— Мое имя — Анна Воронцова- Морган. Капитан Анна Воронцова — Морган. И я хочу сообщить о случае домашнего насилия.

Мартинес не удержался и издал потрясенное восклицание. Анна Морган, меж тем, достала из кармана четки и продолжила, все еще глядя в невидимую точку:

— Пожалуйста, не перебивайте меня. Я плохо соображаю, я накачана наркотиками, я не понимаю. Не перебивайте меня…

— Все хорошо, — тихо и ласково сказал Кроули и шепнул Мартинесу: «Бегом за медэкспертом и психологом. Срочно!»

Анна опустила голову и уставилась на свои четки.

— Все было хорошо. Когда я вернулась, все было хорошо. Я думала, мы начнем все сначала. Все было хорошо. Он был очень ласков, предупредителен…

— Кто?

— Мой муж. Рассел Грегор Морган.

Ричард смотрел на женщину, спасшую два года назад мир. Как с ней, любимицей СМИ, могло произойти такое? Впрочем, беда не обходит стороной ни популярных, ни умных.

— А потом? Что произошло потом?

— Я разбила чашку, его любимую чашку. Он ударил меня. Потом извинился. Плакал. Но стало хуже. Почти как в самом начале. Думать трудно, мысли такие тяжелые! Вот, — Морган достала из кармана смятый листок. Держала она его неловко, будто на руках были надеты толстые перчатки, и пальцы не чувствительны.

Ричард аккуратно взял бумагу из рук. Прочел ее, просмотрел на свет.

— Печати настоящие… — заметил он. — Значит, он подсыпал вам в лекарства наркотики?

Анна снова смотрела в стену.

— Я их не пью. Стараюсь не пить. Я тайком купила себе лекарства и храню их под ванной. Но он уже не притворяется добрым, нет. Надоело.

— Зачем вашему супругу это потребовалось?

— Наследство. Если я сойду с ума — он станет опекуном, получит доступ к деньгам.

Комм Ричарда загорелся красным — его немедленно вызывал к себе Сам. Сам — это шеф полиции, немолодой уже мужчина, ставший на старости лет очень осторожным. Когда Ричард писал свою первую книгу о жертвах домашнего насилия (как раз после получения диплома психолога), Сам вызывал его к себе на ковер и просил прекратить заниматься не своим делом. Ричард же не считал просвещение масс ненужным делом. Кроме того, он курировал несколько сообществ в Сети, отвечая на вопросы потерпевших, у которых не хватало силы воли придти и написать заявление на своих обидчиков.

Сам успокоился только тогда, когда деятельность тогда еще сержанта Кроули получила горячее одобрение у высоко сидящих.

В кабинете шефа обнаружился небрежно одетый в дорогое пальто мужчина, с синими кругами под глазами.

— Рассел Морган, — представился он и протянул руку для рукопожатия. Кроули проигнорировал его дружелюбный жест. — Понимаю. Анна, должно быть, вам много обо мне наговорила.

Такая натуральная печаль была в его взгляде, что Ричард даже восхитился. А потом взглянул на Самого и понял, что тот опять впал в чинопочитание, и если сейчас что-нибудь высказать, то можно получить себе геморрой.

Рассел же продолжал:

— Я ведь уже за этот год третий раз ее из полицейского участка забираю: то потеряется, то еще что. Недавно вбила себе в голову, что я хочу ее отравить, подсыпаю наркотики в еду и лекарства. Посудите сами, стал бы я так подставляться?

Морган много говорил, и говорил хорошо, отрепетировано, с чувством.

Ричард на секунду прикрыл глаза и представил себя первобытным животным, сквозь рявканье которого уже можно разобрать первые слова, но чей мозг еще не замусорен извечной человеческой игрой, где изо лжи лепят правду. Он пытался довести то шестое чувство, которое многие называли «загривком чую», до совершенства. Никакой мистики — когда-то неважные теперь мелочи говорили о чужаке больше, чем его поведение и дружелюбный оскал, но чем сильнее развивается цивилизация, тем меньше остается места инстинктам. Ричард вырос вдали от цивилизации, на Новом Эдеме, где даже электричество было лишь при единственном на всю планету космопорте. И он был приучен доверять своей интуиции.

