Она задумалась, вспоминая, куда за свою недолгую жизнь она успела съездить. Так сложилось, что единственным местом, где кроме города ей довелось побывать, оказалась небольшая деревушка на побережье, где они с отцом проводили две недели каждое лето.

Эту деревню Эль помнила смутно, но вот пляж, омываемый извечно штормовым морем, помнился ей точно, до последней мелкой детали. Девушка закрыла глаза, прижалась щекой к груди раннара и представила себя на том далеком пляже.

Запах соленой воды, с едкой примесью йода. Светлый, почти белый песок с клочками высохших водорослей. Ветер, треплющий одежду и волосы. Мелкие капли брызг, оставляющие на лице жесткие кристаллики. Тяжелые волны, накатывающие на берег.

— Эль, — выкрикнул Гриффин, и девушка распахнула глаза. Как оказалось, за миг до того, как с головой уйти под воду.

Они расцепили объятья, забарахтались, стремясь вынырнуть на поверхность. Холодная вода мгновенно намочила одежду, мешая двигаться.

— О чем ты думала? — прокричал Гриффин, стараясь перекричать шум разбивающейся о скалу воды. Эль, нестройно работая руками и ногами, с удивлением отметила, что он не разозлился, в голосе раннара слышался лишь исследовательский интерес.

— О пляже, о море, — выкрикнула в ответ девушка. — Я не думала, что мы окажемся в воде.

Гриффин громко фыркнул и рассмеялся:

— Не планировал я ночных купаний в ледяной воде. Надо будет участь на будущее, что с точностью пока не все в порядке. Ладно, я сейчас нас вытащу, — и нырнул под воду.

Эль забеспокоилась о том, что имел в виду раннар. И завопила, когда кто-то сжал ее поперек туловища жесткой хваткой, поднимая из воды.

— Не кричи, это я, — бросил выныривающий раннар, поудобнее перехватив девушку в когтистых лапах. — И не смотри на меня, как на приведение. Да, мы можем быть в обычном мире в своем истинном облике.

И тряхнул головой, отбрасывая с лица белоснежные пряди.

В нескольких метрах над поверхностью воды, посреди моря, грозы, ночи, махая темными с зеленоватым сиянием крыльями, раннар был столь инородным и неестественным, что Эль поняла, откуда в мифологии возникли такие персонажи, как ангелы, демоны, оборотни, и все те, кому и названия-то не найти.

"Необычно, — подумала девушка, на миг позабыв о холоде. — И красиво…"

С едва заметным свечением, не то человек, не то грифон казался диковинным, но странно привлекательным созданием. Совсем не таким сказочным, как по ту сторону тени, более живым, настоящим.

Эль крепко вцепилась в раннара, стараясь не отвлекаться. Хотелось на миг отлепить руку от горячей шероховатой кожи и осторожно погладить. С этим желанием девушка кое-как справилась, но вот заставить себя не смотреть не смогла.

— Да не смотри ты так, — прошипел Гриффин недовольно.

— Почему? — удивилась Эль.

Он не ответил, внимательно взглянув ей в глаза, и склонился к ее лицу. Девушка вздрогнула, ощущая на своих мокрых соленых губах теплое дыхание. И потянулась, обнимая Гриффина за шею, не столько, чтобы не упасть, сколько для того, чтобы оказаться как можно ближе к нему. Такому странному и пугающему. Его кожа пахла хвоей и воском, неожиданно и сильно, не смотря на то, что он, как и Эль, был мокрым с ног до головы.

Как завороженная, она ждала. И раннар поцеловал ее, осторожно и нежно, не смотря на длинные острые клыки, которые девушка заметила секундой позже, когда отстранившийся Гриффин ей улыбнулся.

— Ну, что ж, — он дернул ее вверх, подхватывая на руки. — Теперь моя очередь. Держись.

Эль зажмурилась, крепко прижимаясь к раннару, чувствуя сильный порыв пронизывающего ветра. Но все кончилось так быстро, что она не успела замерзнуть, тут же окунувшись во что-то невероятно теплое и жаркое. Сам воздух вокруг был теплым, разогретым, напоенным солнечным светом. Девушка осмотрелась, пытаясь определить, где же они на этот раз.

