— Привет, Кэтрин, — доброжелательно сказал Стин, — еда уже почти готова. С недоумением посмотрев на него, Кэтрин вдруг резко сбросила одеяло. Уставилась на уже чуть заметные шрамы на своей голой груди и животе. Понимание исказило ее лицо, и она тихо заплакала.

— Ну, все, все, все будет теперь хорошо, — пробормотал Стин, он совершенно не знал как поступать и что говорить в такой ситуации.

— А где Гарольд? И кто ты? — сквозь слезы спросила Кэтрин.

— Его убили эти бандиты. Я его похоронил вон там, — махнул рукой Стин и показал в угол поляны.

— А зовут меня Стин, и я помощник кузнеца из деревни на окраине вашего баронства. — И, если ты позволишь, то я смогу как то заменить его в твоем путешествии. Я также направлялся в столицу. А бандитов, которые на вас напали, мы, совместными усилиями, победили.

У Стина создалось устойчивое чувство, что она его не узнала, что его воспоминания не передались к Кэтрин в полном объеме, или же она не может ими распорядиться по каким-то причинам.

— Может это и к лучшему, — подумал он, — не хватало еще предстать перед ней в виде инопланетного чудовища.

У Кэтрин к этому человеку образовалось устойчивое чувство приязни, как будто она его знает давным-давно. Такое чувство родственности у нее было только с мамой, много лет назад. Даже с отцом последние годы она не была так близка. А на селянина, имевший правильную речь, и в таком одеянии, Стин был совсем не похож. Кэтрин решила покориться судьбе и принять его предложение, тем более другого выхода у не совсем не было.

— Хорошо, Стин, — тихо проговорила она, — я принимаю твое предложение.

— Ну, вот и славно, давай теперь покушаем.

Перед едой пришлось еще разыскать новый комплект чистой одежды из седельных сумок и переодеть в него Кэтрин. Старую, разорванную и окровавленную одежду, Стин закопал. При переодевании, Кэтрин почему-то совсем не смущалась Стина, как будто это не чужой мужчина, а ее служанка. Это обстоятельство опять удивило Кэтрин. И сама Кэтрин чувствовала, что сильно изменилась после всего прошедшего. Куда подевалась наивная и восторженная девочка? Сейчас для Кэтрин такие слова как: хладнокровие, рассудительность, честь, храбрость — были полны конкретного содержания. Для характера Кэтрин все это было не плохим довеском.

Во время еды Стин внимательно осмотрел Кэтрин при помощи своего особого зрения. Кроме хорошего физического состояния, у нее были некоторые изменения: на том месте, где у Стина находился кристалл, там и у Кэтрин было небольшое образование. Аналогично все было и в области «третьего глаза». Похоже, что теперь у Кэтрин есть свой дополнительный источник и своя фабрика наноботов. И вскоре она станет вторым в этом мире человеком, имеющим эти новые органы. Радоваться этому или печалиться, Стин не знал. Решил оставить этот вопрос на потом.

После первой совместной трапезы, Стин убедил Кэтрин вернуться для отдыха и приведения себя в порядок на прежний постоялый двор. А еще мыслил Стин, что кто-то должен будет ответить на некоторые нелицеприятные вопросы.

Постоялый двор встретил наших путешественников пустым обеденным залом и настороженным взглядом хозяина. Он, конечно, еще не знал, что случилось на дороге, но возвращение Кэтрин с крестьянином, да еще одетым в кольчужку знакомого атамана, однозначно воспринял как страшную для себя опасность. Читая его эмоции, Стин понял: сегодня ночью их точно придут убивать. Тем не менее, Стин попросил приготовить им самую большую комнату с двумя кроватями, горячую ванну и лучшую еду в номер. Пока служанки готовили комнату и таскали горячую воду в ванну, Стин перетаскал их изрядно увеличившуюся поклажу в номер. А потом пошел на конюшню осваивать науку ухаживания за лошадьми. Конечно, теоретически он знал этот процесс, да и с лошадьми благодаря эмпатии находил общий язык, но практические навыки и умения были ему необходимы. Странно, но за весь период жизни в деревне, с этой стороной жизни он так и не познакомился. А за тот неполный час, они возвращались к постоялому двору, Стин успел изрядно натереть свою задницу. Теперь он брал уроки у местного служителя конюшни, как правильно седлать, чем кормить и как ухаживать за местным транспортным средством. Когда он вернулся, Кэтрин уже заканчивала мыться — за небольшой ширмой она расчесывалась и приводила себя в порядок. Служанки принесли заказанную еду и расставили тарелки на небольшом столе. Еще по дороге, Стин уговорил Кэтрин пока ничего не говорить никому на постоялом дворе о разбойном нападении. За трапезой, он, наконец, пояснил, почему это было необходимо:

— Дело в том, что у меня есть очень веские причины подозревать хозяина этого постоялого двора в сговоре с бандитами, напавшими на нас. У меня есть некоторые внутренние способности для определения обмана. Я там «порасспросил» атамана, перед его кончиной, по этому вопросу… Мои способности по определению правды дают очень большую вероятность такой связи.

