Рассказала, в общем. И, конечно же, пожалела об этом, стоило рот закрыть. Потому как знала прекрасно, что сейчас Нелдер скажет: мол, прав дядюшка, многомудрый профессор Лангер, нечего тебе в медицине делать, Бараш.

— Знаю я эту Кассел, — заявил Кайрен совсем не то, что ожидалось.

— Ну да, она раньше в «экстренной» работала. В смысле, не у нас, а в больнице.

— Да нет, учились вместе. Я курса на три, кажется, старше, но Диру помню. Мы с ее братом дружили. С Речером, — невесть зачем уточнил «корсар».

— А у нее брат есть?

— Был, — усмехнулся врач. — Даже двое. Впрочем, они оба были.

— Она не говорила, — от удивления и — чего уж там! — совершенно неприличного любопытства Ани даже про собственные беды забыла.

— Могу рассказать, — великодушно предложил Кайрен.

— Ну, не знаю, — промямлила Сатор.

— Хорошая вещь деликатность, — снова усмехнулся Нелдер, глядя на Анет как-то странно, вроде бы говоря и в тоже время о чем-то своем думая. Или даже просчитывая? — Тогда могу про себя. Надо?

— Давайте, — не слишком уверенно кивнула Ани.

— Тогда слушай, — «Пират» закурил очередную папиросу, затянулся, откинулся на спинку диванчика, выпустив струйку дыма в потолок. — Давным-давно, жили-были… Короче, на третьем курсе пристроился я в больницу. Да ни какую-нибудь, а в имперский военный госпиталь. Была, понимаешь, мечта вроде твоей, хотел пластикой заниматься. Но не дамочкам лоб на… попу натягивать, а чтоб всерьез: скелет, черепно-лицевая хирургия… Ну, ты поняла. Вот и подумал, что в госпитале практики хоть ложкой хлебай. Кстати, прав оказался.

— Вы оперировали? — робко, заранее от восторга обмирая, спросила Сатор.

— Нет, конечно. Какой дурак сопляка к столу пустит? — фыркнул Нелдер. — Санитаром припахивал. Но не о том речь. В общем, там, в госпитале, я с Речером и познакомился. Он после ранения восстанавливался. При Ханбаре его гоблины всерьез оттрепали, на спине вот такого кусочка целого не осталось. — Кайрен поднял коробок спичек, продемонстрировав его Анет. — Сам-то Реч пиротехником был, военмагом и вроде не из последних, даже медаль какую-то ему дали. Или орден, что ли?

— А сколько ему лет было?

— Да мы с одного года, получается лет двадцать. Но казалось, что всерьез старше, — Нелдер хмыкнул, крутанул головой, будто собственным словам не слишком веря. — Он туда меня и привел.

— Куда? — тихо-тихо уточнила Ани.

— Я не сказал? «Сыны отчизны» это называлось. Ну, вроде кружка, общества, не знаю. Сами себя они партией называли, но какая там партия! В общем, собирались тайно и языками трепали за жизнь. Больше всего общественное благо волновало. Вроде: нищета кругом, народ голодает, а прав не имеет. На фабриках по двенадцать часов пашут. Дети без образования растут, младенцы без лекарей помирают.

— А разве не так?

Кайрен глянул на Сатор исподлобья, опять усмехнулся, постучал коробком, который в пальцах крутил, по столу.

— Ну да, — ответил не слишком понятно, — меня тогда это тоже цапануло. Только, понимаешь, трепотня эта к одному сводилась: все беды от того, что император задницей трон протирает. Не станет его — и пойдет, как по маслу.

— Вспомнила! Я читала! Или в школе рассказывали? Офицер Ван’Кассель, при его задержании еще полицейские погибли и прохожие, — Анет ойкнула. Ну да, до некоторых личностей действительно доходит не сразу. — У доктора фамилия Кассел. Ван’Кассель — Кассел, получается?

— Получается, — серьезно согласился врач. — Раз читала или там рассказывали, должна помнить: попали-таки они бомбочкой в государя императора. На месте к Леди отправился вместе со своим секретарем и охраной. Только вот Реч никого не жег. Понимаешь, он был такой… идеальный офицер. Там же и взяли, впрочем, он и не убегал никуда. Это в его духе: сделал — отвечай. Вот они и ответили, сам старший Ван’Кассель, отец твоей Диры, и оба его сына. Повесили их на площади Благословения.

— А вы? — после хорошей паузы спросила Ани у кофейной гущи.

