Вторым шоком для меня была встреча с дикими утками. Днем ходила выносить мусор. Вышла из подъезда. А в траве что-то шуршит. Оказалось, что мама утка вывела утят погулять. Их спугнул дворовый пес. Они взлетели, пролетели полметра и опять опустились в траву. Пошли дальше пешком в сторону камышей, которые росли по берегам большой и глубокой канавы рядом с дорогой. Видимо, там она их и вывела. А утята были еще молодые. Летали плохо. Меня тогда поразило, что они не боялись меня. Шли рядом как будто, так и должно быть. Пес их больше гонять не стал. Лежал в тенечке и наблюдал, как они шагают в сторону камышей.
Все это для меня было диким и необычным. Интересным. Ко всему этому предстояло привыкнуть, как и к неспешному ритму жизни, к тому, что не надо никуда бежать. А еще к Данко и Сереже, пропадающих в гараже, где они убирались. Данко на следующий же день устроился на работу. Опять на завод. Обещали неплохую зарплату. Около тридцатки. Для местного города это были хорошие деньги. А вот у меня с работой вышли проблемы. Ее не было. Парикмахеры не требовались. Была вакансия продавца на другом конце города, но Данко категорически запретил там работать, говоря, что и район там неблагополучный, а еще и не уехать оттуда после работы. Пришлось сидеть дома. Но пока мы с Сережей занимались налаживанием быта, то это было еще интересно. Потом же я поняла, что заняться больше нечем.
В тот день мама Данко пригласила приехать к ним ягоду собрать. Этому я обрадовалась. Хотелось хоть какого-то движения. Организм выработал привычку каждый день куда-то ехать, что-то делать, переживать, а тут спокойствие. И чего делать с этим спокойствием?
Мы собирали ягоды под палящим солнцем. Дети возились в ванне, куда Полина набрала воды. Сережа порывался помочь, но не рассчитал силы и свалился с тепловым ударом. Теперь сидел в тени и жевал клубнику.
От аромата ягод кружилась голова. Пахло спелой клубникой, черной смородиной. От реки ветерок приносил свежесть. Пот застилал глаза. Назойливые слепни считали, что я лошадь или соседская корова. Только все равно это не напрягало. На ум пришла переполненная маршрутка, в которой было ароматов куда больше и от них сильнее слезились глаза. Потом Полина уложила детвору, а я перебирала ягоду. Даже Сережка уснул. Лето. Здесь оно было приятным. Интересно, а как здесь зимой? Наверно страшно, когда заносит все снегом. Это еще предстояло узнать, если я не решу сбежать. Иногда такие мысли появлялись, когда приходилось сталкиваться с какими-то трудностями или непониманием, но потом я успокаивалась.
Брала себя в руки. Пока поводов убегать не было. Да и Сережу уже в новую школу устроили. Он возвращаться не хотел. Как он мне объяснил, там были воспоминания, которые он хотел бы забыть. Здесь же пока ничего такого не было.
— Душно сегодня. Гроза будет, — сказала Полина.
— На небе не облачка.
— К вечеру появятся, — ответила она, доставая банки. — Удалось освоиться?
— Пока не знаю. Еще не поняла. С работой не получается.
— Найдешь, — уверенно сказала она.
— Хотелось бы в это верить.
— А мать как? Не звонила?
— Мы с ней раз в пятилетку общаемся.
— Я бы так не смогла. Вроде и старалась не надоедать Данко, но не могла не позвонить и не узнать как у него дела.
— Знаю, — я улыбнулась, вспомнив их разговоры. — Мы с мамой просто разные. По-разному видим жизнь. Ей хочется каких-то высот, правда у нее не получилось этих высот достичь, а я просто живу. Она мне амбициями чем-то мою подругу Свету напоминает. Та тоже все куда-то бежала, к чему-то стремилась. У нее не получилось добиться высокой должности. Там много факторов сыграло. Не такая талантливая, двое детей. Было двое детей. Она попыталась все это выразить в детях. Сделать все, чтоб они смогли добиться того, что не смогла она. Вот и у меня мама хотела, чтоб я не повторила ее ошибок. Хотела, чтоб я на карьере сосредоточилась, а я выбрала сына.
— Но и она ведь выбрала семью.
— Может ей это не понравилось или она жалеет об упущенных возможностях. Чужая душа — потемки. И честно, знать правду как-то не хочется.
