— А ч-что с-с… с ней не так? — мужчина шумно сглотнул, со лба скатилась бисеринка пота.

— Как книга к вам попала? — вновь включился в допрос Ам.

Директор достал платок из нагрудного кармана, промокнул лоб и заговорил:

— Нашел в кабинете лет десять назад, валялась в углу возле окна. Я сначала подумал, что кто-то пошутить решил, текст нечитаемый, а потом понял — древние письмена.

— И что вы сделали? — ледяным тоном, от которого озноб прошел по коже, спросил Амори.

— Я начал изучать ее, пытался перевести, но половина слов безвозвратно утеряна. Разобрать написанное я не смог.

— Дальше, — потребовал Король.

— Она пылилась в шкафу, выбросить жалко, старинная вещь все-таки. Я выставил ее на аукцион и тогда узнал, что это артефакт, — мужчина снова промокнул лоб. — С аукциона конечно снял, но кто-то успел заметить Слезу. Я начал искать историков, кто мог рассказать больше, но все молчали. Твердили, что никогда не слышали о таком артефакте. А потом объявился он…

— Эдор Сенор? — уточнил Лос.

— Да, Сенор. Предложил купить у меня книгу. Я отказался.

— Почему отказали?

— Он дал за нее смешную цену. Я на рынке мог продать дороже.

— Именно поэтому бесплатно подарили Светозаре Камински и Элизе Вестхольт?

Директор, услышав имя Лизы, вздрогнул.

— Сенор начал угрожать, мне надо было избавиться от Слезы… — проблеял директор под уничижительными взглядами троих мужчин.

— В Штаб прийти ума не хватило? — Съязвил Лос, с презрением смотря на стремительно седеющего мужчину.

— Я не знал… я боялся… я…

— Вы поставили под удар невинных девочек, — таким же тоном произнес Король.

— Гертер! — раздался зов Амори. В кабинет заглянул темнокожий паренек. — Уведи его, — он указал на директора, — пока есть кого.

Картинка смазалась, дымка развеялась, оставив шарик пустым.

Генрих продолжал смотреть на шарик, я тоже… Это что же получается, директор догадывался о возможном исходе и просто переложил опасность на нас? Вместо того, чтобы заявить стражам порядка? Он ведь мог предупредить, хотя бы когда Лизу похитили. Ведь знал, чьих рук дело! Подлый и мерзкий трус. Поступок, недостойный настоящего мужчины.

— Мда… — молвил Генрих. — Не даром он мне сразу не понравился. Морда у него… крысиная.

В дверь неожиданно постучали, Генрих спешно закопал под одеяло пирамидку и с самым честным видом развалился на подушке. Не дождавшись ответа, в дверь постучали настойчивее.

— Входите, — крикнула я, в ожидании явления гостя народу.

Я удивилась. Нет, не так. Я сильно удивилась, увидев Короля в сопровождении двух стражей.

— Ждите там, — махнул он им рукой и захлопнул дверь перед ними. — Давно проснулась? — Король улыбнулся, заняв кресло.

— Да нет… — неловкость момента просто зашкаливала. — Недавно.

— Ты, пушистый хвост, там тебя Лос разыскивает, обещал шкуру спустить.

Генрих сполз с подушки, не показывая нарастающего волнения.

— Я к тебе… э-э… потом загляну, — бросил Генрих и исчез за дверью.

Как бы потом не обнаружили пропажу записи допроса… или уже обнаружили… Иначе не стал бы Лос угрожать спустить шкуру…

— Мы не успели вчера поговорить, — ласковым мягким тоном заговорил Король, — надеюсь, ты не откажешься и составишь старику компанию?

— Компанию в чем? — робко поинтересовалась я, пряча трясущиеся от волнения руки под одеялом.

— В завтраке, — он улыбнулся. В комнату служанка вкатила тележку с едой и, поклонившись, вышла. А я вот из-под одеяла вылезать не спешила. — Только давай поторопимся, у меня важная встреча через… — он бросил взгляд на часы. — Полчаса.

Я кивнула, выползая так, чтобы не задеть и не раскрыть пирамидку. Боюсь, Королю не понравится, если у меня в кровати обнаружится то, что наверняка не должно покидать пределы Штаба. А подставлять не хочется ни себя, ни Генриха.

