— Ты там живая? — окликнул откуда-то сверху Нелдер.

— Почти, — пропыхтела Ани.

Вообще-то, Сатор считала себя девушкой выносливой, даже спортивной. Но подъем на четвертый этаж с нагрузкой в виде чемодана, монитора, который по недоразумению назывался портативным, а на самом деле и размерами и весом не отличался от укладки, и амулетом управления носилками, к счастью, летящих самостоятельно, оказался тем еще испытанием.

— Шевели ногами, сколько телепаться можно? — недовольно поинтересовался «корсар».

Конечно, у Ани имелось, что сказать. Например, она могла бы напомнить: воспитанный человек не навьючивает поклажу на слабую женщину, а тащит все сам, да еще и даме подняться помогает. Или намекнуть, что хамство никого не красит и опыт не дает права…

В общем, собственное мнение у нее было и желание донести свою точку зрения до некоторых, слишком уж много о себе возомнивших, тоже, только вот сил не хватало. Трудно возмущаться, пыхтя, как загнанная лошадь.

— Нам сюда, — буркнул Нелдер, скептически осматривая здоровенные, вроде бы даже и красного дерева двери, и, недолго думая, грохнул кулаком по массивной створке, да еще, для верности ногой поддал.

Вот только звук все равно вышел неубедительным, глухим. Но видимо, помощи тут действительно жаждали, потому и отозвались сразу же.

— Хто? — прошелестело из-за двери тихо, нерешительно и как-то чересчур уж вопросительно.

— Экстренная, — ворчливо представился Кайрен.

— Хто?

— Экстренную помощь вызывали? — повысил голос «пират».

— Хто? — помолчав, уточнил шелестящий голосок.

— Конь в пальто! Врача вызывали?

— Чавой-то? — удивились за дверью.

— …! — уточнил Нелдер. — …!

— Так ты, батюшка, сразу бы и сказал, — запричитал призрачный голос. Загремели, кажется, амбарные замки, а, может, засовы, какие на крепостные ворота вешали — Анет видела похожие, когда их, еще школьников, на экскурсию в старинный замок возили. — А то несешь чегой-то и не понять.

— Вот тебе медицинский казус: глухая, как пень, — глубокомысленно протянул врач, мельком глянув на Ани через плечо. — Зато ругань отлично слышит.

Старушечье личико, выглянувшее из-за приоткрывшейся на ширину ладони створки, удивительно на крысиную мордочку походило. Да и ростом бабушка, наверное, не сильно от крупной мыши отличалась.

— Ой, это опять высь! — умильно расплылась желтоватыми морщинами бабулька.

— Это опять ясь, — согласился Кайрен. — Ну, что у нас сегодня, задыхаемся или голова болит?

— Болит, ишо как болит, господин мой! — обрадовано закивала старушка, — прям разламывается.

— Полечим, — пообещал Нелдер, протискиваясь мимо бабки.

— Вы здесь уже были? — бормотнула Анет, пытаясь втиснуть в щель между косяком и старушечьим животом упорно сопротивляющиеся носилки.

Конечно, момент для праздного любопытства не слишком подходил, но уж чересчур оно, любопытство это, разбирало. Да и спросила Сатор тихо, Кайрен вполне мог и не услышать. Только вот у него, в отличие от бабки, со слухом полный порядок был.

— А то как же? — отозвался доктор из глубин темного коридора. — Любимая пациентка, госпожа Миртл, звезда имперских подмостков. Хроническая астма и гипертония. — Нелдер, который вроде довольно далеко утопать успел, вдруг появился прямо перед Ани, рванул ее за плечо, выдернув из дверей в коридор вместе с проклятыми носилками. — На самом деле актриса еще та, — добавил таинственным шепотом Кайрен, зачем-то глаза округлив. — Не тормози, Бараш, двигай.

Сатор, послушно семеня за доктором, покосилась на ковыляющую следом бабку. Если б кто решил мнением Анет поинтересоваться, она бы сказала: старуха категорически не походила на звезду подмостков, даже бывшую. На гардеробщицу разве что, да и то с натяжкой.

А вот интерьеры квартиры на самом деле поражали: хрусталь, бархат, бронза, позолота и зеркала — все как в дорогом борделе. По крайней мере, Ани именно так их обстановку представляла. В общем, богато. Зато еще одна старуха, обнаружившаяся за очередным дверьми, на саму Регентшу смахивала — не лицом, а царственностью. На широченной постели, заваленной пышно-кружевными подушками, она возлежала, по-другому и не скажешь. А пухлую, щедро оперстненную ручку навстречу Нелдеру бабуля подала с истинно царственным величием.

