дверь выданным комендантом ключом, тяжко вздохнула. В комнате с моего последнего незаконного пребывания ничего не изменилось.

Та же полка с книгами, та же кровать… в количестве одна штука.

— Да он издевается… — Пробормотала я в пустоту, закрывая за собой дверь.

Прикажет мне на полу спать? Я — против. Вернусь в свою комнату и лягу спать на своей кровати.

Вообще мне здесь неуютно. Все такое… прямо как комендант: холодное и отстраненное. Красные тона не кажутся горячими, а наоборот, нагоняют жуть и желание сбежать.

Бросив полупустую сумку на кровать, я еще раз осмотрелась.

Единственная полка уставлена книгами, преимущественно научными. На столе аккуратно сложены какие-то бумаги и один маленький клочок, вырванный из книги, где мелко записано от руки “30.06.4127”.

Кресла аккуратно стоят по обе стороны от маленького круглого столика, приглашая присесть. Что я и сделала. Правда, посидеть спокойно мне не дали.

— Красотка, на ужин пойдешь? — В комнату без стука заглянула ухмыляющаяся Киса. — Или тебе сюда доставят?

Я фыркнула, оставив подколку без комментариев. Им только дай повод зацепиться. Будут при любом удобном случае смеяться.

В холле нас ждали все: Фэн, Мирти, Алин, Бэль и Генрих. Последний сидел на плече Мирти и заливаясь смехом травил какую-то байку. Завидев меня он, не просмеявшись, спросил:

— Освоилась на новом месте?

— Освоилась, — недовольно буркнула я, — хочу в свою комнату.

Бэль посмотрела на меня сочувствующим взглядом, пропуская мимо ушей пошлые шуточки Мирти.

— Мы на ужин идем или здесь стоять будем? — Меня все-таки на ужин позвали, а не выслушать “инструкцию по применению” одного коменданта.

Нашу шумную компанию было слышно, как мне кажется, даже в лесу. Просто слишком уж громко все смеялись над историями Генриха. Он ни на минуту не замолкал. И откуда у этой белки, спрашивается, такой богатый склад различных историй?

— Сегодня в пятой башне вечеринку устраивают. — Алин пнул ногой кругленький камешек. — Предлагаю посетить.

— Кто устраивает? — Киса откинула назад волосы.

— Фред… не помню фамилию. В волейбол с ним играем.

Я лично вспомнить Фреда не смогла, зато Мирти с Фэном понятливо загудели и большинством голосов приняли решение вечеринку не пропускать. Если честно — я только “за”. Во-первых, в комнату коменданта возвращаться не хочется, во-вторых, все веселье я обычно пропускаю в больничной палате. Плюсом будет возможность пообщаться с народом и объяснить им, наконец, что никаких отношений с комендантом у меня нет. Хотя теперь, когда меня вынужденно к нему переселили, сделать это будет гораздо сложнее.

Столовая оказалась наполовину пустая. Оно и понятно. Раз сегодня вечеринка — нечего забивать животы ненужной едой, ибо “заливать” будет некуда. Я человек мало употребляющий и то исключительно по знаменательным событиям, поэтому живот набила от души. И для души. У меня депрессия! Имею право.

Встретиться условились в холле башни через час и разбрелись по комнатам, готовиться к “выходу в свет”.

— Уже предупредила Амори? — Киса начала перебирать платья одно за другим.

— Почему я должна его о чем-то предупреждать? — Я тоже сунулась в свой отдел. — Не жена, не раба, чтобы перед ним отчитываться.

Киса скептически хмыкнула, не восприняв мои слова всерьез.

— Он сам сказал, что будет поздно.

— Значит, он тебя в известность поставил, а ты молча вернешься под утро. — Смешок вылетел из ее уст, растворившись в пространстве комнаты.

Я так и знала. Будут подкалывать. Все!

— Я не напрашивалась в его апартаменты, более того — отнекивалась.

— Тогда лови момент. — В привычной манере сказала Киса. — Вечеринка — хороший способ найти себе жениха и переехать к нему по доброй воле.

— А вариант: без замужества вернуться в свою комнату вообще кто-нибудь рассматривает, кроме меня? — Я приложила к себе легкое белое платье с синими цветочком по краю юбки.

Широкая юбка до колен, утягивающий верх с неглубоким декольте… Спокойное платье для спокойной девушки.

— Этот вариант возможен, если ты не в состоянии завлечь такого мужчину, как комендант. — Киса выудила из закромов короткие джинсовые шорты, белую футболку-летягу с широким воротом, оголяющим одно плечо.

— Может и в состоянии, только не собираюсь этого делать. — Я натянула платье, расправляя подол.

— Тогда диагноз следующий: ты дура. — Киса оперативно переоделась, довольно оскалившись своему отражению.

Следуя этой логике, получается, раз я не пытаюсь всячески привязать к себе мужика — я дура. А если начать активно его в себя влюблять, тоже буду дурой, ибо насильно мил не будешь. Все-таки у каждого свои ценности, и у меня они не ограничиваются затаскиванием мужчины, пусть и симпатичного, в постель.

Из комнаты выходили молча — каждый при своем мнении, зато в холе было шумно. Источником шума, — совсем не удивительно, — был Мирти. И Генрих. Он, судя по прилизанной на голове шерсти, собирался идти с нами.

— Генрих, ты раскроешь себя со своими бесконечными историями. — Запротестовала я.

Нам только клиники для опытов не хватает, из которой его вытаскивать придется.

— Расслабься, малышка. — Совсем как Мирти протянул грызун. — Все будет в ажуре.

— Он на тебя плохо влияет. — Я кивнула на ухмыляющегося и самодовольного Мирти.

— Это единственное, что у него прекрасно получается. — Съязвила Бэль и направилась к выходу.

Мирти собирался ей ответить, но Алин не дал:

— Стоп, ребята. Мы идем отдыхать, а не ругаться.

Спорить с ним никто не стал. Мы ведь и правда идем отдыхать. И, надеюсь, веселье ничто не сможет омрачить.

***

Здесь и правда оказалось весело. Правда, только после второго стакана сока, но это не столь важно. Я вообще-то думала, что друзья мне по доброте душевной сок принесли. Свою ошибку осознала, когда ноги начали жить своей жизнью. Так как мой организм с алкоголем исключительно на “Вы”, мне двух стаканов хватило вполне, чтобы понять, как жизнь прекрасна.