Девушка смутилась, заалелась даже, отвернулась и застенчиво показала ладошку, на которой лежали три красноватые облатки.

Сердечно простившись с веселой семейкой, Кайрен, тоном оракула, предвещающего неминуемую гибель всего и вся, пообещал, что так радостно начавшаяся смена скучнее не станет. Как ни странно, но в этом Нелдер фатально ошибся. После самоубийственно-убийственных родственников одиннадцатая бригада полечила бабушку с гипертонией, съездили посмотреть на тетеньку, которая третий день маялась животом и… И все.

Диспетчер велела им катить на подстанцию и, явно не веря сама себе, разрешила пообедать. Конечно, до нормального человеческого обеда было еще далеко, но настоящий СЭПовец, пусть лишь три смены всего отдежуривший, знает: ешь, когда дают, несись в туалет, когда есть возможность. Потому как за сутки второй оказии может и не случиться.

Вот так Ани посередь рабочего дня и очутилась в гордом одиночестве на маленькой, грязной и захламленной кухоньки подстанции. В здании СЭпа вообще какая-то мистическая тишина стояла: не слышно ни голосов, ни шагов — совсем ни звука. Лишь за стенкой, там, где ремонтные боксы для экипажей, звякало металлически и потусторонне. Да мимо неплотно прикрытой двери кухни проплыли два призрака-эвакуаторов, едва слышимым шепотом выясняющих, кто виноват, что талоны в отдел статистики с утра не сдали. Вроде бы выходило, что грех вовсе не диспетчерской, а то ли на старшем враче смены, то ли на главвраче подстанции, то ли на министре здравоохранения.

Ну а после того как эвакуаторы скрылись в стене коридора, на СЭП снова накатила ватная тишина.

Ани вздохнула, провела ладонью по липкой, будто медом обмазанной клеенке, которая тут колченогий стол маскировала, брезгливо отерла руку о халат и загрустила. Честно говоря, есть не очень-то и хотелось, да и прихваченные из дома бутерброды остались в сумке, в карете, то есть как раз там, где решил вздремнуть Нелдер. Ну а беспокоить его, понятно, ни малейшего желания не было. А вот чаю, напротив, хотелось. Но ни чашкой, ни заваркой Анет так и не обзавелась, чужими пользоваться не позволяли совесть с брезгливостью, да и пить в пустую, без вкусного, как-то грустно.

Вот и получалось, что жизнь не задалась, оставалось лишь таращиться через захватанное окно на пыльный сиреневый куст, да прошлогодние трупики мух, забытые между рамами.

— Привет! — раздалось так неожиданно, что Ани вздрогнула. — Ты же Барашек, верно?

— Меня зовут Анет Сатор, — сообщила девушка светским тоном, злясь и на подкравшуюся женщину, и на замечтавшуюся себя.

— Угу, — неопределенно отозвалась врачиха, прошла, оттеснив крутым бедром Ани к стене. — А, Хаос! Опять пустой чайник оставили. Не люди, а чистые свиньи! Ну скажи?

— Что сказать? — буркнула Анет.

Ворвавшаяся ей категорически не понравилась уже потому, что ее-то точно никто не рискнул бы назвать Барашком: высокая, даже, пожалуй, чересчур высокая, Сатор макушкой ей чуть выше плеча доставала, да еще и огненно, просто-таки неприлично рыжая. Ну и конечно, волоокие глаза, длиннющие ноги, вызывающая грудь и прочие прелести шли комплектом. А родинка над пухлой губой работала на добивание.

— Значит, ты и есть очередная обожэ Кайрена? — поинтересовалась дива, не удосужившись даже повернуться к Ани лицом. — Да, стареет наш Нелдер, вот уже и на малолеток потянуло. Впрочем, ты его, видать, крепко зацепила, обычно он девок к себе домой не водит.

Ани открыла было рот, да так ничего и не сказала, потому что и: «Откуда вы знаете?», и: «Что такое обожэ?», и: «Я не малолетка!», и даже: «Никакая я не очередная и уж точно не Нелдера!» звучали одинаково глупо.

— За своим мужиком приглядывать надо, — не слишком понятно пояснила рыжая, глянув через плечо и улыбнувшись эдак тонко, всезнающе. — Да ты не волнуйся, драку устраивать не собираюсь. Знаю, что любому кабелю свободный выгул время от времени нужен, вот я его и отпускаю. Но только на длинном поводке. Ты это учитывай в своих расчетах.

