С рассветом мы углубились в лес, остановились на небольшой полянке рядом с ручьем. Лукас сказал, что надо немного поспать, выйдем ближе к вечеру, пройдем до темноты еще немного. Позавтракали и завалились спать. Только не спалось мне что-то. Паренек похрапывал, а я хотела есть. Что мне кусок колбасы и краюха хлеба? Тихонько встала и пошла в лес. Удалилась достаточно далеко, чтобы даже если проснется, не нашел. Сбросила одежду и отправилась на охоту. Ммм, какие замечательные птички гнездятся на вершине вон того высокого дерева. Отрастила когти побольше и полезла к гнезду. Птички были размером с большую кошку, сами охотники. С диким клекотом на меня спикировал глава семейства. Сцапала его и отправила в обратный полет, слишком старый. А вот два почти оперившихся птенца, то что надо. Подползла к краю гнезда и, резко вскинув руку, вытащила упирающийся ком перьев, одного мне вполне хватило. Родители беспомощно кружили вокруг, громко крича. Правда, отогнать меня уже не пытались, показательного полета одного охотника было вполне достаточно. Я отошла подальше, птицы подняли такой шум. Перья — это не проблема, распустила когти и вмиг выпотрошенная тушка приятно оттягивала ладонь. Хм, но сырое мясо я не очень люблю. А что если попробовать тот трюк, что я использовала против хорга, тогда в деревне? Собрала на ладони шарик силы и медленно опустила в него птичью тушку. Птица вспыхнула прямо в руке, по поляне поплыл запах жареного мяса. Жара огня я не почувствовала, попробовала немного прибавить магии и шкурка начала подгорать. Так, значит, торопиться не стоит. Подождала, пока птица запеклась до готовности и принялась за еду. Все-таки первый опыт вышел немного горелым, но начало положено. Затем я тщательно вымыла лицо и руки в маленьком родничке, нашла свою одежду и пошла обратно к нашей с Лукасом стоянке. Улеглась спать, предварительно попросив деревья, если что-то случится, разбудить. Лукас не заметил, что меня не было около часа. Разбудили ветви дерева, пощекотав листиками по лицу, когда Лукас проснулся. Я сделала вид что сплю, а сама сквозь ресницы за ним наблюдала. Паренек встал, потянулся с хрустом, потом пошел в кусты. Через пару минут вернулся и уставился на меня. Казалось, что время остановилось, очень сложно притворяться что спишь, когда на тебя пристально смотрят. Потом вздохнул как-то странно, я бы сказала немного грустно, и потряс меня за плечо:
— Вставай Фелиция, надо идти. Сейчас поедим и в путь.
Костер разводить не стали. Поели колбасы с хлебом, запили водой из ручья и отправились дальше. Шли лесом, Лукас время от времени поглядывал на меня удивленно и взвинчивал темп. Хорошо, тащиться так медленно мне уже надоело. Было интересно надолго ли его самого хватит с такой скоростью. Оказалось, парень вынослив и продержался целых два часа. Шли мы в основном лесом, иногда выходя на опушку. Деревья вокруг стали совсем молодыми, кое-где встречались небольшие заболоченные участки. Остановились с последними лучами солнца. Забрались в лес достаточно далеко, чтобы с дороги не был виден костерок или дым. Ночевать решили на небольшой прогалине. Лукас ушел за хворостом, а я отправилась за водой к ручью, который мы обнаружили рядом с поляной. Берега его оказались немного заболочены, громко квакали лягушки. Но в середине неспешный поток оставлял воду чистой. Пришлось снимать обувь и закатывать штаны. Ступила в холодную воду, из-под ног во все стороны прыснули маленькие черные головастики. Не совсем приятное зрелище для меня, но делать нечего, есть хотелось неимоверно. Вернулась я на прогалину, когда парень уже развел костер и втыкал в землю свежесрубленные рогатины для котелка. Покосившись на мои мокрые ниже колена штаны сказал:
— Сегодня готовишь ты, завтра моя очередь. — Молча кивнула, пристроила котелок между рогатинами. Поужинали кашей с кусочками мяса. Я была очень голодна, птичка и колбаса давно переварились, так что горячая каша пришлась как раз к месту. Ели в полном молчании. Похоже, парень не очень любит разговоры, к тому же моя настороженность сказывалась. Каша трагически быстро закончилась.
