– Понравилось? – с довольной улыбкой спросил он, когда музыканты ушли на перерыв.

– Да, – кивнула Лиля. – Прости, я сейчас вернусь.

Девушка проскользнула в туалет, включила воду и уставилась в зеркало, опершись руками о край раковины. Из отражения на нее смотрела раскрасневшаяся, но очень красивая девушка. Она узнавала в ней себя, но эта версия была ярче, выразительнее. Лиля умыла лицо водой и попыталась собраться с мыслями.

Это атмосферное место, Антон рядом, чувственная музыка и легкое опьянение – все смешалось в ее голове и сердце. Происходящее, как и собственное отражение, ей нравилось, но было столь нетипичным, что пугало. Лиля привыкла, что чувства погребены где-то на задворках сознания, а сегодня они вдруг расцвели буйным цветом. И Антон… Никогда еще мужчина так не волновал ее, и она совершенно не понимала, что с этим делать.

За время ее отсутствия музыканты заняли остальные места за их столиком и дымили сигаретами, перекидываясь шутками с Антоном.

– Ребята, знакомьтесь, это Лиля. Лиля, это ребята!

– Вы потрясающе играете! Я давно не получала такого удовольствия от музыки.

– Значит, не туда ходишь,– хохотнул худощавый саксофонист.

– Определенно. Мама дарила мне как-то абонемент в филармонию, но честно признаюсь, я осилила только одно посещение. Спасибо музыкальной школе, отбила любовь к классике на долгие годы. Но джаз – это совсем другое! Такой полет души.

– Наш человек! – кивнул Антон. – Я был уверен, что тебе понравится.

– Давайте сфоткаемся! – оживился гитарист, доставая из кармана смартфон. – Антоха не часто к нам выбирается, как примкнул к офисному планктону. Надо запечатлеть этот исторический момент.

Ребята придвинули стулья, чтобы поместиться в кадр, и Антон обнял Лилю за плечи, притягивая поближе к себе. У девушки перехватило дыхание от неожиданного жеста, а в ушах гулко застучал пульс. Еще мгновение – и все стали расходиться. Лиля тряхнула головой, слабо улыбнулась и пододвинула свой стул на прежнее место.

После концерта Антон попрощался с друзьями и вызвал Лиле такси.

– Прости, что не смогу проводить, мне нужно успеть еще в одно место.

– Ничего страшного! – Лиля с удивлением поняла, что испытывает облегчение из-за того, что неловкого момента прощания у подъезда удалось избежать.

– Я позвоню, – махнул рукой Антон, захлопывая дверь такси.

Лиля вернулась домой в совершенно разобранном состоянии. Почему-то одновременно хотелось танцевать и плакать. Сбитая с толку, она стянула с себя пропахшую сигаретным дымом одежду, быстро приняла горячий душ и, воткнув наушники, залезла под одеяло. Сон не шел, не помогала ни расслабляющая музыка, ни занудная аудиокнига. Лиля не могла ничего слушать, мыслями она постоянно возвращалась к Антону, его запаху, голосу. Вновь и вновь воспоминание о том, как он приобнял ее, заставляли мурашки бежать по спине. Девушка выдернула наушники и уткнулась носом в подушку. Так она и лежала, отгоняя воспоминания вечера, пока усталость не утащила ее сознание в темноту без сновидений.

Снежная буря, начавшаяся в день свидания в кафе, продолжалась два дня. Лиля не находила себе места в ожидании очередного звонка от Антона. Вика, погруженная в свой новый проект, почти исчезла с радаров, но подруга не винила ее. «У каждого своя жизнь», – повторяла Ирина Георгиевна, и Лиля молча соглашалась, понимая в глубине души, что мамина фраза предназначалась в первую очередь отцу. Но сейчас она была спасательным кругом, чтобы не обрушить на Вику всю мощь разрушительных эмоций, бушевавших в душе.

Антон прислал сообщение на третий день, приглашая на прогулку. За окном был легкий мороз и ярко светило солнце, до настоящей, не календарной весны в Питере еще далеко, но ясная погода дарила надежду, что серым холодным дням скоро придет конец. Они встретились у станции метро «Канал Грибоедова», Антон приобнял Лилю и проговорил:

– Рад тебя видеть. Давай просто погуляем по центру, я прихватил фотоаппарат, хочу сделать пару кадров. Скажи, если замерзнешь – нырнем в какое-нибудь кафе.

