— Замолчи, колдун, — она недовольно посмотрела на учителя. — Любой бы ушел от тебя. Ты злой, грубый и отвратительный наставник.

Старик поджал губу, но мерзкий смешок умудрился выскользнуть наружу.

— Видела бы ты себя… — Он махнул рукой. — Очереди из учеников как к Авару ко мне нет, что ж делать. Вчера я, наверное, перегнул палку, но и ты тоже хороша.

Ученица тяжело вздохнула. Провела рукой с когтистыми пальцами по ярко-рыжей гриве. Опустила глаза.

— Прости, я должна была умерить свое любопытство.

— Думаю, впредь ты будешь осторожнее, — колдун невесомо обнял девушку за плечи. — Пойдем.

Элла высвободилась из объятий и умоляюще посмотрела на учителя.

— Не пойду туда в таком виде. Сделай что-нибудь! — Она прикусила губу. — Я не останусь в долгу.

Кнут рассмеялся. Его узкая борода по-козлиному затряслась в такт смеху.

— Даже спрашивать не буду, что ты можешь предложить мне. Хотя… — Он потер подбородок рукой. — Есть одно дельце.

Из ниоткуда колдун извлек свернутый в трубочку лист бумаги и протянул его ученице. Раскрыв его в руках, отмечая про себя, что новые руки слушаются хуже прежних, Элла прочитала:

" Я Элла-Вилатта, дочь Тэона и Адлары, клянусь сопровождать колдуна Кнута в его походе к Обители нитей и трижды предоставить ему мою свежую кровь (примерно полбокала за раз, по первому требованию) в обмен на возврат моего истинного облика не позже дня, следующего за днем осеннего равноденствия семьсот восемьдесят третьего года эры без явлений".

Усмехнулась. Она уже успела забыть о своем двойном имени. Посмотрела на колдуна. Глаза ее сузились и верхняя губа обнажила клыки.

— Ты знал, Кнут. Ты знал, что все так будет! — руки девушки сложились в кулаки. — Чтоб тебя!

Она начала было свое проклятие, но вовремя вспомнила, колдун и без того проклят.

Старик довольно улыбнулся.

— Не знал, но надеялся, — подмигнул. — Ты можешь отказаться и бороться с этим сама. Думаю, лет за десять ты справишься.

Элла закрыла глаза. Потерла лоб пальцами. На лбу не было шерсти и когти оставили едва заметный след: две нежно розовые полоски.

— А отец? Мы должны были его навестить.

— Заглянем по пути, — тон колдуна из насмешливого, стал непривычно вкрадчивым. — Соглашайся. Треть лета прошла, завтра солнцестояние, а к осени мы закончим дела, и я все верну на свои места.

Кнут погладил рукой невидимого великана, и перед Эллой возникло зеркало: большое, тяжелое, в красивой позолоченной раме.

— Убери сейчас же, — ученица с ужасом отпрянула от своего отражения.

Она, конечно, напоминала обезображенного человека больше, чем зверя, но это утешало мало. Везде росла шерсть, глаз было не разглядеть толком, выступающие клыки уродовали рот, а фигура до того походила на мужскую, что Элла побаивалась заглянуть себе в под юбку. Она скрестила руки на груди. Колдун переступил с ноги на ногу.

— Я жду, Элла. Что скажешь?

— Хорошо. Пусть будет по-твоему.

Зеркало исчезло. Лист с договором раздвоился, и у девушки оказалось два уже подписанных экземпляра. Она молча протянула один Кнуту, он кивнул и, свернув бумагу в трубочку, засунул ее в рукав. Элла спрятала свой в торбу.

— Пошевеливайся, обед ждать не будет, — проворчал старик, и ученица послушно поплелась за ним.

Когда Элла и Кнут вошли в дом, обед был в самом разгаре, слышались голоса и веселый смех. Кнут не знал, когда вернется: Авар и ОБИЛИЯ не стали его дожидаться, они о чем-то любезничали за столом, и увлеченные то ли похлебкой из копченого зайца, то ли разговором, не сразу заметили вошедших. Увидев господина, ОБИЛИЯ тут же начала хлопотать. Искоса поглядывая на незнакомое существо, кого это еще привел Кнут, она поставила на стол еще две тарелки с похлебкой. Авар, не таясь, рассматривал косматого зверя. Старик с ученицей вымыли руки и уселись за еду.

— Может, познакомишь нас с новичком, Кнут? — поинтересовался Авар, не в его характере было ходить вокруг да около.

Колдун опустил ложку в похлебку и улыбнулся.

