– Он отдалился, потому что к общению нужно прикладывать усилия. Выискивать время, придумывать темы… С теми, кто под боком, не нужно напрягаться, котлеты можно обсудить или невымытую посуду. Понимаешь? А ты все в себе ковыряешься, пытаешься что-то изменить, улучшить. Глупости это все, вот что я тебе скажу!

– Блин, легко тебе говорить! А знаешь, сколько раз я задавалась вопросом, почему у меня нет настоящего папы, а у Аленки с Машей есть? Хотя мама сказала, что тетя Вера и дядя Леша разводятся… Но они 25 лет были примерными родителями, мои только 5 протянули вместе…

– По твоей логике Алена с Машей в 5 раз лучше тебя, ты вот это все серьезно говоришь? – Вика не сдержалась и захихикала.

– Ну что ты все выворачиваешь! – обиделась Лиля.

– Я не выворачиваю, – замотала головой Вика, напустив на себя серьезный вид. – Я просто пытаюсь тебе показать, что твоя логика ущербна и не совместима с жизнью. И все это в своей голове ты построила, чтобы прикрыть простой факт – твой папа ведет себя непорядочно.

Лиля вздохнула, ковыряя ложкой кофейную гущу, а Вика продолжала.

– Я вообще не разделяю мнение, что развод – это провал, а длинная семейная жизнь – обязательно успех. Люди иногда много лет врут себе, другим, изворачиваются, терпят, страдают. И все для того, чтобы сохранить видимость благополучия. Зачем это все? Что, им потом медаль на шею повесят? Герои брака, е-мое! Иногда наоборот, ранний развод – поступок, достойный медали. Вот и думай, может, твои родители в 5 раз умнее, чем тетя Вера с мужем? Быстрее сообразили, что им вместе не по пути.

– Нет, ты точно издеваешься! – Лиля улыбнулась и замолчала, обдумывая сказанное. – Да, пожалуй, ты права… Просто я привыкла винить себя.

– Да, я читала об этом в книжках по психологии. Дети всегда винят себя, когда отношения родителей далеки от идеальных. Но знаешь, дорогая, ты не обижайся, но ты давно не ребенок! И пора уже выбросить этот мусор из головы.

– Ты сегодня в ударе! – Лиля показала язык. – Но спасибо, правда… Я подумаю над твоими словами.

– Подумай-подумай, а мне пора бежать. Бизнес не ждет! – Вика поднялась из-за столика.

– Беги. У меня еще час до летучки в редакции.

Вика помахала рукой, накинула изумрудное пальто, так выгодно оттеняющее рыжие волосы, и выпорхнула на улицу.

«Такая красавица, а в голове только работа», – подумала Лиля, наблюдая через окно, как подруга бежит к метро. На улице еще снег, но мартовское солнце греет все сильнее, давая надежду на скорые перемены. Волшебное время в Питере, когда после длинной череды серых дней светило наконец-то снова посещает город. И вместе с ним к людям возвращается радость и жизненные силы и кажется, что теперь все будет не так, как прежде.

Лиля заказала еще один кофе, открыла ноутбук, чтобы проверить почту, и в этот момент заметила мужчину за соседним столиком, который с улыбкой смотрел на нее. Брюнет с ярко-зелеными глазами явно с любопытством рассматривал девушку. Лиля смутилась и уставилась в экран, напустив на себя самый безучастный вид, который только могла изобразить. Минуту она смотрела в одну точку, совершенно сбитая с толку. Потом снова подняла взгляд от компьютера и обнаружила, что парень по-прежнему смотрит на нее.

«Что ему от меня надо!» – проносилось в ее голове, пока она бездумно крутила колесо мышки, проматывая список почты. Плечи непроизвольно напряглись, и Лиле хотелось целиком спрятаться за экраном своего ноутбука.

Каждый раз, ощущая на себе внимание со стороны мужчин, она пугалась и напрягалась. Это внимание почему-то заставляло ее чувствовать опасность. Но самый большой страх – показать, что она заинтересована. А мужчина за столиком напротив показался ей неприлично привлекательным. Колокольчик над дверью кафе, возвестивший о новом посетителе, пронесся в сознании девушки, вдруг напомнив о звоне браслетов гадалки. Лиля помотала головой, сделала несколько глубоких вдохов и постаралась расслабиться. «Перестань строить стену там, где она не нужна», – сказала она самой себе, чувствуя, как плечи отпускает напряжение.

– Простите, что отвлекаю Вас от работы. Но я не прощу себе, если уйду, не спросив Ваш номер телефона, – услышала Лиля. Рядом с ней стоял тот самый брюнет и широко улыбался. Вблизи он выглядел еще привлекательнее. Дорогой костюм, начищенные ботинки, парфюм с нотками востока.

– Мой номер? – растерялась Лиля, чувствуя, как в животе начинает распускаться необычное, незнакомое до этого ощущение.

– Да, буду счастлив, если в следующий раз мы будем пить кофе за одним столиком. Антон, – парень протянул руку.

– Лиля.

Ребята встретились в том же кафе следующим утром. Лиля, большая любительница поспать, подскочила за полчаса до будильника и нервно наворачивала круги по кухне в ожидании момента, когда будет пора выходить из дома.

«Да что ж это такое?! – подумала она, разглядывая свое отражение в зеркале. Кровь глухо стучала в висках, а пальцы теребили шелковый шарф. – Выдыхай, бобер», – хмыкнула она, пытаясь сбросить напряжение. Мужчина из кафе не шел из головы весь прошлый день. Запах его туалетной воды засел в носу и не давал сосредоточиться. Она с трудом концентрировалась на работе, маниакально проверяла телефон, а когда в мессенджере засветилось заветное сообщение от Антона, Лиля чуть не уронила смартфон на мраморный пол редакции. Такое происходило с ней впервые и сильно настораживало.

Когда она вошла в кафе, на улице набирала обороты снежная буря. Ветер буквально втолкнул девушку в помещение.

– Я взял на себя смелость заказать тебе глиссе. Запомнил, что ты его вчера пила. – Антон встретил Лилю у столика и помог снять пальто.

– Очень предусмотрительно. Спасибо. – Лиля смущенно улыбнулась.

– Во сколько тебе на работу?

– Через час.

– Отлично, мне убегать через полчаса, есть немножко времени. Ты здесь часто бываешь?

– Да, у меня редакция через дорогу.

– А я вчера впервые зашел. Всегда проходил мимо, представляешь? А тут так уютно и девушки красивые. – Антон улыбнулся и выразительно посмотрел на Лилю. Та потупила глаза, ловя себя на том, что слово «девушки» во множественном числе ее задевает.

– Чем занимаешься?

– Работаю в банке, консультант по инвестициям.

– Здорово!

– А ты журналист?

– Да, прохожу практику, через месяц защита диплома.

– И станешь совсем взрослой! – под внимательным взглядом Антона Лиля растерялась и не знала, куда себя деть. – Ты такая милая, когда смущаешься.

– Перестань так пристально меня рассматривать, тогда я не буду.

– Ну уж нет, – засмеялся Антон. – Ладно-ладно, расслабься! – он хмыкнул и отпил кофе.

– А я не напрягаюсь! – с вызовом ответила Лиля, чувствуя, как неправдоподобно это прозвучало.

– Отлично! Мои друзья сегодня вечером выступают, будут играть джаз. Не хочешь присоединиться?

– Я не умею играть джаз! – картинно округлила глаза Лиля и рассмеялась.

– Я имел в виду послушать джаз, но шутка удачная, признаю, – Антон обезоруживающе улыбнулся и поднял бровь: – Ну так что, придешь?

– С удовольствием.

Небольшой бар уютно расположился в подвальном помещении старого дома недалеко от Невского. Приглушенный свет, круглые столы в шахматном порядке, импровизированная сцена у дальней стены, на которой музыканты уже настраивают свои инструменты. Лиля огляделась, ища свободный столик.

– Сюда, – Антон дотронулся до ее плеча. – Ребята зарезервировали нам местечко у сцены. Ты не против выпить по бокалу темного пива, оно здесь отменное?

Лиля кивнула, рассматривая парня. Антон был в джинсах и рубашке, из-под подвернутого рукава на левой руке выглядывала замысловатая татуировка. Девушке было очень интересно рассмотреть ее поближе и поинтересоваться значением, но она постеснялась.

– Я люблю это место. Без пафоса, очень душевно, и ребята хорошо играют, хоть и не профессионалы. Сейчас услышишь.

И в этот момент зазвучала музыка. Низкие, томные ноты контрабаса будто будили спящие чувства. Затем вступила гитара, по-своему интерпретируя мотив. Лиля сделала большой глоток из бокала и откинулась на спинку кресла, впитывая звуки. А потом пришла очередь саксофона. Девушка вздрогнула, так пронзительно он зазвучал, пробуждая воспоминания о море, мечтах и грустных моментах. Странный коктейль эмоций, который даже сложно охарактеризовать. Антон закурил, внимательно наблюдая за ней. Лиля смущенно спрятала лицо в волосах, понимая, что на нем написаны все ее взбудораженные чувства.