Улыбаясь, снова ощущая радость, словно и не было той неприятной сцены в столовой, девушка отправилась к себе. Там ее уже ожидал поднос с завтраком. Роза, как всегда, очень старалась не обидеть психически неуравновешенную хозяйку.

Поев, она взяла с подноса стакан апельсинового фреша и уселась на мягкое кожаное кресло, которое специально поставила возле окна, чтобы любоваться окрестностями, наслаждаясь теплом в комнате.

Поправив волосы, чтобы они не лезли в глаза, она села на диван, положив руки на подлокотники. Мрачное серое небо, клубы тумана над деревьями сада — все это неожиданно показалось ей чудесным, а не по-осеннему мрачным. Словно роскошное небо для гурманов.

И она пила глоток за глотком свежую кровь апельсина, представляя, что выпивает это небо и это блеклое солнце. И капли дождя, падающие с небес и превращающиеся в лужи на земле. Постепенно она расслаблялась и предвкушала сладостный вечер.

Но самой большой радостью почему-то было изгнание злобной Джины. Лиза только сейчас осознала, насколько она ненавидела и отчасти даже боялась эту девушку.

Лиза понимала, что Джина обладает почти такой же, как у нее самой, несгибаемой силой воли и желанием во чтобы то ни стало достигнуть собственных, вымечтанных небес. Только на стороне Джины был ее статус и родительский достаток. И даже понимая, что обладает намного более красивой внешностью, Лиза осознавала, что на фоне богатой аристократки всегда будет просто нищей и ничтожной.

Вздохнув, Лиза отставила пустой стакан, поставив его на подоконник.

До вечера делать было особенно нечего. Она попыталась почитать учебники, поиграть на пианино — но ничего не получалось. Ее мысли витали слишком далеко, чтобы реагировать на привычные земные дела.

День растянулся, как сладостная пытка предвкушения. Она приняла ванну и насладилась массажем водяных струй, безусловным комфортом, который ее окружал.

Каждая минута этого дня, казалось, падала брильянтиком в драгоценную шкатулку памяти.

Она надела простое светло-голубое платье на бретельках, под него тонкое нижнее белье, приятное на ощупь и притягивающее взгляд, распустила волосы. Сняла все драгоценности — она все-таки считала их в постели неуместными — и легла в кровать, поверх покрывала.

Улыбнувшись своим безумным мыслям, она вдруг представила себя Спящей красавицей. Ведь должен был придти принц и разбудить ее сердце нежным поцелуем.

Ждала она недолго — вскоре раздался звук поворачиваемого ключа в замке. Осторожные, подкрадывающиеся шаги, будто дикий зверь вышел за охоту за своей жертвой. А потом парень действительно буквально прыгнул на нее, и засмеялся, услышав визг ошарашенной девушки.

— Что, не ожидала, красотка моя? Во мне дремлют темные инстинкты, — усмехаясь, он буквально разорвал на ней платье. Та же участь постигла нижнее белье. Сквозь полутьму вечера, словно через тонкую сине-черную вуаль, накинутую на мир, она увидела его жадный взгляд, скользящий по ее телу.

Его длинные пальцы провели по ее горлу, груди. Пальцы обвели нежное полушарие, приласкав розовые соски.

— Иногда мне кажется, что я никогда не насыщусь тобой. Но все напитки рано или поздно заканчиваются, даже самые опьяняющие, — задумчивый голос с придыханием опьянил ее, как вино. И смысл его слов ускользнул от наплывающих волн экстаза, уносящих ее далеко-далеко от грешного мира.

— Ты хочешь меня? — он резким движением раздвинул ее ноги, устроившись между ними. — Чувствую, что хочешь, — пальцы, погрузившиеся в лоно, оценили горячую влажность.

За ноги он подтянул ее к себе, устроив свой вставший член напротив центра наслаждения девушки. Джастин стремился как можно быстрее проникнуть в прекрасное тело, похищающее разум, дарящее экстаз.

— Мне нравится, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. С Джиной мне именного этого и не хватало. Она холодная и расчетливая, как робот, даже в постели. Хотя, может, она и на самом деле робот — идеальная женщина нового поколения. Как в Стэпффордских женах. Однако на роль идеальной женщины, роскошной и умной блондинки, я бы выбрал тебя.