Опять вода. Море. Пляж. Белый горячий песок. И пальмы.

— Где мы? — Она высвободилась из рук раннара.

— А ни все ли тебе равно? — усмехнулся в конце концов он, отвечая. — Какой-то необитаемый остров.

— Да? — опешила девушка, но в ней тут же проснулся азарт исследователя. — А какой предел в возможностях перемещения?

— У меня границ нет, — вздернул бровь Гриф, плавно принимая свой обычный вид. — Тебе в одиночных перемещениях пока лучше ограничиться несколькими десятками футов, как показала практика. И достаточно четко представлять, куда конкретно ты хочешь попасть, иначе промахнешься или врежешься.

— Отлично, сохнем, а потом домой? — предложила девушка, стараясь урезонить свое любопытство и пытаясь не думать о поцелуе.

— Хочешь домой? — улыбнулся Гриффин.

— А что? Что ты предлагаешь?

— Ну, еще вся ночь впереди… и целый мир.

Время для раннаров течет иначе. Это позволяет нам оценивать мир в целом, видеть картинку за долгое время и принимать взвешенные решения.

Из дневников Гриффина

Когда они вернулись домой, Гриффин сказал, что скоро придет, но прошла уже неделя, а от раннара не было ни единой весточки. Сначала Эль волновалась, не понимая, что сорвало Гриффина с места, затем ее обуяла паника, вылившаяся в истерику. Но истерику некому было оценить. Бертрам с невозмутимым видом следил за мечущейся из угла в угол девушкой, сжав губы в холодную бесчувственную линию.

Через сутки Эль успокоилась, рассудив, что, в общем-то, это не ее дело, и Гриффин волен ломать себе шею, где ему заблагорассудится. Поэтому девушка окопалась в библиотеке, изучая дневники и книги из тех, за которыми не приходилось лезть на стремянку.

Девушка долго выбирала, пока не предпочла всем остальным сокровищам библиотеки "Летописание раннаров". Это был огромный, почти неподъемный фолиант, в переплете из плотной конской кожи, лоснившейся от времени, с обшлагами и запорами из витиеватых кружев потемневшего серебра.

Эль стремилась разыскать самую нудную и неинтересную книгу из всех, что хранились на полках, чтобы узнать как можно больше без словесных кружев и подробнейших описаний природы и погоды, и наткнулась на "Летописание".

Пролистав несколько страниц, Эль вчиталась и уже не могла оторваться от сухих, почти учительских строк. Книга была тяжелая, руки быстро уставали ее держать, страницы с хрустом переворачивались, отмеряя минуты и часы.

Утром Эль забиралась в глубокое кресло в кабинете Гриффина, укладывала книгу на столешницу и низко склонялась над разворотом, разбирая побледневшие за время, но все равно интересные истории.

"Летописание" было составлено от руки и по ощущениям Эль очень давно — несмотря на свою монументальность и добротность, книга все равно выглядела старой. Первые страницы отсутствовали, так что авторство сборника так и осталось для Эль загадкой, а последние страницы были не заполнены, будто кто-то еще собирался что-то добавить.

На страницах фолианта Эль встречала истории о раннарах. Именно их появлением и началом жизни в новом качестве отмежевывались периоды. Не возникновением городов, ни войнами, ни столетиями по любому из календарей, а жизнями раннаров.

Каждую новую историю заглавило имя, а под ним почти треть страницы занимала подробная гравюра, изображавшая какое-нибудь существо.

Под именем Саладина летописец изобразил существо, похожее на демона, склонившееся над человеческим телом. Картинка получилась такой ясной и подробной, что Эль рассмотрела и признаки агонии человека, и неестественно счастливую улыбку.

Пояснений к гравюрам не было, но и без них Эль могла угадать названия некоторых созданий. Вспомнив образ Саладина в мире тени, девушка легко согласилась, что в нем и правда было что-то от мифического демона сладострастия.

Летописей умело, в несколько штрихов обозначал внешность каждого следующего персонажа своей работы, указывал место рождения, возраст при перерождении — почти все раннары начинали свой путь в семнадцать — и подмеченные способности.