— А вы кто? — все же схамила Ани — красавица у нее с самого начала симпатии не вызывала, а с каждой минутой нравилась все меньше.

— Хочешь сказать, ты не знаешь? — очень узнаваемо приподняла левую бровь рыжая.

— Понятия не имею.

— Ну, если желаешь официальных представлений, то зовут меня Лиора Риттер, — снова улыбнувшись многозначительно, сообщила дива, — и я жена Кайрена.

— Доктора Нелдера? — зачем-то уточнила Ани.

— Собственно, никакой он не Нелдер. Фамилия нашего гулены Ван‘Нельдер. Конечно, я понимаю, постель не повод для знакомства. Но все-таки о кавалере кое-что стоит узнать, прежде чем к нему в койку прыгать, как ты считаешь?

— То есть, по-вашему, как только выясняется, что кавалер из аристократов, так сразу можно прыгать? — осведомилась Ани, стискивая кулаки в карманах халата так, что ладоням больно стало.

— Ну-ну, — протянула красотка, пряча лицо за кружкой с водой, — значит, зубки у нас тоже есть. А по виду так и не скажешь. Только вот зубки молочные.

— Ничего, отрастут, — окрысилась Ани, чувствуя, как виски сжимает, и в ушах начинает гудеть. И конечно же, черная сетка никуда не делась, затряслась перед глазами. С Сатор явно что-то нехорошее происходило: взбелениться почти до полной потери разума два раза за двое суток — это, пожалуй, перебор. С другой стороны, как не беситься, когда специально злят? Тут и сама леди Луна не выдержит! — Впрочем, с моей стороны вам ничего не грозит, леди Ван‘Нельдер.

Последнюю фразу Ани щедро сдобрила ядом, начерпанным из богатых запасов своей наставницы, и приберегаемом до случая.

Солнце, сколько сарказма! — очень красиво, очень изящно и совсем ненатурально рассмеялась рыжая. — Детка, порой людям совершенно ненужно идти к алтарю, чтобы оставаться самыми близкими. Верно, Кайрен не из тех, кто женится. Он даже не из тех, кто способен только одной удовлетвориться. Да что уж там! Между нами, девочками, наш шалун и случайную юбку мимо себя не пропустит. Но что это меняет? Я его женщина, его жена, постоянная любовница — называй, как хочешь.

— С чем я вас и поздравляю. Долгих совместных лет и счастья, — от всей души пожелала Сатор.

— Кстати, ты знаешь, что он в армии почти восемь лет оттрубил?

— А зачем мне это знать?

— Просто подумай на досуге, — красавица отставила чашку на стол, рассеянно поправила шикарную гриву, устремив волоокий взгляд поверх головы Ани. Именно «устремив» и именно «волоокий» — по-другому не скажешь. — Взрослый, не слишком молодой мужчина с не слишком здоровой психикой, не самым счастливым прошлом, совершенно невыносимыми привычками, попросту неспособный на верность, да и на искренние чувства вообще. Разве привлекательная внешность, цинизм и способность острить по поводу и без того стоит?

Анет просто стояла, рассматривая пол у себя под ногами. Пол оказался затоптанным, щелястым, а между двух неплотно пригнанных досок что-то поблескивало — то ли закатившаяся монетка, то ли иголка.

— Нет, не стоит, — горько резюмировала дива, ответа так и не дождавшись.

— Вам фамилия Сатор ни о чем не говорит? — сопнув носом, по-прежнему головы не поднимая, спросила Ани. — Я имею в виду профессора Сатора, светило психиатрии?

— Нет, никогда психиатрией не интересовалась, а что?

— А то, что он мой дед. Если понадобится, у него проконсультируемся. Он как раз с бывшими военными работал. Так что спасибо за заботу, но мы как-нибудь сами, — громко и четко, пожалуй, даже чересчур громко, сообщила Анет.

Развернулась на каблуках, распахнула дверь и едва не врезалась в Нелдера, который стоял себе, руки на груди скрестив, подпирая плечом косяк. Хоть не ухмылялся, на том спасибо. Правда, при эффектном появлении Сатор бровь-таки приподнял.

— Я вас в карете подожду, — выдавила Ани, естественно, краснея до макушки.

Весело начавшаяся смена на самом деле скучнее становиться не собиралась.