Король быстро переставил тарелки с тележки на столик, налил сок в бокалы и не дожидаясь, пока я соберусь к столу, принялся за еду, рассказывая в перерывах:

— Я знаю о вашей причине конфликта, твоя мама мне все рассказала. Я понимаю твою обиду, — он задумчиво посмотрел в окно, — и даже разделяю ее, но позволь кое-что тебе рассказать.

Я снова кивнула и не думая отказывать главе государства.

— У Амори всегда был сложный характер, не простой. Он очень рано повзрослел, взвалил на свои плечи семью. Ты не подумай, мы с бабушкой никогда не бросали их, нет… Но он ведь упрямый и любую помощь воспринимал в штыки. Всего хотел добиться сам. Это непросто, когда твой дед Король, вдобавок ко всему дорожит внуками, — он улыбнулся. — Моя дочь рассталась с его отцом сразу после рождения Ама. Послала ко всем чертям и ни разу не пожалела. Через десять лет встретила отца Лоса, еще через десять я увидел своего второго внука. И ни один, представляешь, ни один не хочет вступать в права наследования… — с грустью произнес он. — Я вот что хочу сказать, не обижайся на Ама, — Король с отцовской нежной улыбкой смотрел на меня, — он привык всё решать сам. Жутко упрям и порой невыносим. У тебя будет время, чтобы его перевоспитать.

Король с хитрой улыбкой подмигнул мне.

Теперь понятен его предельно недовольный взгляд после речи деда на сцене. Да, характер и вправду сложный.

— Ты ведь любишь его.

Я закашлялась, поперхнувшись кусочком пирога

— С чего вы… — захрипела я и запила соком, чтобы унять кашель.

— Я прожил не одну сотню лет и такое чувство, как любовь, распознать пока еще в состоянии, — по-доброму усмехнулся Король. — Так вот Амори тоже тебя любит. Но он слишком закрыт, чтобы показать свои чувства. Весь в отца… — с досадой сказал он.

Закрыт… мягко сказано — закрыт. Непробиваемый айсберг больше подходит… И да, упрямый.

— Почему вы мне все это рассказываете?

— Я вижу, как смотрит на тебя мой внук, я вижу, как на него смотришь ты. Можешь отрицать, но ты ведь уже решила дать свое согласие, не так ли?

Проницательный дедушка Аму достался…

— Я… да, я хотела… — призналась я, не видя смысла обманывать его. Зачем? Я же действительно хотела согласиться. И сейчас все равно хочу, но меня ведь никто не спрашивает.

— Ты удивительно светлая девочка, Светозара, — тепло слышалось в его голосе, тепло читалось в его глазах и на лице… и мне захотелось задать лишь один вопрос…

— Вы меня знаете один неполный день, а относитесь с теплотой и… заботой… почему?

— Я немножко разбираюсь в людях, — отшутился Король, вытер губы и руки салфеткой и уже у двери, сказал: — Надеюсь, еще увидимся.

И с улыбкой на устах покинул мои покои. Тараканы в голове воспользовались свободой и активизировались пуще прежнего, разбегаясь, кто куда, и привнося хаос в мирное течение моих разрозненных мыслей.

После утреннего разговора я вернулась на кровать и желанием ничего не делать, никуда не ходить, почитывала книжку, пропуская половину строк. Мысли то и дело ускользали далеко от сюжета и в голове остались лишь отрывки.

Про пирамидку я благополучно забыла, закопав ее более тщательно и аккуратно. Не дай природа разобьется!

Ближе к вечеру, когда за окном стали сгущаться сумерки, в дверь постучали и, не дожидаясь моего приглашения, вошли. Вернее, вошел…

— Не тесно одной на большой кровати?

Лос не утруждал себя приветственными речами.

Он без стеснения завалился в ногах кровати, прикрыл глаза, полностью игнорируя мою безмолвную реакцию, которой и не было вовсе.

— Поехали со мной в отпуск? — внезапно предложил он, покосившись на меня. Брови сами взлетели от удивления. — А, ты же замуж выходишь, — самым безучастным тоном произнес он, снова закрыв глаза.

— Я еще не знаю, — тоном обиженного на весь белый свет ребенка протянула я, сминая край одеяла.

— Да брось, — Лос перевернулся набок, — мой братец это лучшее, что может встретиться тебе на пути, — с усмешкой проговорил он, прошелся взглядом по одеялу… прищурился, стерев с лица ухмылку и вообще стал серьезным… — Какого… — возмущенно начал он, сдергивая одеяло.