— Тут я с тобой соглашусь.
— Лучше практически не общаться, чем упреки слышать.
— Не знаю. Я когда замуж за отца Данко выходила, то по большой любви. Красивый мужик. На него смотришь, и аж ноги подкашивались. Что-то в нем было такое, что голову от него все девчонки теряли. Я не исключением была. Свадьбу сыграли. Скоро и Данко появиться должен был. Несколько лет я жила как в раю. Ничего не замечала, хотя подружки и мать намекали, что он гуляет. Потом уже поняла, что это правда. И две семьи у него было. И любовницы. Я это к чему. Когда вся эта гадость вскрылась, то обидно было. Но это не значит, что я должна была обиду перенести на Данко. Парень-то ни в чем не виноват. Зачем мне его обвинять в грехах отца?
— Некоторые не могут так. Они видят в детях все проблемы. Люди-то разные.
— Это точно. Люди разные. Я так поняла, что Данко с Сережей общий язык легко нашли?
— Они как на одной волне. Мы же не сразу встречаться начали. Я и не собиралась с ним встречаться, а уж тем более замуж выходить. Это у него такие планы были. А так как раньше в доме у меня мужчин не было, видимо и потянулся к Данко. Отец Сережи погиб еще до его рождения.
— Данко с Василем вначале воевал. Потом поутих. Даже подружились. Сейчас нормально общаются. Хочешь фотографии посмотреть? Все равно пока ждать, когда все закипит, — предложила Полина.
— Можно, — согласилась я. Как раз и ягода была перебрана.
Полина вернулась с фотоальбомом. Вначале она мне дала альбом с последними фотографиями. Там был Данко каким уехал в Москву. Тогда у него короткая стрижка была, и уши в разные стороны торчали. Забавно. Фотографии малышек и выписки из роддома. Выпускные фотографии Данко. Детские фотки. Какие-то застолья. У меня даже голос не дрогнул, хотя стало казаться, что мир уходит из-под ног.
— А это кто? — спросила я, показывая на мужчину, который стоял рядом с Данко около грузовой машины.
— Валера. Отец Данко.
— А я и смотрю, что он часто появляется на фотографиях. Данко на него совсем не похож.
— В меня пошел, — ответила Полина. Она отвлеклась на компот, а я смотрела на знакомое лицо. Пятнадцать лет прошло, а как будто все вчера было. Полина была права, что он умел привлечь внимание женщин. А ведь получается он тогда и не думал возвращаться. Все верно. Когда приехал из Москвы, то узнал, что его жена ждет ребенка. Решил остаться. А потом разбился на машине. Полина потеряла ребенка на нервной почве. Про меня же никто не знал. И что же теперь выходит? Сережка и Данко братья по отцу? Выходит, что так. Мы не родственники. Можем быть вместе. Но это как-то неправильно.
— Эля, с тобой все хорошо? Выглядишь бледной.
— Голова заболела.
— Это гроза идет. Смотри, и ветер поднялся. Тучи набежали, — выглядывая в окно, сказала Полина. — Пойду, вещи сниму.
Ветер поднялся сильный, но дождя не было. Он был где-то далеко. На кухню зашел Сережа.
Я посмотрела на него, ища похожие черты. Они были. Неуловимые, но были. Похожий взгляд, похожие привычки. Только от меня у Сережи было танковое спокойствие, а Данко был живчиком, который не мог на месте оставаться.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. Голова только трещит, — ответил Сережа.
— Пойдем домой, пока дождь не начался?
— Пойдем, — согласился он.
— Полин, мы домой.
— Да подождите. Девчонки проснуться, тогда и отвезу вас, — сказал она.
— Мы сами дойдем. Тем более что здесь недалеко. Да и Данко должен скоро с работы приехать.
— Ну, смотрите сами. Спасибо за помощь.
— Если еще будет нужна, так звони. Мы придем. Все равно пока дома сижу, — ответила я.
Мы вышли из калитки, и пошли по тропинке, которая вела через поле к нашему дому. Тучи медленно скользили по небу. А ветер был сильный. Он клонил тяжелую траву к самой земле. Трава отказывалась склоняться и при первой же возможности поднималась. Интересно на это все смотреть. Чем-то нашу жизнь напоминает, когда обстоятельства сгибают человека, а он все равно поднимается, расправляет плечи и еще смеет улыбаться, а то и смеяться в лицо неприятностям.
