Щеки вспыхнули краской смущения.

— Ну простите, что не притащил вам охапку роз или что там положено!..

— Ну что вы, не извиняйтесь… Спасибо и за то, что вспомнили обо мне и не дали умереть от голода…

— Какого голода! У вас здесь!.. — я осекся, сообразив, что все сладкие угощения остались нетронутыми. – Так много фруктов… Даже клубника…

Я взял одну из ягод и принюхался. Она пахла одуряющей сладостью лета, удержаться и не попробовать было сложно, но Лидия вместо нее жадно набросилась на принесенные мною орехи и печень, умяв все подчистую. Неужели она?..

— Вы боитесь, что вас отравят? — тихо спросил я, подходя к ней. — А Тень? Она ничего вам не принесла?..

— Влюбленная старая дура, куда ей подумать о хозяйке…

Я осторожно присел рядом с Лидией и, чуть поколебавшись, дотронулся до ее плеча.

— Послушайте, но вам же нечего опасаться. Орфуа уже под замком, он не представляет опасности…

Лидия глухо всхлипнула и удержала мою руку у себя на плече.

— Пожалуйста, не уходите… Хотите, я продиктую вам рецепт прямо сейчас? — она села на кровати, продолжая до боли сжимать мою ладонь. — Хотите? Только не уходите.

— Чего вы боитесь? — я растерянно вгляделся в нее, гадая, играет ли она или действительно испугана.

Лидия закусила губу и опустила глаза, но в их пепельной глубине я успел заметить тщательно скрываемый… страх. Мне и самому сделалось неуютно. Я привлек ее к себе и погладил по голове, пытаясь успокоить.

— Вам ничего не угрожает. Вас незачем травить. Или?.. Вы боитесь приступа? — она еще сильней вцепилась в меня и уткнулась лицом в грудь. — Я поговорю с Тенью. Она будет рядом и…

— Я хочу, чтобы рядом были вы. Просто останьтесь. Это так сложно?

— Я не могу, вы же знаете, — мягко сказал я. — Змеиный колдун пойман, но Серый Ангел все еще на свободе, и Юля…

— Ну конечно! — Лидия сама отстранилась и стукнула меня кулаком в грудь. — Конечно, Юля! Ей же ваша помощь нужней!

— Послушайте, ну к чему опять эта ревность? Я поговорю с капитаном дворцовой охраны, чтобы он выделил вам личную стражу и…

— Не стоит беспокоиться, господин инквизитор. Я сама могу о себе позаботиться… как обычно… И позабочусь, будьте уверены.

Я тяжело вздохнул и встал. Лидия сидела на кровати, обхватив колени руками и мрачно уставившись в одну точку.

— Вечером я постараюсь навестить вас еще раз и принести что-нибудь. Уберите из палаты букеты, цветов слишком много, можете угореть. И проветрить не мешало бы.

Ответа не было. Когда я уходил, Лидия продолжала сидеть в той же позе, чуть раскачиваясь в неслышимом ритме.

Но вечером я к ней так и не попал, меня вызвали к кардиналу. Он был в тихом бешенстве из-за моей выходки с реликвией заступницы Милагрос, однако поимка змеиного колдуна частично смягчила его гнев. Пространную речь о том, как важно блюсти интересы Святой Инквизиции при дворе князя, я слушал вполуха, размышляя о Сером Ангеле. За прошедшие дни всю столицу и окрестности тщательно обыскали, прочесали с собаками, каждую пядь земли проверили несколько раз, с пристрастием допросили всю мелкую шушеру, которая могла помогать преступнику. И ничего. Мерзавец как будто в воздухе растворился. И это было совершенно невозможно, потому что провернуть в одиночку такое дело он не мог. Никто не смог бы.

— … духовником, а в личной просьбе великому князю отказать нельзя, хотя это и против уложений.

— Что? — я вздрогнул и поднял взгляд на монсеньора, сообразив, что упустил что-то важное.

— Ты удостоен чести стать духовником княжьего повара.

— Не понял. Зачем Орфуа духовник? Он не в себе, двух слов связать не может. Да и поздно…

— Не притворяйся, что не понимаешь! — кардинал неожиданно разозлился, показное радушие слетело с него. — Тебе поручают заботиться о духовном спасении нового княжьего повара, двадцать четыре часа в сутки! Какое бесстыдство, тьфу!

