Что было мне делать? Скрыть эту тайну? Правду рассказать? Кому? Сереже? Данко? Или лучше промолчать. Сохранить все как есть. Какая разница, что было в прошлом. Может, стоит жить настоящим? Только держать все это в себе было сложно. Нужно было с кем-то поделиться. Со Светой? В последнее время мы с ней почти не общались.

Ветер же все сильнее гнал тучи. Начал накрапывать дождь. Когда мы вернулись домой, то он превратился в настоящий ливень, который стучал по стеклам, листве и заставил найти теплую кофту, потому что резко похолодало.

— У тебя что-то случилось? — спросил Данко.

— Нет.

— Ты грустная.

— Голова болит из-за дождя, — ответила я. Он не поверил. Но промолчал. Мы ужинали. Чайник весело закипал. Когда запахло, чаем, то стало на кухне уютнее. Сережка взял с собой чай и ушел в комнату. Через минуту оттуда донеслась музыка.

— У тебя все-таки что-то случилось, — сказал Данко. Закинул тарелки в раковину. Взял кружку и сел рядом со мной. — Так расскажешь или мне тебя пытать надо?

— Не надо меня пытать. Но и рассказывать не хочу.

— А, ты хочешь накопить проблем, потом хлопнуть дверью. Я останусь здесь. Буду сидеть и думать, что же произошло. Окажется, что армия проиграла из-за того, что в кузнице не было гвоздя.

— Бывают такие вещи, которые лучше оставить такими, какие они есть.

— Так, хорошо, что тебе понятно, о чем ты сказала. Теперь переведи все для меня.

— Сегодня к твоей маме в гости ездили. Ягоду собирали. Компот закрывали.

— Угу. Поругались?

— Нет. Мы нормально с ней общаемся. Сережке, правда, плохо стало. На солнце перегрелся.

— Тогда в чем проблема? В том, что Сережа тепловой удар получил? Ничего. Оклемается, — ответил Данко. А сам на меня смотрел.

— Не в этом дело. Это к слову было сказано.

— А что не к слову?

— Дождь закончился. Надо в магазин сходить. Молоко закончилось. И хлеб почти весь съели.

— Хорошо, пойдем, сходим в магазин.

— Я и сама могу.

— Составлю тебе компанию, — сказал Данко. Еще и так сказал, что спорить я с ним не стала. У него порой появлялись такие нотки в голосе, что прекращали любые возражения. Хорошо, что это было редко. Мы вышли на улицу. Казалось, что дневная жара резко превратилась в холодную осень. — Так что ты хотела сказать?

— Я фотографии видела. Твои, твоего отца. Я не знаю, как так вышло. Честно, не понимаю, но твой отец получается двоюродный брат мужа моей мамы. Он у нас останавливался несколько раз, когда приезжал в Москву по делам. И он отец Сережи. А теперь все выглядит как в дешевой мелодраме.

— Нет, но такое я могу предположить. Отец мог наследить. Но не может, же земля быть настолько круглой? Это же нереально.

— Я сама в шоке. Не знаю чего делать.

— А чего тут сделаешь? — Данко взлохматил волосы. — Призраки пусть остаются призраками. Да и умер он давно. Сережке это не к чему сейчас знать. Потом расскажем, если понадобится. Или пусть так и остается семейным скелетом в шкафу.

— Чего ты смеешься?

— У меня самое странное наследство. Кому-то отцы бизнес оставляют, кому-то машины, квартиры. Мне же ты досталась.

— А это обидно.

— Не обижайся. Но ведь забавно.

— Нет. Не забавно. Обидно. Я тебе не вещь.

— Какая ты вещь? Ты самая красивая, самая хорошая и любимая женщина. Не надо на меня обижаться. Я могу чего-нибудь ляпнуть, но это не значит, что я так думаю.

— Все равно. Вся эта история…

— Забудь. Это в прошлом осталось, — остановил он. — Но вот сказать об этом было нужно. Иначе кто бы тебе сказал, чтоб ты не заморачивалась по этому поводу?

В этом я с ним согласилась. Как-то сразу камень с души слетел. Прошлое осталось в прошлом. Что делать, если сама судьба решила нас так свести? Наверное, это было кому-то нужно.