– Хорошо, – кивнула Лиля, пряча глаза. Ей казалось, что если они встретятся взглядами, Антон сразу прочтет все ее переживания последних дней.

– Я люблю Питер зимой. – Антон навел объектив на Исаакий. – Он не такой туристический, не с обложки, настоящий. Холодный, но такой красивый… А твое любимое время года?

– Золотая осень. Мимолетный, но прекрасный момент.

– Согласен. Но все-таки зимний город максимально передает свою истинную суть. Немного отстраненный, даже надменный, но красивый и чарующий.

– И замораживающий, – произнесла Лиля, дыша на заледеневшие пальцы.

– Пойдем, выпьем чего-нибудь горячего. – Антон потянул ее в ресторанчик в переулке.

Они заказали глинтвейн и сели у окна, наблюдая за снующими туда-сюда прохожими.

– Мне кажется, зимний Питер похож на тебя, – улыбнулся Антон.

– Почему?

– Тебя сложно раскусить. Что кроется за этим холодным фасадом.

Лиля вспыхнула и принялась усердно размешивать напиток палочкой корицы.

– Я… Я не холодная, что ты… Просто, я не привыкла открываться людям.

– Понимаю. Боишься, что тебе сделают больно. – Антон поймал ее взгляд и снова улыбнулся. – Мне это знакомо.

– Правда? – удивилась Лиля.

– Да. В моей жизни была история, которая принесла много ярких эмоций, а затем столь же интенсивной боли.

– Расскажешь?

– Как-нибудь в другой раз, – отмахнулся он. – Я просто хочу сказать, что понимаю тебя. И мне жаль, что кто-то так сильно ранил тебя.

Лиля молча смотрела в окно. В глазах нестерпимо щипало, но меньше всего на свете она хотела бы сейчас расплакаться. Поэтому она сосредоточилась на дыхании, ожидая, когда отступит волна нахлынувших эмоций.

Антон тоже молчал. Он допил глинтвейн и начал просматривать фото, отснятые на прогулке. Лиля, не ожидавшая, что разговор так резко прервется, растеряно вертела головой, делая вид, что увлеченно рассматривает других посетителей. Казалось, что тонкая ниточка, связывавшая их с Антоном всего минуту назад, вдруг порвалась и из комнаты улетучился весь воздух. Она пыталась вернуть внутренний баланс, но лишь сильнее ощущала нарастающую тревогу.

– Что ж, фотоохота вышла вполне удачной, – заключил Антон, оторвавшись, наконец, от экрана фотоаппарата. – Сможешь посмотреть пару кадров в соцсетях сегодня вечером.

– Буду ждать. Уверена, получилось отлично.

– У меня встреча с приятелем на Гостинке через полчаса. Давай я провожу тебя до метро. – Антон расплатился с официантом и протянул руку Лиле, помогая подняться и надеть пальто.

Воздух так и не вернулся. Ни когда они вышли на улицу, ни когда, попрощавшись, Лиля спустилась в метро. Она чувствовала, что что-то случилось, но не могла понять, что именно. Притяжение, которое так влекло ее к Антону с момента знакомства, исчезло, а на его место пришла необъяснимая тоска.

– Вики, я знаю, что ты очень занята. Но ты мне нужна. – Лиля отчаянно нуждалась в необузданном оптимизме подруги. И через час Вика уже сидела у нее на кухне, уплетая знаменитый лимонный пирог Ирины Георгиевны.

– Твоя мама запретит пускать меня в дом, – хмыкнула она, пережевывая очередной кусочек. – Я вечно уничтожаю ее фирменный пирог за минуту.

– Поверь, этот факт лишь добавляет тебе пару баллов в личном рейтинге мамы.

– Прекрасно, тогда я возьму еще один. Но ты ведь меня пригласила не для того, чтобы я расточала комплименты кулинарным способностям твоего предка. Что стряслось?

– Я не знаю. – Лиля пожала плечами.

– Интересная формулировка. А поподробнее?

– Сегодня утром у меня было свидание с Антоном. И оно было странным.

– В каком смысле?

– Он был любезен, внимателен, а потом… Вдруг отстранился, стал заниматься фотографиями, как будто меня вообще здесь нет.

– Он проводил тебя?