Анна не лгала вообще. Но она больна, а болезнь тела от болезни духа не отличишь так просто. Ричард читал выписки из ее больничного листа. Среди прочего там упоминались и галлюцинации, и расстройство внимания. Даже у синяков, которые заметил Ричард мельком, было объяснение — Морган наносила себе удары сама во время приступов гнева.

Сам внимательно посмотрел на Ричарда. Во взгляде его явственно читалось «Ну, мальчик, не глупи. Даже если там и есть что по твоей части, с нас обоих сдерут шкуру раньше, чем мы в этом разберемся!»

Ричард устало вздохнул. Здесь придется двигаться тихой сапой. Требуется подчиниться и повилять виртуальным хвостом, чтобы поверили.

— Позволите привести вашу супругу сюда? — обратился он к Расселу Моргану. Тот немедленно заулыбался и закивал.

Ричард бегом бросился в кабинет. Изможденная женщина подняла на него глаза. Невозможные глаза цвета грозового неба, и грустно и понимающе улыбнулась. От этой улыбки все внутри Ричарда перевернулось. Затем они одновременно произнесли:

— Послушайте, вот мой номер личного комма…

Остановились, посмотрели друг на друга, и он кивком предложил ей продолжать. Анна обняла себя за плечи:

— Я подписала разрешение прослушивать его в любое время. На это я имею права. Я хочу, чтоб вы осознавали, куда вы вляпываетесь, детектив. Это не семейное дело. Это гораздо больше. Это политика.

— Я понял это, когда говорил с вашим мужем. Он слишком уверен в себе, но при этом притащил огромное количество нужных и ненужных бумаг. Уверенным в своей правоте людям подобного психотипа не свойственно прикрывать тылы. Кто его покрывает?

Анна едва заметно поморщилась, и дернула левым плечом.

— Корсини.

Ричард присвистнул. Крупная рыба. Слишком крупная для обычного офицера полиции.

— Я пойму, если вы откажетесь, детектив Кроули. Два других офицера отказались. Адвокат сдал меня мужу с потрохами. Я бы на вашем месте отказалась.

В ответ Ричард взъерошил волосы.

— Я не могу ничего обещать… — начал он.

— Дайте мне воды, — попросила она. — Дайте воды и помогите напиться. Руки дрожат.

Ричард наполнил стакан водой и, придерживая, помог ей напиться.

— Пойдемте, — произнесла Анна. — Нет смысла откладывать неизбежное. Я оставила вам свой номер комма. Прощайте.

Через несколько минут Ричард, прислонившись к окну, наблюдал, как Рассел Морган, трепетно поддерживая супругу, ведет ее к ближайшему входу к подземной магистрали.

За спиной Ричарда вежливо кашлянули. Он обернулся и увидел скромно стоящего шефа.

— Охотно допускаю, сынок, — тихо начал он. — Что Рассел Морган поколачивает своего жену, и транжирит ее деньги, но… ты же видел бумаги? По закону все верно.

— Если по закону все правильно, — ответил Ричард, — На кой… нам сдался такой закон?!

— Вот такая ерунда выходит, ребята. — Закончил свой рассказ Ричард и посмотрел на супругов Кроули. Те сидели, погруженные в свои мысли.

Первым отмерла Милен Кроули, и сказала:

— Я ведь переписывалась с ний, рассказывала, как продвигается реабилитация Огги. А потом переписка сошла на «нет». Ну, а после всего я стеснялась навязываться. Но я общалась по Сети с парнями, которые служили на «Александре Великом». Они говорят, что Анна сама ни с кем не поддерживает связи. Одного настойчивого чуть за решетку не отправили, когда он попытался приблизиться к гуляющим супругам Морган…. А вообще ее многие уважают, — Милен опустила голову и покраснела. — В сети даже что-то вроде фан-клуба есть. Я там бываю иногда…

Ричард задумчиво потер подбородок.

— Как думаешь, можно ли кого-то из них привлечь на помощь? Имейте в виду, что вы рискуете попасть в очень неприятную передрягу.

Супруги снова переглянулись.

— Она помогла нам, не думая о себе. Мы должны ответить тем же.

Затем Огастин взглянул на Милен добавил:

— Ты поезжай завтра к родителям, Милли. Они давно не видели внуков.

— Но…

— У нас дети, Милли, — мягко сказал Огастин, поглаживая колено жены. — Если что-то случится, у них останешься ты.