— Разрешите представиться: полковник Стец. А Вас как зовут?

— Алекс.

— Вы в курсе, в чем Вас обвиняют?

— Конечно, в шпионаже на пользу России.

— Вы признаете, что перешли линию фронта с целью выявления мест нахождения наших войсковых частей?

— Я точно ночью перешел "с той стороны", но цели у меня совершенно другие.

— Вы военнослужащий России?

— Нет.

— Воевали против нас?

— Да, в прошлом году, после тяжелого ранения долгое время лечился, а теперь приехал сюда с гуманитарной миссией.

— При осмотре у Вас не обнаружены никакие шрамы, как Вы это объясните?

— Отчасти, это составляет часть моей миссии. Я сейчас, в некотором роде, целитель и немного маг, в вашей терминологии "экстрасенс". Раны я себе залечил, теперь "лечу всю нашу цивилизацию", если можно так сказать.

— И что Вас не устраивает в нашей Украине?

— Ваш оголтелый национализм и пренебрежение к чувствам других людей. Но лечить приходится не только Украину, но и весь мир — слишком много накопилось зла и несправедливости.

— И как же Вы намереваетесь "вылечить" весь мир?

— Я не намереваюсь, а уже лечу весь мир, и Вас в том числе. Не далее как через три дня Вы или умрете, или станете человеком.

— Звучит как бред сумасшедшего человека.

— Я же сказал Вам, что являюсь магом, а они многое умеют, что не подвластно вам, — с этими словами Алекс зажег у себя на ладони маленький "светлячек".

Полковник отшатнулся от Алекса, и, явно ошеломленный, приказал увести его в камеру.

Следующие два дня Алекса никто не тревожил. Раза три за день приходил только охранник со скудной едой. Все решилось на третий день. С утра в здании СБУ слышался какой-то неясный шум и даже глухие выстрелы. Потом к нему ворвался полковник Стец и с криком:

— Умри, сука москальская! — выстрелил несколько раз в Алекса.

Дар предвидения давно предупредил Алекса об опасности. Он уже несколько минут назад установил "защитный энергетический кокон", поэтому пули не причинили ему никакого вреда. Следом за полковником появился лейтенант, который привез Алекса в город. Он одним выстрелом в голову из своего пистолета убил полковника. Потом дико закричал, схватился за голову и стал биться в конвульсиях. Только через несколько минут его глаза приняли осмысленное выражение.

— Зачем? — сказал Алекс, — он бы и так к вечеру был бы нейтрализован.

— Ага, а он до вечера бы перебил кучу народа, — вытирая кровь из носа, сказал лейтенант, — уже вот пятерых подстрелил, трех — насмерть. Редкостная гнида была! Бандеровец до мозга костей! Меня, кстати, Игорь Ткаченко зовут.

— Ну, здравствуй тогда еще раз, Игорь! А с чего это ты решил помогать мне?

— Да я давно понял, что в стране у нас что-то не так все пошло, но присяга и долг для меня не пустой звук. А вот вчера к вечеру все для меня стало кристально ясно: кто нормальный человек, а кто гнида мерзкая, недостойная звания разумного. Скажи, это ведь ты так наколдовал?

— Не скрою, это все устроил я. Только все происходит несколько быстрее, чем я предполагал. Я ведь еще хотел успеть добраться до Киева.

— Я могу помочь с этой поездкой. У меня еще есть полномочия сопровождать тебя и можно ими воспользоваться.

— Тогда — вперед! — и они немедленно устремились во двор здания СБУ. Коридоры были, практически, безлюдны, и они беспрепятственно достигли микроавтобуса. Через полчаса они были на выезде из Харькова, где набирала силу "эпидемия праведности".