— А что я? Где-то за полгода до этого мы перестали с Речем общаться. Скучно стало. Студенческая жизнь, сама понимаешь, интереснее.

— Вы видели, как их… Ну, что их…

— Казнь? — уточнил Кайрен. — Нет, не видел. К тому времени я уже месяц как академию закончил, во фронтовом лазарете трубил.

— Вас все-таки тоже наказали? –

Анет исподлобья посмотрела на Нелдера — тот был тих и безмятежен, как летний полдень. И дымил, будто паровоз.

— Да кому я нужен, наказывать еще. Сам смылся, побоялся под раздачу попасть.

— Смылись? — пораженно брякнула Сатор.

— Ну да, а что?

— Нет, ничего, — помотала головой Ани.

— Ну и ладушки, — Кайрен легонько прихлопнул по столу ребром коробка. — Ты как, на подстанцию будешь возвращаться? А то мне тоже заскочить надо.

— Не знаю, я еще подумаю, — протянула девушка, не сразу переключаясь на реальность.

— Думай, — разрешил Нелдер, — свисти, если что.

— Свистну, — пообещала Анет.

Понятно, в пустоту пообещала, потому что «корсар» ни ответа, ни ее саму дожидаться не стал.

Конечно, подглядывать-подслушивать не хорошо и не только потому, что приличные люди не подсматривают. Иногда от зрелища, для чужих глаз не предназначенного, просто неуютно становится, хоть беги. И совсем плохо, когда бежать некуда. Вот куда деваться из коротенького, но совершенно прямого коридорчика, всего-то два выхода и имеющего? Возвращаться назад, подниматься по лестнице? Так тут же на диспетчера, которая послала Кайрена срочно найти, нарвешься, заработав вполне закономерный вопрос: «Ну и где Нелдер?». И что отвечать? «Да он с рыжей внизу обнимается»? Вот веселье-то будет! Ну и вперед никак, все из-за той же парочки, очень не ко времени решившей…

Ну, в общем, что-то там решившей.

Вот Ани и замерла столбом, забыв с последней ступеньки спуститься, вцепившись в перелила — облупившиеся, колющие ладонь сколами отслоившийся краски. И пытаясь сообразить, что ей, Хаос всех побери, делать?

А тут как раз Нелдеру надоело, видимо, нежничать. «Корсар» отлип от красотки, даже чуть назад подался, но вот рук с ее талии не убрал. Честно-то говоря, ладони его находились несколько ниже, чем у нормальных женщин талия бывает. С другой стороны, анатомия дело такое, индивидуальное.

И, главное, рыжая, стоявшая лицом к Сатор, Ани явно заметила, но ничего не сказала, вообще никак не отреагировала, будто никого лишнего тут и не было. Наоборот, снова прильнула к Кайрену, эдак нежненько наглаживая его затылок.

— Поехали утром ко мне, — проворковала голубицей, — Сколько можно пахать мерином? Не перемрут без тебя. А меня бутылочка настоящего «Имперского» есть, благодарные пациенты презентовали.

— Взятки берешь? — хмыкнул Нелдер.

— А то как же? Поехали, я мяса пожарю.

— Это получается, вместо подработки будет хорошая отбивная, коньяк и чистая постель?

— Угум-с, — мурлыкнула красотка, кошкой потершись о его подбородок.

Анет до зуда в ладонях захотелось треснуть Кайрена по затылку чем-нибудь тяжелым — руки вполне реально, а вовсе не фигурально зачесались. Сатор даже поскребла ладонью о перила.

— Заманчиво, — протянул врач, — но, наверное, нет. Я уже обещал ночью выйти.

— Ну нет, так нет, — тут же отступила рыжая, кулаки в карманы сунув. — Кстати, мне переслали то лекарство. Помнишь, я говорила, эльфийское. Может, тебе его занести? Все равно во вторник мимо поеду. Спина-то, наверное, разваливается.

Рыжая быстро и очень многозначительно, словно намекая на что-то, глянула поверх его плеча на девушку, так и торчащую на лестнице.

— Я ее бинтиком перетянул, — сообщил Нелдер, а Ани почему-то показалось: замечание про спину ему не слишком понравилось, — авось совсем не развалится.

И Кайрен начал поворачиваться — как показалось Ани, очень-очень медленно — поворачиваться, поворачиваться…

— Третья, седьмая, десятая, одиннадцатая, шестнадцатая!.. — порывом ветра пронесся под потолком призрачно-хрипловатый голос старшего эвакуатора. — Внимание! Бригады!..