Правда, Кайрен протянутую ладонь проигнорировал, артритные пальчики целовать не стал, но пациентку это нисколько не смутило.

— Дружочек мой, — прогудела старуха неожиданным басом, — как я рада вас видеть, вы представить себе не можете глубину моего счастья! Я ведь, грешным делом, боялась, что опять пришлют, да простит меня Лорд, какую-нибудь профурсетку.

— А я-то как счастлив! — порадовался в ответ Нелдер, садясь на услужливо пододвинутый первой старушкой стул. — Аж беспокоиться начал: куда это госпожа Миртл запропастилась. Третью смену не зовет, не пишет.

— Ах, доктор, — пробасила толстуха, прижимая пальцы к вискам. — Вам бы вот все шуточки, а ведь у меня в голове настоящая кузня. Так и бьет молотом в виски: тук, да тук! Это просто невыносимо, хаосовые муки!

— Погода, наверное, меняется? — участливо, правда, непонятно к чему поинтересовался Кайрен, поудобнее устраиваясь на стуле, даже руки на животе сложил эдак значительно.

А вот пациенткой он заниматься явно не собирался.

— Ваша правда, дружочек мой, — согласилась старуха. — Не иначе как гроза будет.

— Микстурку выпили? — заботливо поинтересовался врач.

— Выпила, выпила. И ту, что доктор приписал, и другую. А еще мне волшебное средство присоветовали, поверьте, просто волшебное! Я как его приняла, так все будто рукой сняло, сразу давить и перестало! Значит так, берете сушеных ноготков и настаиваете их в двух…

— Перестало давить? — уточнил Нелдер.

— Словно и не было ничего! — торжественно покивала старуха.

— А нас-то тогда зачем вызвали? — возмущенно ляпнула Ани.

— Ну и ладушки, — порадовался Кайрен, хмуро глянув на Сатор так, будто она провинилась в чем. — Сейчас моя помощница посмотрит, что у нас да как. Потом еще одно зельице забодяжим для верности, да и на бочок. Говорю, помощница моя посмотрим, что, да как! — повысил голос «корсар», многозначительно бровь поскребя.

Ани, очнувшись, оттолкнула ластящиеся щенком носилки, зачем-то укладку схватила, взгромоздила ее на стол поверх тонкой кружевной скатерти — Нелдер только вздохнул мученически. Анет, виновато голову в плечи вжимая, стащила чемодан обратно на пол, ломая ногти, открыла защелки, неловко вытащила тонометр. Нагнулась над старухой, прилаживая на руку плотную, выделанной драконьей кожи манжету.

— Фу! — капризно протянула пациентка, отворачиваясь. — Что у вас за духи, милочка? Не иначе как на кошачьей моче настоянные?

— Хорошие духи, — пробормотала Сатор, с трудом тугую помпу сдавливая, — дорогие.

— Обманули вас, милаяя моя, — надменно заявила старуха, демонстративно кашляя. — Надо было…

Что ей надо было сделать, Ани узнать не довелось, потому как бывшая звезда имперских подмостков, так и не прокашлявшись, длинно свистнула, побагровела лицом, обильно вспотела и начала задыхаться.

Анет даже из кареты выйти не решилась — как забилась в угол своего кресла, прижав к груди укладку, так и осталась сидеть. Нелдер уж конечно не упустил такого случая, и язык на подстанции сейчас наверняка работали быстрее, чем ветряки, поминая и ее, Сатор, лично, и ни в чем не повинного дядю, и всех «блатников» скопом.

Нет, Ани понимала: виновата, унижение в качестве наказания вполне заслужила. Только ведь одно дело осознать свои прегрешения и совсем другое на публичную казнь по собственной воле выйти. На это еще смелости набраться нужно. Только где она, смелость-то?

Дверца кареты надсадно скрипнула, впустив в полутемное нутро неуместно радостный солнечный свет. Правда, его тут же мужской силуэт загородил.

— Ну ты чего, Бараш? — спросил красавец даже и участливо, садясь рядом с экипажем на корточки. Только вот от этого участия Сатор совсем тошно стало. — Ревешь, что ли?