— Печеные яблоки в меду, кул-сагва.　

— Откуда вы узнали? — уставился я на Лидию с подозрением. — Вы знали, что Гук Чин заказывал их на обед перед смертью? Знали… Откуда, отвечайте! Опять шлялись в игорный дом?　

— Скажем так, игорный дом шлялся ко мне, — моя мучительница неопределенно махнула рукой и подвинула ко мне тарелку. — Ешьте. И позаботьтесь об открытии "Золотой лисицы", пока колдун не нашел себе другие охотничьи угодья.　

— Ответьте на вопрос, — процедил я. — Куда вы дели невольника из посольства?　

— Украла из борделя и спрятала в подвале, приковав цепями.

— Я серьезно вас спрашиваю! — разозлился я. — Отвечайте, или сами ешьте свою стряпню.　

Лидия закусила губу со странным выражением лица, потом скривилась в ухмылке.　

— Забавно… А я ведь вам почти ни в чем не солгала… Прав был магистр Солмир, когда говорил, что человек так странно устроен, что верит лишь в то, что соответствует его ожиданиям и скудному уму…　

— Ну конечно, давайте, приплетите сюда еще магистра Солмира! — я раздраженно насадил дольку на вилку и отправил в рот. Лидия уставилась на меня с такой отчаянной надеждой, что мне пришлось проглотить полусырое кислющее яблоко и вымучено улыбнуться.　

— Ну как? Вам понравилось? Вкусно? Почему вы молчите?　

— Неплохо, — по крайне мере, оно было съедобно, поэтому под ее пристальным взглядом я потянулся еще за одним кусочком, предварительно как следует обмакнув его в меду. Корица противно горчила на языке.　

— Но вы не ответили на вопрос.　

— Невольник спрятан в надежном месте, и пусть вас этот вопрос больше не волнует, — отрезала Лидия, почему-то продолжая хмуриться. — Из вас никудышный лжец, господин инквизитор.　

Она резко встала и отвернулась от меня.　

— Я все равно научусь готовить, — упрямо пробурчала она и шваркнула со злости сковородку прямо в таз с водой, скрываясь в облаке поднявшегося пара.　

Однажды профессор Адриани сказал, что внутренний мир любой женщины можно увидеть, заглянув на ее кухню. Я огляделся по сторонам и ужаснулся точности этого сравнения.

— Госпожа Хризштайн, хотите узнать, почему у вас не получается?　

Лидия обернулась и одарила меня уничижительным взглядом.　

— А вы у нас теперь тонкий ценитель хорошей кухни и опытный кулинар?　

— Нет, я не разбираюсь в стряпне, — я подошел к ней и отобрал на всякий случай из ее рук нож. — Но я успел неплохо изучить вас.　

— Да неужели?　

— Вас слишком много. Во всем. Вы не знаете меры. Ни в чем. Суп переперчен, мясо пережарено и пересушено, соус перегорчен, а свекла пересолена… Вы не умеете довольствоваться малым, вам подавай все и сразу…　

— В яблочко, господин инквизитор! Я не привыкла себе в чем-то отказывать. Или в ком-то, — Лидия подалась ближе и схватила меня за воротник, притянув к себе с явным намерением поцеловать. — И я своего добьюсь! Вы тоже от меня никуда не денетесь…　

— У вас яичный желток на носу, — ухмыльнулся я. — Это так… мило.　

Она отпрянула и попыталась оттереть лицо, и я добавил:　

— Завтра мы приглашены на обед у княжны Юлии. Потрудитесь привести себя в порядок и вспомнить хорошие манеры, а то она примет вас за… кухарку, — я смочил слюной палец и вытер ей нос, перехватив руку, занесенную для пощечины. Правда, после этой выходки от разъяренной бестии пришлось постыдно бежать.　

А посреди ночи меня разбудил посланный за мной послушник и сообщил, что Нишку Чорек пытался убить Серый Ангел. Я помчался во дворец, проклиная собственную глупость и самоуверенность. Если с ней что-нибудь случится, никогда себе не прощу… Теперь моя идея отправить Нишку в дворцовое хранилище, чтобы устроить засаду на Серого Ангела, уже не казалась мне гениальной. Глупец, ну почему я решил, что Лидия передумает и не станет обращаться к этому мерзавцу? Ведь если она вбила себе что-нибудь в голову, то непременно добьется. Надеюсь, злодея хотя бы поймали.