Лето уже начало клониться к закату. Наступил август. Почти каждый день я проводила у Полины, помогая закатывать банки. Сережа освоился быстрее меня. Наверное, это было благодаря Данко. Он таскал его по всему городу в свободное от работы время. Они могли появиться только под вечер. То кому-то помогали забор чинить, то дрова в сарай заносить, просто с кем-то болтали. Данко оказался общительным человеком с кучей друзей. А я почти все время сидела дома. Это бесило. Раздражало. С работой было также туго. Деньги постепенно таяли. Данко обещал, что скоро получит первые деньги. Все наладится. Я же перестала контролировать свою жизнь. Теперь не я отвечала за добычу денег. Не я отвечала за покупку продуктов. Продукты теперь легли на плечи Сережи, который серьезно увлекся готовкой. Поэтому он ходил на рынок, выбирал продукты, которые понадобятся ему для того или иного блюда. Надо было радоваться. Мне осталась только уборка и стирка, но все это я успевала переделать за час, а потом начинала сходить с ума.

От скуки я даже траву вокруг дома подстригла, а куст жасмина подрезала и подкормила, чтоб он не выглядел так жалко. Не было цели. Не было смысла. Появилось ощущение ненужности. Им ведь было хорошо и без меня. Зачем же я тут сдалась? Такие мысли я старалась гнать прочь, но они возникали все чаще.

В тот день я поехала вечером в город. Закончился шампунь для волос. Хороший повод выбраться из дома. Сын ушел с друзьями на речку. Данко где-то болтался. Семья называется. Магазины. Можно вернуться на автобусе, а можно и пешком пройтись. Данко нашелся около какого-то гаража. Стоял в обнимку с какой-то девицей. Больно? Нет. Больно не было. Может где-то в подсознание я была к этому готова. Подойти? Зачем? Чего я там забыла. Проще уйти домой. Потом поругаться. Собрать вещи. Вернуться в Москву. Плакать на кухне вместе со Светой и жаловаться что все мужики — это уроды и козлы. Потом Света в четвертый раз выйдет замуж и опять неудачно. Родит еще одного ребенка, с которым сидеть буду я…

— Привет, — я подошла к компании.

— Элька! — Данко вроде искренне обрадовался. Правда, был навеселе. На лице глупая улыбка. — А что ты здесь делаешь?

— Гуляю. Как и ты.

— А говорила, что будешь дома сидеть, — он нахмурился, словно пытался что-то сообразить. Мне же смешно стало.

— Ну, тогда пойду домой.

— Подожди, — он скинул руку девицы, что к нему прям прилипла. А все на нас смотрят. Прям шоу начинается. Может и не стоило подходить? Но с другой стороны, чего мне тут бояться? Стыдиться? — А у меня сегодня праздник. Генка вернулся.

— Я за тебя рада.

— Не понимаешь. Это же мой самый лучший друг. Мы с ним и огонь, и воду пройти вместе можем! — сказал Данко.

Гена был ровесником Данко, но выглядел лет на тридцать. Худой, чисто выбритый, с улыбкой и холодным взглядом, от которого становилось не по себе. Он сидел чуть в стороне с бутылкой пива.

— А это Эля, моя жена.

— Про которую, ты мне уже все уши прожужжал, — усмехнулся он. Наши взгляды встретились. Он отсалютовал мне бутылкой. Я кивнула.

Никогда раньше не болталась по компаниям. Это было не мое, а может меня эти компании не находили. У меня не было кучи друзей, а еще больше знакомых. Мир был простой и ясный. Он состоял из определенного круга людей. Небольшого круга. Теперь же я попала в такую компанию из-за Данко. Хотя, сама ведь подошла. Можно было мимо пройти. Так нет же. Что-то потянуло подойти.

Вся цель мероприятия была напиться. И напиться как можно больше. До поросячьего визга, глупых разборок и обнимашек с дальнейшим походом к кому-нибудь на квартиру. А может и на природу. Все это было в честь Гены, который получил досрочное и вышел из тюрьмы. Он был самый трезвый в этой компании. Сидел в сторонке, попивал бутылку, которая казалась, была без дна. Смеялся вместе со всеми, но я не чувствовала, что ему весело. Не было искренности в смехе. Я не пила, хотя Данко предлагал за компанию. Думала все-таки уйти, но он попросил остаться.

— С тобой еще сдержусь, а то дел наделаю. Потом стыдно будет, — сказал он.