Киев встретил наших героев теплом и спокойствием. Как будто и не было набирающих обороты драматических событий на Юго-востоке Украины и в России. Алекс изменил своим первоначальным планам попасть как можно ближе к правящей верхушке. Игорь пошел по местным правоохранительным органам, где у него было много знакомых и друзей. Алекс же просто бродил по улицам Киева, общался с жителями, обедал в кафе или просто покупал пищу у уличных торговцев. Ночевали они на квартире у тетки Игоря недалеко от центрального рынка. На третий день, когда, по их мнению, очаг "эпидемии праведности" распространился по Киеву достаточно широко, Алекс смог осуществить давно им планированное действо. Один из знакомых Игорю секретарей самого Наливайченко вынес им распоряжение на настоящем бланке экипажу личного самолета на срочный вылет в Америку. Этого секретаря Игорь "обработал вирусом праведности" в первый день, теперь он был рад помочь им в таком благом деле. Вечером того же дня Алекс под видом курьера Наливайченко вылетел в Нью-Йорк.

После отъезда Алекса целительская деятельность Таны и Татьяны Ивановны в Самаре стала стремительно набирать обороты. Первые пару дней они принимали больных в организованном им платном кабинете в самарском госпитале. Денег брали немного, да и с тех, кто мог заплатить. Слух о чудо-докторах быстро разлетелся по госпиталю. Им стали приносить на прием совсем лежачих больных. Пришлось им совершать обход всего госпиталя с целительскими сеансами, и теперь уж денег за лечение не брать. На четвертый день, когда они уж стали проявляться первые, пока еще никому не ясные, итоги их деятельности по распространению "вируса праведности", и они хотели перенести свою деятельность в другие больницы города, на пороге их квартиры появился человек в гражданской одежде, но с военной выправкой. За его плечами "маячили" двое "мордоворотов" в камуфляже — очевидно его охрана.

— Добрый день, господа "целители"! Меня зовут Александр Иванович, и я представляю спецслужбы нашего государства.

— Здравствуй, гражданин хороший, — ответила Татьяна Ивановна, — и для какой такой надобности мы вам понадобились?

— Ну, вы же умные люди, понимаете, что ваша специфическая деятельность не могла пройти без нашего внимания. Вот нашему отделу в ФСБ и поручили расследование. Я вчера целый день следил за вашей работой. Признаю, что начинаю сам верить в чудеса и магию, которую вы творите. Сегодня утром я получил приказ из Москвы — доставить срочно вас всех в центральное отделение нашей столицы. Надеюсь, что мы договоримся полюбовно, и никаких силовых действий нам не придется к вам применять.

Тана переглянулась с Татьяной Ивановной и сказала:

— Мы готовы поехать с Вами добровольно — это соответствует нашим планам. Но в свою очередь хотелось бы Вас предостеречь впредь не пытаться нам чем-нибудь грозить и шантажировать жизнью или здоровьем моего сына. Поверьте нам есть чем Вам ответить, и этот ответ Вам не понравиться.

С этими словами Тана окуталась непроницаемым серебристым коконом. Охранники за открытой дверью схватились за оружие, а Александр Иванович, совершенно этого не желая, вдруг вышел за дверь и сам закрыл ее — это сработало внушение Светика, который крутился под ногами взрослых.

— Вот это да, ни…я себе! — выругался один из охранников.

Через минуту, собравшись с духом, Александр Иванович вновь позвонил в дверь квартиры. Дверь открылась.

— Я все понял, и обещаю, что никакого насилия с нашей стороны не будет. Мы договорились?

— Договорились. Через полчаса мы будем готовы.

— Хорошо, нас внизу ждет транспорт в аэропорт Курумоч.

Тана переглянулась с Светиком и сказала:

— Лететь нам самолетом нельзя — могут быть большие проблемы. И вообще, я бы на Вашем месте предупредила власти города о том, что на транспорте в ближайшие дни будут проблемы с самочувствием водителей и пилотов — вплоть до потери сознания. А это, сами понимаете, может привести к катастрофам. Прошу принять мои предостережения со всей серьезностью.

— У меня нет полномочий для такого рода действий, да и никто не поверит мне.

— Ну как хотите, а мы поедем поездом.