— Гранатами — огонь! — раздалась команда лейтенанта Святослава Еремова.

Мысли Павла оборвались. Он повернул ребристую ручку РГД, снял ее с предохранителя, подготовился к броску. Однако до применения гранаты дело не дошло. Уцелевшие гитлеровцы показали спины.

Не мог Павел Козлов видеть из своего окопа атаки фашистов на других участках, но по «голосу» вражеских пулеметов со стороны деревни Мотовило, Заельник, Середок и в районе военного городка, что рядом со складами юго-западнее Рожнетово 1-е, он чувствовал, что бой шел всюду.

В середине дня поредевшая рота, подбив «сорокапятками» два бронетранспортера, после сильного минометного огня фашистов отошла на запасной рубеж и, наскоро окапавшись, отразила еще одну атаку.

До дома лесника, где находился штаб бригады, теперь четко доносился стрекот автоматов. Стрельба усиливалась, приближалась.

— Наши отошли, — подытожил Аркадий Цацкин.

Его 1-я рота, состоявшая из бойцов с высшим и средним образованием, как резерв комбрига вот уже более часа занимала оборону вблизи штаба. Он слышал команды начальника штаба на формирование подкрепления для северной заставы. Вскоре часть роты связи и отделение разведчиков под общим командованием заместителя начальника политотдела по комсомольской работе Павла Петрова развернутой цепью прошли через линию окопов 1-й роты.

— Выдерживать равнение! — подбадривал политрук свою команду. — В бой идем, а не к теще на блины, — бросил он шутку. — Вперед, десантники!

Увидев позади подкрепление, командир батальона решил организовать контратаку и направил во взводы связных с приказом подготовиться. А с подходом группы усиления поднялись и бойцы 2-й роты.

— За Родину! Вперед! — подал команду комбат и сам с наганом в руке двинулся в цепи.

— Ура! — выкрикнул Петров, и цепь отозвалась этим мощным кличем, будто на учении в мирные дни.

Увидев бойцов с голубыми петлицами, фашисты не выдержали, бросились наутек. Их спины замелькали между деревьями. Усиленное лесным эхом «ура!» заставляло их бежать без оглядки.

Контратака удалась. 2-я рота заняла прежний рубеж. Но через полчаса после сильного огня минометов враг атаковал снова, теперь уже на левом фланге. Фашисты выходили на тылы заставы. Рота опять отошла, перебросив главные силы на позиции слева.

В три часа дня батальон майора Федора Антрощенкова на южной заставе тоже вступил в бой. Был момент, когда гитлеровцы прорвались через рубеж 8-й роты старшего лейтенанта Александра Хотеенкова. Тогда комбат бросил в контратаку свой резерв, и фашистов перебили в рукопашной схватке. Но угроза новой атаки не миновала.

По-видимому, у врага было единое командование: атаки с севера и юга велись явно с целью окружения.

1-й батальон майора Григория Лебедева продолжал бить гитлеровцев 511-го пехотного полка. Это стало известно из документов убитого фашиста на южной заставе. Но в новой атаке врага наши роты не выдержали сильного минометного огня и отошли на вторую позицию.

И снова стрельба приближалась к штабу бригады. Обстановка на командном пункте стала тревожной. Прорвавшиеся на левом фланге гитлеровцы двинулись в направлении штаба. В бой вступили курсанты — резерв комбрига.

Лес затрещал, залихорадил стрельбой. Эхо усиливало и множило выстрелы. Складывалось впечатление, что немцы атаковали со всех сторон. Но по виду полковника А. Ф. Левашова, который с завидным спокойствием беседовал с комиссаром, все верили, что ничего особенного не произошло.

Верил в это и Аркадий Цацкин, который в роли связного находился у блиндажа начальника штаба.

Через минуту-другую комиссар говорил с политруком разведроты Иваном Сапожниковым, а комбриг спустился в блиндаж майора Сченсновича.

Полковой комиссар И. В. Кудрявцев что-то разъяснял политруку и показывал в сторону южной заставы. «Нужно срочно связаться с комбатом и узнать, как у них дела. Телефонная связь оборвалась», — так по жестам и отдельным словам понял связной.

Политрук отдал честь и побежал к командиру роты, а комиссар уже давал задание редактору бригадной газеты Михаилу Козлову, который, как понял Аркадий Цацкин, направлялся на правый фланг северной заставы.