Ныло плечо, и болело недавно вправленное запястье. Нишка меня здорово приложила и ухитрилась так разозлить, что я едва ее не прибила. Единственное, что меня остановило, было то, что мертвой она становилась опасней, чем живой. Как она вообще там оказалась? Никак гадский инквизитор удружил.

Убью, падлу патлатую. Но действовать надо было быстро, пока никто не успел опомниться. Я поморщилась, потом нацепила на лицо маску участия и поспешила на второй этаж церковного госпиталя.

Палату Нишки я нашла легко, возле нее стояла пара стражников и почему-то профессор Адриани.

Бледный инквизитор как раз вышел из дверей. Он кивнул профессору, который сразу же поспешил в палату. Кысей невидящим взглядом уставился в окно, поэтому я постаралась подойти к нему неслышно.

— Доброе утро, господин Тиффано, — вкрадчиво сказала я, пытаясь не расплыться в глупой улыбке, созерцая хмурый профиль. — До меня дошли слухи, что бедная госпожа Чорек…

Но договорить не успела, инквизитор мгновенно пошел красными пятнами от злости, схватил меня за шиворот и втащил в больничный закуток, подальше от посторонних глаз и ушей. Его локоть больно уперся мне в горло, я оказалась прижатой к стене без возможности вздохнуть.

— По вине вашего ублюдочного воздыхателя Нишка на больничной койке, — Кысей был в бешенстве. — Из-за вашей блажи получить эту клятую вилку он ее чуть не убил!

Я могла лишь хрипеть в ответ, и до него наконец дошло, что так он ничего не добьется. Инквизитор отпустил меня, отвернулся и провел рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть невидимую паутину.

— Мерзкая дрянь! Вы знаете, что ваш подельник пытался ее… обесчестить?

Я зашлась в приступе жестокого кашля, усиливаемого истеричным хохотом. Эта дура ухитрилась заехать мне коленом в пах и сильно удивилась, когда я только пошатнулась. Поэтому пришлось скручивать мерзавку, спускать с нее штаны и лапать. К счастью, ее отчаянное сопротивление и поднявшаяся тревога позволили мне без потери лица отпустить ее, пообещав на ушко непременно вернуться за ней и довести начатое до конца.

— Это вы виноваты… — прокашлялась я наконец. — Это ведь вы надоумили Нишку охранять дворцовое хранилище? Так что…

— Замолчите! — рявкнул Кысей, опять подступая ближе. — Не смейте перекручивать все с ног на голову! Где улики? Они уже у вас? Или может вы ему помогали? Где вы были этой ночью? Отвечайте немедленно!

— А вам не кажется, господин инквизитор, что спрашивать у дамы, где она была ночью, по крайней мере неприлично…

— Откуда ваш подельник узнал о тайном ходе в хранилище?

— Ну раз узнал, значит не такое оно и тайное…

— Хватит хитрить и изворачиваться! Ход был замурован давным-давно, еще со времен Синей войны. О его существовании не знал даже капитан дворцовой охраны.

— Вот как? — протянула я в замешательстве. — А кто тогда знал?

О наличие тайного хода атаману рассказал неведомый заказчик, когда изначально реликвию заступницы Милагрос поручили выкрасть из дворцового хранилища. Но потом планы изменились. А я никогда ничего не забываю…

— Господи, это очередной скандал! — продолжал стенать инквизитор. — Из-за этого хода ограблением занимается тайный сыск! А вы заявились сюда, как ни в чем не бывало! Чем вы думали? У вас мозги вообще есть? — он постучал костяшками пальцев по моей голове, а я не успела уклониться. — Или вы их вчера вместе со змеиным мясом сожгли?

Стоило ему упомянуть неудачный бэмшин, как меня захлестнула жгучая обида и холодная ярость.

— А вот господину Лешуа моя стряпня понравилась, еще и добавки попросил, — мстительно заявила я. — И с мужской силой у него тоже все в порядке. И целоваться он умеет, тоже в отличие от некоторых. Так что я выхожу за него замуж! — победно закончила я, но ожидаемого эффекта не случилось.

Инквизитор не удивился, а просто отмахнулся от моих слов, как будто его это вовсе не волновало.

— Немедленно сдайте Серого Ангела, пока тайный сыск не начал копаться во всем этом… Иначе… Иначе я сообщу, откуда узнал о готовящемся ограблении дворцового хранилища. Я не собираюсь покрывать ваши грязные дела. И так слишком долго терпел.