— Если мы завтра пойдем так же быстро, как сегодня, то уже к ночи будем возле замка барона. Преодолеть его в темноте, будет намного проще. — Сказал Лукас, как будто ни к кому не обращаясь, встал и, подхватив котелок, ушел к ручью. Меня раздражала его манера говорить, не дожидаясь ответа. Как будто он обращался сам к себе, и рядом никого нет. Я устроилась поудобней на земле, завернувшись в плащ. И лежала с закрытыми глазами, ждала, пока парень вернется. Он попыхтел, устраиваясь, и затих. Посмотрела на него: лежит ко мне спиной, по ту сторону костра, даже плащом не укрылся. Но это его дело. Сомкнула веки и уплыла в сон.
Снилось болото, как будто парю над бескрайними топями, зеленоватое солнце ласкало кожу. Маленькие стайки ярких птичек перелетали с островка на островок. Легкая дымка поднималась с поверхности воды. Нестройных хор лягушек оглушал, лишь иногда прерываясь, после громких булькающих звуков. Это дышало болото. Интересное место. Вдруг, я почувствовала на себе взгляд полный тоски, он манил, буквально тянул вниз, в душную дымку испарений. Казалось, еще чуть-чуть и упаду в черную холодную воду.
Вздрогнув, я распахнула глаза. Светало, Лукаса рядом не было. Я медленно огляделась по сторонам, и, кажется, увидела силуэт между деревьев. Разводить костер не стали, позавтракали остатками хлеба и колбасы и тронулись в путь. Весь день шли молча, лишь, когда лес начал редеть, Лукас решил поговорить.
— Фелиция, а почему ты уходишь из деревни? — Казалось, вопрос его очень интересует.
— Барон решил пригласить меня пожить у него. — Мы шли тайком, и поэтому не было смысла скрывать от Лукаса очевидное.
— Тебе так не нравится наш барон? Он ведь очень многое сделал для деревни, под его правлением процветает земля, богатеют люди. Вот смотри, он платит нам за щенков, а мог бы просто их забирать даром. Да и после нападения помог сильно. — Лукас был во многом прав, только он не понимал одного, очень важного для меня, момента.
— Если бы барон забирал щенков даром, то люди просто перестали бы тщательно следить за породой, лелеять и пестовать своих собак. А насчет помощи, я с тобой согласна. Только я не хочу становиться игрушкой барона или кого бы то ни было еще. — Парень задумался и надолго замолчал
— Фелиция, а что ты будешь делать в городе? Там ведь за все платить надо, — Интересный вопрос, но про школу магии я ему рассказывать не собиралась, ни к чему. Разговор стал больше походить на допрос, и это мне сильно не нравилось.
— Найду жилье, работу. Поживу немного так, может мне и понравится. А через пару лет, если в городе все хорошо сложится, заберу маму. Там, может, и замуж выйду. — Врала и не краснела. А Лукас, открыв рот, слушал мои выдумки.
— Ты смелая, у нас против барона мало кто пойдет. В городе, говорят, очень непросто, особенно одинокой девушке. — И прибавил шаг. Странный какой-то разговор.
Лес закончился как раз перед заходом солнца, опушка вывела нас к каменистым холмам, в которых было легко затеряться. Закат окрасил небо яркими красками, оранжевой и алой. Есть поверье, что это плохой знак, но разве может быть плохой — такая красота? Птицы разносили трели по округе, весело перелетая с камня на камень. В траве стрекотали кузнечики. Мы развели маленький костерок на дне овражка и сварили кашу. Лукас задумчиво на меня смотрел, но молча размешивал кашу. После ужина решили двигаться дальше. Но вот двигаться-то мне стало тяжело. Что за ерунда. Веки отяжелели, я не могла открыть глаза… тело расслабилось, хотелось свернуться калачиком и заснуть навсегда. Я попыталась выпустить когти и не смогла. Где-то внутри начиналась паника, но совсем тихо. Я упала и почувствовала рядом движение.
— Ты прости Фелиция, я возьму твои деньги. Тебе они уже не понадобятся, а я в Кривой Рог возвращаться не хочу. Морис мне не отец, я как барона увидел, сразу это понял. Конечно, их сиятельство меня не признает. Но господин Луи мне за тебя обещал двадцать дариков, а это немало, ты же понимаешь, да? О, у тебя неплохой капитал, — Слова доходили до затуманенного сознания с опозданием, но паника сменилась яростью. Какая же сволочь. И когда успел договориться? Наверное, сегодня утром, то-то ушел тайком и вернулся молча. Или раньше. Сразу стали понятны его вопросы и мое раздражение на, казалось бы, невинного парнишку. Послышался стук копыт.