— Ты, наверное, хотел сказать тупой блондинки? — ее голос был хриплым и разбавлялся стонами, пока он двигался в ней, насаживая на себя тонкое, как у балетной танцовщицы, белое тело. — Я смотрела этот жуткий фильм.

— Самая большая мудрость женщины — казаться тупой, легкомысленной, когда этого пожелает ее мужчина, — его голос дрожал и срывался, словно жалобные звуки скрипки, чьи струны вот-вот лопнут. — И быть красивой, да… О, да… Такой красивой, как ты.

Он последний раз навалился на нее, буквально припечатав к кровати, как хрупкую бабочку острием иголки. А потом скатился с нее, тяжело дыша.

Лиза казалось, что душа от неземного блаженства ненадолго покинула тело, паря над "полем боя" их ложа. Их дыхание смешивалось, как и запах разгоряченных тел.

"Интересно, именно так пахли ведьмы, когда их сжигали на кострах?" — внезапно вспыхнуло у нее в голове — отголосок ушедшего пожара.

— Как жаль, что мы не делали этого раньше. Мы потеряли так много времени, — с нотками сожаления заметил он.

— И как ты себе это представляешь? Когда мы познакомились, мне было только двенадцать. А тебе было уже семнадцать.

— А Джине — четырнадцать, — с кривой улыбкой заметил он. — Все равно жаль. Хотя ты сейчас расцвела, как раскрывшийся цветок.

Он погладил кончиками пальцев ее грудь. — Знаешь, мне нравятся твои сиськи.

— Фи, Джастин, как грубо, — отозвалась она, шутливо ударяя его по руке.

— А что в этом такого? — искренне изумился парень. — Мужчинам и даже женщинам нравится говорить в постели разные непристойности. Это вызывает чувство полной интимности.

— А как по мне, полноценная интимность — это ощущение члена во влагалище в момент оргазма, — поделилась Лиза, усмехаясь. — Тебе так не кажется? — ее пальцы устремились вниз по его телу, к вновь поднимающемуся члену. — А мне нравится, когда у тебя встает на меня.

Джастин усадил ее сверху, направив член в вагину.

— Давай, попробуй двигаться в этой позиции. Помнишь, ты всегда мечтала научиться кататься на лошади. Мне мама рассказывала, — в ответ на ее недоуменно-растерянный взор отозвался он.

— А я думала, что ты на меня никогда внимания не обращал, — она откинулась назад, выставив идеальный бюст.

— О, что ты, дорогая. Тебя невозможно не заметить.

Парень положил горячие ладони ей на бедра, направляя ее движения. — Я, конечно, не конь, и член у меня не как у жеребца, но все-таки прокатиться будет приятно.

— Я тоже так думаю, — уже задыхаясь, покрываясь бисеринками пота, выдавила девушка. Движения ее тела были порывистыми и жадными. Тело брало то, что хотело так давно, сжимая внутренними мышцами, забирая в плен его мужественность.

— Ты в моей власти, — шепнула она, сверкая глазами, глядя на него.

Джастин смог только застонать и двинуть бедрами, погружаясь в нее все глубже, словно мог пронзить насквозь.

После секса они полежали рядом еще некоторое время. Затем вместе отправились в ванную.

Лиза бросала еще немного робкие, несмотря на произошедшее, взгляды на его красивое тело. Ей было приятно и немного странно, что между ними не возникает ощущения неловкости.

И все же он вел себя так, словно они уже долгое время были в очень хороших отношениях, прежде чем оказаться в постели. Будто он ухаживал за ней не день, а гораздо больше.

Лиза отчаянно пыталась оттолкнуть прошлое, настойчиво лезшее в душу. Ей не хотелось вспоминать о тех годах, когда Джастин обижал ее.

Они вымылись, затем Джастин оделся и тихо выскользнул из комнаты. А она долго лежала, не в силах заснуть, взволнованная так, как никогда в жизни. Она вздрагивала, пытаясь привыкнуть к мыслям о будущих радостях в постели — таких жарких, таких сладостных.

— Тебе это обязательно понравится, — Джастин неслышно подошел сзади и легко поцеловал ее в шею.