— Новичков нет. Это Элла.

ОБИЛИЯ хихикнула и томно посмотрела на сына Эскала.

— Я всегда говорила: их сила имеет оборотную сторону.

Авар кивнул и продолжил есть. Элла зло взглянула на служанку. ОБИЛИЯ мало того, что хорошенькая, так и на язык острая, а Авар, видно, одобряет и то и другое. Именно это наблюдение, отчего-то особенно досадило ученице колдуна.

Кнут уже закончил приготовления к походу, когда услышал лязг оружия под окнами. От неожиданности он чуть не выронил коробку с заготовленными зельями. Но потом вспомнил об уроках меча, которые сын Оскала дает Элле, и успокоился. С нежностью взглянул на емкости с варевом. В каждой из трех бутылочек не хватало только одного ингредиента — крови ученицы, но добавить ее следовало непосредственно перед применением. Солнцестояние было вчера, и сейчас колдун ждал последнего знака, чтобы двинуться в путь. Девчонку, конечно, немного жаль, но время пришло.

Он поставил коробку на стеллаж, прихватил посох и вышел из дому. Прямо перед дверью Авар и Элла затеяли поединок. Колдун ухмыльнулся, вероятно, сын Эскала сильно соскучился по своей привычной жизни, иначе как объяснить его согласие помочь девушке освоиться с оружием. Но ничего, если дело выгорит, к осени он отпустит слугу домой, забавляться междоусобицами, которые вовсю вела мать Авара.

Колдун наблюдал за уроком фехтования несколько минут, лишний раз отмечая про себя ловкость и терпение Авара и настойчивость Эллы. Он как раз собирался дать ученице совет, когда пришло видение. Перед внутренним взором предстал пограничный камень, около него остановился небольшой вооруженный отряд, всадников пятнадцать. И, судя по исходящей от них решительности, они пришли не на бокал вина.

Кнут отогнал видение и посмотрел на тренирующихся.

— Эй вы, заходите внутрь. И пошевеливайтесь, у нас гости.

Элла и Авар переглянулись и исполнили приказ колдуна. Вошли в дом и, не сговариваясь, встали в дальнем, самом удобном для обороны, углу. Они оба отлично поняли правильное значение слова "гости". Сын Эскала спрятал меч в ножны, ученица колдуна засунула свой за пояс. Кнут предпочел бы посох в ее покрытых шерстью руках, толку больше, но времени обменять одно на другое не было. Старик сел в кресло около столика и закрыл глаза.

Второе зрение показало чужаков. Заклинание камня поумерило пыл воинов легкой болью, и мужчины вспомнили договор окрестных землевладельцев с колдуном. Спешились и разделились. Четыре человека направились к дому Кнута, остальные остались ждать у границы владений. Старик не сразу узнал визитеров. Гербов видно не было, но шествие замыкал понурившийся Герт, со связанными руками, из чего можно было заключить, что люди Отала пришли забрать падчерицу господина.

— Трое вооружены, четвертый связан, — сообщил колдун еле слышно.

— Понял, — так же тихо ответил Авар.

Элла забилась в угол. Сын Эскала сделал полшага вперед, и она спряталась за его широкой спиной. Посох колдуна замерцал нежно-фиолетовым цветом. При желании, старик мог легко справиться со всеми и без подручных инструментов, но до похода оставалось мало времени, и он берег силы.

Скрипнула дверь.

— Кнут! — проревели снаружи. — Это Васку. Мы хотим поболтать немного.

— Заходи! — Колдун ущипнул воздух и дверь открылась. Васку он прекрасно знал. Вроде бы наставник оталовских отпрысков, на деле же, правая рука господина. Строптивая, своенравная, но своя.

Мужчины вошли. Можжевеловый дух отступил, запахло кожей, потом и лошадьми. Сердце Эллы заколотилось как бешеное. Визитеры, явно пришли по ее душу. Васку, Тур и Потер, один из телохранителей отчима, придирчиво рассматривали дом колдуна. Тур держал за шею связанного Герта. Пленник, казалось, весь скукожился, отчего сын Отала выглядел просто огромным. Во рту у Эллы пересохло. Ей вдруг вспомнился шепот Тура, и его руки тисками удерживающие ее в районе талии. В тот вечер он тоже казался гигантом, а уж каким тяжелым было его тело и не передать. Сердце девушки заколотилось как бешенное и она обратилась за помощью ко всем богам, хоть и знала, что это бесполезно. Просила пожалеть, не хватало еще, чтобы колдун отдал ее родственникам. Уж лучше Обитель нитей!