— Рад вас видеть, товарищ старший политрук, — донеслось до Аркадия.

Прибыл заместитель командира 2-го батальона по политчасти Павел Кимов.

— Ну, рассказывай, комиссар, как у вас дела на южном фронте, — шутливо спросил И. В. Кудрявцев.

И старший политрук доложил, как ходила в контратаку 4-я рота лейтенанта Михаила Солдатенко, как ликвидировали прорыв противника. Но враг не отказался от попытки прорваться в район Рожнетово.

— Не забывайте, товарищ старший политрук, отметить отличившихся, представить их к наградам. А указаний на партийно-политическую работу не ждите: организовывайте политинформации по сводкам Совинформбюро и беседы, проводите партийные и комсомольские собрания независимо от обстановки. Передайте десантникам вашего батальона, что комбриг доволен делами южной заставы. Сражайтесь смело и стойко!

Так запомнился разговор комиссара бригады со старшим политруком Аркадию Цацкину. «Удивительное дело: резерв комбрига отбивает атаку врага, вокруг стрельба, а комиссар бригады занят указаниями по работе с десантниками в боевой обстановке, дает задания всем политработникам», — отметил Цацкин.

Вскоре он уже мчался к командиру роты с приказом: «Организовать атаку и выбить врага из района штаба бригады».

Через 10 минут связной вернулся и доложил, что команда в роты передана.

Еще через минуту над лесом прочертила дугу красная ракета — сигнал к атаке.

— За Родину! Вперед, десантники! — подал команду старший лейтенант Яковлев. — Ур-р-а!

Его команда покатилась по цепи.

Никон Исаев, Израил Гилевич, Борис Пасечник и Яков Дашко поднялись вместе с работником бригадной газеты Александром Чуйко. По обе руки младшего политрука Ивана Степуры ускоренным шагом шли младший сержант Алексей Чернышов и бесстрашный лейтенант Александр Сахончик. С бойцом Петром Жуковым и другими атаковал с наганом в руке лейтенант Николай Сушко, командир разведывательно-самокатной роты. На его гимнастерке поблескивал орден Ленина за участие в разгроме японцев на реке Халхин-Гол.

Увидев десантников, фашисты показали спины.

— Хальт! Хальт! — надрывались офицеры и палили в воздух из парабеллумов, но воинство их не слушало.

Гитлеровцы, привыкшие наступать, побежали. Преследуя их, десантники вышли к рубежу северной заставы.

Вскоре фашисты поднялись в очередную атаку. Резерва у комбрига уже не оказалось, и он через командира связи приказал майору Федору Антрощенкову направить в его распоряжение взвод, а сам с лейтенантом Аксеновым, который исполнял одновременно и должность адъютанта командира бригады, зашагал к роте курсантов.

На повороте дороги, врезавшейся в лес, они увидели, как сержанты Макаров и Вербицкий, опустошив магазины автоматов, колотили фашистов прикладами.

Лейтенант Аксенов с разрешения комбрига кинулся им на выручку и прикончил одного гитлеровца финкой. Другой фашист бросился в лес. Аксенов в спешке расстрелял по нему весь запас патронов своего револьвера, но врагу удалось уйти.

— Так их, десантники! Бей фашистов! — услышали курсанты знакомый голос А. Ф. Левашова.

Прибытие комбрига на рубеж обороны утроило силы курсантов, и они выстояли на своей позиции.

Прорвавшиеся в лагерь бригады бойцы из группы капитана Николая Солнцева доложили, что из Осиповичей на дорогу в Залесье повернула большая колонна фашистов. Следовало ожидать новую атаку с юга. Рассказали десантники и о том, что после выполнения задания в районе деревни Городок группа Солнцева попала в засаду и понесла потери. Где сейчас комбат, они не знали, но бойцы отдельными группами прорывались в район сосредоточения бригады.

14 июля еще один подвиг совершил адъютант старший батальона Павел Дороганов. Он снова для разведки переоделся в мундир фашистского офицера. В сопровождении десантника, наряженного в форму противника, пробрался лесом в Татарковичи и под видом заготовителя продовольствия побывал в деревушке Середок, где многое разузнал о силах и средствах, брошенных гитлеровцами с севера. Отличное знание немецкого языка помогло ему поговорить с обер-лейтенантом 511-го пехотного полка.