— Ой, а мне учитель говорил, что некоторые сильные маги могут отличать правду и ложь, а отдельные архимаги даже мысли у человека читать, — сказала Кэтрин.

— Я знаю многое, да почти все, что знаешь и ты, — ответил Стин, — так уж получилось, что для твоего спасения мне пришлось провести некоторый эксперимент, следствием которого мне досталась твоя память.

— Так ты маг? — воскликнула Кэтрин — Почему же ты был одет как крестьянин?

— Да нет же, я не маг, просто имею некоторые врожденные способности, — ответил Стин, но потом задумался об этом: а не передались ли ему соответствующие способности от Кэтрин, после их разделения и последующего слияния? Во всяком случае, проверить позже эту версию обязательно нужно.

— Давай-ка мы поговорим об этом, но чуть позже. Сейчас у нас есть дела важнее — спасти наши жизни при возможном нападении. Я специально взял для нас одну комнату, так легче нам будет защититься.

— Зачем вообще нужно было тогда сюда возвращаться, если это так опасно! — с волнением сказала Кэтрин.

— А я не привык оставлять опасности за спиной, к тому же кое-то должен будет ответить за смерть Гарольда, — этот старый солдат стал очень близок Стину.

Закончив ужин, Стин быстро помылся в оставшейся после Кэтрин чуть теплой воде в ванне, и они стали готовиться к нападению. Стин уговорил Кэтрин не пользоваться единственным ей знакомым боевым заклинанием «Файрболл» в комнате. Стин обоснованно опасался больших разрушений и поджога помещения после его применения — все-таки Кэтрин еще плохо держала концентрацию при его формировании. Основным аргументом у них были арбалеты: один армейский, взятый у разбойников, а второй, небольшого размера, от Кэтрин. Далее придется вступить в ближний бой. Кэтрин сносно владела мечом, а у Стина был нож и его любимый шест. Конечно, не очень-то им помашешь внутри помещения, но мечом пока Стин мог действовать только чисто теоретически, практический опыт еще придется нарабатывать. Они подтащили одну из кроватей поближе к двери, а сбоку у стены поставили ванну с водой. Закрывшись и затушив лампы, они залегли с взведенными арбалетами за другой кроватью, и стали ждать. Ждать им пришлось довольно долго: только глубокой ночью послышался едва слышный звук поворачиваемого ключа в двери. Далее события развивались стремительно. В проеме беззвучно открывшейся двери появилась чуть видимая в свете коридорной ламы тень, и тут же получила арбалетную стрелу от Кэтрин. Второй же вломившийся человек поступил более осторожно: он в свою очередь выстрелил из арбалета в глубину комнаты и метнулся к стене. Ему помешала ванна, которая там находилась, ну и Стин, соответственно. Благодаря своему «ночному» зрению, он прекрасно видел человека, и через секунду стрела тяжелого армейского арбалета оборвала тому жизнь. Бросив арбалет и подхватив шест, Стин выскочил в коридор. Третий злоумышленник, хозяин сего заведения собственной персоной, уже убегал по коридору. Стин в два прыжка его настиг и ударом шеста по затылку отправил его в нокаут. Вернувшись в комнату, Стин зажег лампы и зарядил арбалеты. Нападавшими оказались два работника постоялого двора, которые выполняли тут роль охранников, вышибал и делали всю тяжелую работу. Постоялый двор постепенно просыпался из-за учиненного тут шума. Стин, взяв на всякий случай заряженный арбалет, отправился на разведку. Кроме двух горничных, кухарки и мальчишки конюха, он никого не нашел. Он объяснил испуганным работникам, что их хозяин настоящий бандит и сволочь, и что он подозревает всех их в связях с разбойниками. Он запер их в одной из комнат — пусть посидят и подумают о своей дальнейшей жизни. Кэтрин с двумя арбалетами осталась охранять входные двери на случай появления нежданных задержавшихся бандитов. А сам Стин затащил тело, полагаем, уже бывшего хозяина, в подвал. Приведя того в чувство холодной водой, Стин быстро провел допрос. Он задавал вопросы, а правильные ответы он и так чувствовал. Выяснилось следующее. Банда здесь «промышляла» долгие годы. Нападали, как правило, по наводке кабатчика на одиноких или следующих небольшой группой богатых клиентов постоялого двора. Большие караваны и безденежных путников они не трогали. Нападения были не так часты, поэтому особого внимания властей к себе не привлекали. В банду в основном входили близкие и дальние родственники кабатчика, и всех их уже нет в живых. В деятельности банды остальные работники не участвовали. Сбывал награбленное добро сам кабатчик, хранил здесь же в подвале. В открытом тайнике Стин обнаружил большое количество золотых монет, оружия, одежды, большое количество хозяйственной утвари и совсем немного драгоценностей. Все золотые монеты Стин сложил в несколько седельных сумок, остальное же оставил в схроне. После этого необходимо было привести зачистку, чтобы было все логично для проводящих расследование властей. Он демонстративно, на глазах у кабатчика, сделал ему разрез и перелил в него некоторое количество наноботов. Серебристый ручеек, втекающий в разрез на груди, произвел на того неизгладимое впечатление. Он забился в конвульсиях, полагая, что над ним твориться изощренная магия. Стин разубеждать его не стал: