Для людей далёких от медицины поясню. Ещё во времена Пирогова, не помню, кто из корифеев сказал: "Если все кости скелета содержат внутри костный мозг, то кости голени наполнены только чёрной неблагодарностью!". Имеется в виду, что при сложном переломе, то есть обеих костей голени в средней части, почти невозможно без проблем добиться их сращивания. Гораздо более частые переломы лодыжек, хоть и относятся тоже к переломам костей голени, но это совершенно другое. Так уж устроено, что малая берцовая кость срастается быстрее и, зафиксировавшись сформированной костной мозолью, не даёт нормально срастаться большой берцовой кости, в результате на месте перелома большеберцовой кости чаще всего формируется ложный сустав и нарушается опорная функция конечности, что приводит к инвалидизации пациента. Поэтому основное средство при таких переломах – удалить концы отломков малоберцовой кости и даже соединить их боками с большеберцовой костью, что мешает её срастанию и происходит спокойное срастание оставшейся в одиночестве большеберцовой кости. Таким путём добивались восстановления опорной функции ноги, но… Ну куда же без этого пресловутого "Но"? Если вспомнить анатомию, то нетрудно понять, что обе головки малоберцовой кости участвуют в работе коленного и голеностопного суставов, и если коленного совсем чуть, то голеностопного в полной мере, то есть о полном восстановлении функции ноги при таком лечении говорить сложно. И любой знающий травматолог все эти коллизии прекрасно знает, а тут приходит пигалица с третьего курса и просит себе такую безнадёжную тему.
Когда об этом узнала Софья, у неё чуть инфаркт не случился. Ведь каждый врач должен хорошо помнить, о чём гласит клятва Гиппократа: "Не навреди, взявшись лечить этого безнадёжного больного, ведь самое дорогое, что есть у врача – это его репутация!". И пусть мы никогда в СССР не давали клятву Гиппократа, а приносили клятву врача Советского Союза, где упомянутый тезис купировали и перевернули его смысл с ног на голову, сути в правилах и принципах врачебного реноме это не изменяет. Софья прекрасно осознала, в какую безнадёжную с её точки зрения яму я влезла, и она постаралась мне объяснить, что ничего, кроме клейма неудачницы я с такой темой себе не заработаю, а это приговор для врача! Постаралась её успокоить и дала понять, что не отступлю от своего желания. Ещё и подколола её, мол, как ей повезло, что такая дурочка отказалась от её сына, в ответ она на меня ТАК посмотрела, что стало ясно, с невесткой она бы разговаривала куда жестче и поставила бы меня в стойло в пару секунд.
И дело не в моём патологическом мазохизме. Просто из памяти Соседа я знала принципы внеочагового остеосинтеза, которые в его мире разработал, сформулировал и внедрил в Кургане безумно талантливый доктор Илизаров. А с костями голени фокус заключается в том, что как только костная мозоль более тонкой малоберцовой кости успевает сформироваться, то отломки большеберцовой кости получают угловые факторы смещения, где точкой фиксации становится уже сросшаяся малоберцовая кость и противопоставить этому ничего невозможно, как бы больной ни старался лежать неподвижно, движения будут. То есть, с помощью гипсовой повязки обеспечить полную неподвижность по отношению друг к другу отломков обеих костей невозможно. А вот как раз аппарат внеочагового металлоостеосинтеза жёстко фиксирует все отломки обеих костей по отношению друг к другу и даже позволяет корректировать их взаиморасположение в определённых границах. Даже аббревиатура как-то сама собой родилась "аппарат ВОМОС", удобно, без фамилий и сложного проговаривания сложного длинного названия…
Для чего я связалась с костями голени, если всё так безнадёжно, ведь ещё неизвестно, получится ли у меня дать жизнь аппарату ВОМОС? И какое отношение голень имеет к ранению лица у Маши, или я уже забыла про подругу? Всё просто и логично, если понять, что я планирую сделать. Кто мне без наработанного предварительного опыта даст накладывать на лицо неизвестную конструкцию? То есть мне сначала нужно приживить в мир сам аппарат внеочагового остеосинтеза, а заодно сделать себе на этом имя и фамилию, ведь нельзя не учитывать, что медицина – крайне костная и консервативная среда! И огульно резвиться и экспериментировать на здоровье живого человека мне никто не даст, если не наработаю достаточно высокий статус и не докажу своё право на применение нововведений. Вот для этих целей я и выбрала такую сложную и даже скандальную тему, на которую больше никто не покушается, как говорят в Одессе: "дурных нэма"…
Но мало просто нарисовать кольца с дырками разных размеров, штанги, гайки и разные типы шайб. Нужны ещё наборы спиц, и не просто так, а всё это нужно рассчитать и обосновать с позиций сопромата характеристик конкретного металла и механики вероятного использования, а этих знаний у меня нет, и уровень нужен вузовский инженерный. Нужен ещё и не просто металл, а металл очень высокого качества, крепкий на излом, нержавеющий и инертный к живым тканям организма. Как выбор, я видела два варианта, это высокопрочная легированная нержавеющая сталь или титан. Но последний только на кольца и спицы, на гайки и шайбы он не пойдёт, как мне сказали. Но в случае применения титана, мы получим биметаллическую конструкцию, а ткани тела прекрасный проводник и обладают своей электрохимической активностью. То есть с титаном лучше не мудрить, хоть он лёгкий и прочный, а работать только с высоколегированной нержавейкой, с достаточно высокими прочностными характеристиками. Даже писать это долго, можете себе представить, насколько это оказалось сложно реализовывать. Наверно где-нибудь в Америке, если бы я нашла под эту идею шустрого и хваткого бизнесмена, он организовал бы какое-нибудь акционерное общество, которое бы выпустило под голую идею и будущие барыши акции, собрало деньги. А мне бы осталось только шевелить своими мозгами, чтобы отработать вложенные средства. Но не у нас и не в условиях заканчивающейся войны. Да, сама ситуация – это разрыв всех шаблонов, если бы я хотела какое-нибудь лекарство или даже необычные носилки, всё было бы понятно. А тут какая-то фигня и если подумать, то очень похоже на что-то жутко шпионское. Не смейтесь! И такое было! А если без шуток, то плыть поперёк потока и навстречу ему – очень не легко…
В общем, правдами и неправдами мне удалось пробить себе командировку на Ленинградский металлический завод, где уже работал цех, специализирующийся на изготовлении турбинных лопаток, который уже начал работать на перспективу, на будущие турбореактивные двигатели и где трудились многие немецкие специалисты, имеющие богатый соответствующий опыт наработанный в мастерских Пенемюнде и авиазаводах. А мне был нужен материал, с которым работал этот цех, между прочим ОЧЕНЬ режимный и секретный, про который фиг бы я узнала, если бы не искала целенаправленно и зная, откуда в Ленинграде потом возникнет Завод турбинных лопаток. Пройдя семь кругов ада и заводского особого отдела, где, судя по пронзительному прищуру меня были очень не против настрогать тонкими ломтиками и изучить под мелкоскопом, а потом всё равно на всякий случай притопить в неглубоком месте. Вообще, ездить пришлось четыре раза, пока не пробилась через барьер из бдительных товарищей, я жила в поезде Москва – Ленинград. Но я сумела попасть в святая святых. Вы думаете, меня в цех пустили? Три раза ха-ха! Но меня пустили поговорить по моему вопросу в инженерно-технологическое бюро завода, которое и этим цехом тоже занимается. Вот здесь мне действительно фантастически повезло, я встретила в этом отделе Мишу Ярцева, тогда студента Ленинградского политеха, который там проходил преддипломную практику. И мне кажется, Миша смотрел на меня не только с позиции решения интересной и сложной инженерной задачи, тем более, что в Ленинграде шёл послепобедный март сорок пятого года, и он сильно смущаясь и краснея, пригласил меня вечером прогуляться. Гулять по родному городу меня очень даже устроило, тем более, что я его сразу затащила на родной Васькин остров, которого он почти не знал, так как вырос в Весёлом посёлке на берегах речки Оккервиль. Заодно я доломала его и внедрила в него интерес к своей теме, то есть уговорила изменить тему дипломной работы и провести расчеты и обоснование размеров и толщин в зависимости от целой линейки факторов. Теперь таблицы Ярцева для аппаратов "ВОМОС Луговых-Медведевой" есть во всех учебниках по травматологии, а среди студентов какие только байки не ходят, и самая частая, что авторами аппарата является семья врачей, где муж – Луговых, а жена – Медведева. Но тогда мы бродили по ещё заснеженным моим любимым с детства набережным, было больно смотреть на следы недавней войны, которые быстро залечивал город, и это не мешало мне вколачивать в Мишу как важно и нужно, то, что я его прошу сделать.