— И кто новый повар?.. — нахмурился я, а потом от страшной догадки перехватило дыхание. — Она?!?

— А ты не знал? — процедил старик. — Признаю, недооценил я тебя. Чувствуется школа старого интригана.

Сначала накуролесил в провинции, потом перебрался сюда, удачно схватился за громкое дело, выслужился перед советником, затем переметнулся под крылышко к настоятельнице… А все ради чего?

Чтобы подложить свою девку под Орфуа, выведать рецепт и оказаться в дамках — при дворе князя. Браво!

Только учти, что твоя шлюха без помощи долго там не продержится. Сожрут ее с потрохами, этим делом уже занимается тайный сыск.

— Не смейте! — не выдержал я и встал. — Не смейте так ее называть. Я не собираюсь оправдываться, равно как и участвовать в этом театре абсурда. Назначьте духовником госпожи Хризштайн кого-нибудь другого.

— А ну сядь! — прикрикнул кардинал, стукнув кулаком по столу. — Ты не понимаешь? Я готов поддержать тебя. И ее. Или ты думаешь, что справишься в одиночку? Место княжьего повара слишком лакомое, чтобы уступать его какой-то выскочке. Но если ты примешь правильное решение, то я включусь в игру…

— Игру? Я не собираюсь играть, монсеньор! и твоя девица проживет чуть дольше.

— Что? — оторопел я. — Вы угрожаете?

— А зачем мне это? На место княжьего повара слишком много претендентов. Мне, как и советнику, достаточно отойти в сторону и подождать. Естественный отбор, так сказать…

Я похолодел от мысли, что опасения Лидии небезосновательны. Господи, ну зачем она ввязалась в это?

— С другой стороны, мне нравятся твои амбиции, а самонадеянность и наглость я спишу на молодость. Ты можешь далеко пойти, если усмиришь гордыню и поймешь, кому надо служить…

— Я служу Единому, — мрачно отозвался я.

— Мы все ему служим, Кысей, так или иначе. Однако, согласись, служить Единому, будучи духовником при дворе князя и влияя на умы вельмож через их аппетиты куда лучше, чем наставлять темных крестьяночек на путь истинный в богом забытой деревеньке?

Похоже, мне не оставили выбора. Надо было отправлять Лидию не в монастырь, а на необитаемый остров, и пусть бы себе интриговала среди волн и камней. Пустили лису в курятник… то есть во дворец!

— Напрасно вы недооцениваете госпожу Хризштайн, монсеньор, — сказал я. — Ибо в этой игре правила известны лишь ей…

Следующие два дня превратились в сплошной кошмар. Меня поселили во дворце, в Зимнем крыле, примыкающем к Кухонному корпусу. И, разумеется, рядом с комнатой нового княжьего повара, дабы я мог денно и нощно оберегать госпожу Хризштайн от мирских соблазнов, принимая исповедь и наставляя на благочестие. Когда я потребовал исповеди, Лидия с готовностью уселась и начала скрупулезно перечислять мелкие грешки, начиная с раннего детства. Я в подробностях узнал, как она воровала с кухни булочки, как издевалась над слугами, как ковырялась в носу, не слушала учителей и многое другое.

Это все больше и больше походило на странный спектакль, но я до сих пор терялся в догадках, для кого он разыгрывается. Лидия даже не скрывала, что издевается надо мной, не отпуская от себя ни на шаг, хотя к ней приставили охрану из двоих стражников, даже по ночам караулящих дверь ее спальни.

Из дворца Лидия не высовывалась, принимая отдельных гостей у себя. Матушка-настоятельница стала одной из первых. Мне было неизвестно, о чем они говорили, но Селестина вышла из комнаты в состоянии глубокой задумчивости. На мое приветствие она почему-то скривилась и недовольно покачала головой. Еще Лидия потребовала себе прислугу, а вслед за Тенью во дворце появился и Лешуа, которому, как мне показалось, больше приглянулась служанка, чем хозяйка. Я не сомневался, что Лидия опять плетет сложную паутину интриги, однако мне все равно было неспокойно за безумицу. Но еще больше я волновался о Юле. Дворец затих в ожидании приезда светлого вояга Густава и следующего хода Серого Ангела.

Ночью я проснулся от странного ощущения, что в комнате кто-то есть. Лунный свет просачивался сквозь тяжелые портьеры острой полоской, только сгущающей тьму. Я приподнялся на постели и обмер.