Моторизованные дивизии фашистов повели наступление на юг, в междуречье Днепра и Сожа. Гитлеровцы шли большими силами.

Прибывший в этот район генерал А. С. Жадов, он был уже в должности начальника штаба 3-й армии, увидел здесь тяжелую картину отступления наших войск.

17 августа командир 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Л. Г. Петровский, осуществивший один из первых в начале войны успешных контрударов, погиб.

Положение десантников на участке фронта стало критическим. Противник фланговыми группировками выходил в тылы корпуса. 7-я бригада собралась в кулак, нанесла по фашистам еще один удар у деревни Горы. Участвовал в этой атаке и инструктор парашютной подготовки бригады младший лейтенант Григорий Шестаков. Противника выбили из деревни, но угроза окружения корпуса не миновала. Обстановка в районе Кричева и на флангах усложнилась до крайности.

Не знали тогда десантники, что 13 августа было поистине несчастным числом для Центрального фронта. Две вражеские моторизованные дивизии при поддержке авиации нанесли на рассвете удар по правому флангу 45-го стрелкового корпуса и оттеснили наши части. В тот день отдали жизнь за Родину командир корпуса комдив Э. Я. Магон, командир дивизии полковник М. А. Попсуй-Шапко, комиссар 132-й стрелковой дивизии полковой комиссар Т. И. Луковин, многие другие командиры и красноармейцы.

Позднее стало известно, что в первую неделю августа войска правого крыла немецкой группы армий «Центр» в составе 25 дивизий спешно готовились к наступлению против войск Центрального фронта. Основной удар от Кричева на Новозыбков и Унечу, в обход Гомеля с востока, возлагался на оттянутую к Кричеву от Рославля танковую группу Гудериана, переименованную в то время в армейскую танковую группу.

Корпус по приказу командующего 13-й армией, ведя подвижную оборону, начал отход на Клинцы.

На рубеже в районе Костюковичей десантники оборонялись почти два дня, затем начали отход к реке Беседь. Здесь бригады сражались на рубеже населенных пунктов Белынковичи, Белая Дуброва, Великий Бор.

Заняв Хотимск, фашисты развивали наступление на Сураж. Наши войска выдержали бой на реке Беседь, и корпус получил новую задачу командарма — занять оборону по реке Ипуть, седлая дорогу Гордеевка — Клинцы. Враг продолжал наступать, и десантники вынужденно отошли на рубеж реки Унеча. Эта линия обороны для них стала последней.

17 августа в Клинцах начальник радиостанции старший сержант Михаил Лукьянов принял приказ командующего 13-й армией на прорыв частей корпуса из окружения.

Заняв Унечу, противник танковой колонной устремился на Стародуб. Узел «мешка», в котором оказались части 13-й армии и в ее составе десантники, был завязан. «18 августа корпус получил задачу прорвать оборону противника между Унечей и Стародубом и выйти на рубеж Липки, Аленовка, Рюхово, Неутоповичи и перейти к обороне»[28].

Начальник разведки 8-й бригады Алексей Самсонов с группой бойцов два дня пробирался по дорогам, забитым отходившими войсками. 18 августа он установил связь с 21-й армией. С его возвращением командованию корпуса прояснилась общая картина последствий удара противника.

Бригады и подразделения корпуса начали рейд по выходу из окружения. Во главе каждой группы встали самые опытные и смелые командиры и политработники.

Начальник разведотдела корпуса Вячеслав Колобков возглавил подразделения отдельного танкового батальона. Четыре дня — до 22 августа — вырывались с ним танкисты из кольца. Начальник связи майор Стахий Захарчук выводил корпусную роту связи.

Выход из окружения — это отдельная страница в боевой биографии десантников. Многие шли «через не могу», на пределе человеческих сил. Отбившиеся в ночных переходах группы узнавали об обстановке через местных жителей и также пробивались на Рюхово, Неутоповичи.

Вместе с группой штаба корпуса отходил и переводчик Моисей Коган[29]. Война застала его в должности командира отделения 84-й стрелковой дивизии, которая после боев под Брестом отходила с рубежа на рубеж. При подходе к Березине в общей сумятице тех дней прибился к взводу связи 8-й бригады. Через два часа уже в качестве переводчика допрашивал пленного из 3-й моторизованной дивизии. Прошла неделя, и Когана перевели в подчинение начальника разведотдела корпуса капитана Вячеслава Колобкова.

Каких только пленных не допрашивал Коган в те дни! Были и самоуверенные в своем превосходстве фашисты. Были и с высшим образованием, но не читавшие Гейне и Гете. Попадались и одураченные геббельсовской пропагандой чины. Некоторые уже не верили в победу над Советской Россией, а были и такие, которые выкрикивали:

— Гитлер капут!

Почти месяц десантники отстаивали рубеж на Соже под Кричевом. Разбивались атаки фашистов на пути к Смоленску, а корпус Л. Г. Петровского в конце июля овладел Рогачевом и Жлобином. В глубоком тылу врага рейдировала конная группа генерала О. И. Городовикова. Однако фашисты снова нанесли охватывающий удар.

Восточнее Унечи связной Николай Калинюк, возвращаясь с пункта сбора донесений корпуса, штаб своей 7-й бригады на месте не застал. В поисках его пристал к маленькой группе бойцов из другой части и вместе с ней пробирался на юг. За время отхода от Березины до Сожа Калинюк доставил в штаб корпуса десятки пакетов. Ему, смелому и находчивому, оседлавшему для передвижений трофейный велосипед, и не думалось, что на этот раз придется отсиживаться в болоте, пока не уйдут гитлеровцы…

— Товарищи бойцы, кто на болоте, выходите строиться! Немцев уже нет! — услышал он и стал выгребаться, в полном смысле этого слова, из трясины.

«Провокатор!» — резанула мысль. И верно, рядом с плюгавеньким бойцом стояли два фашиста. Так Калинюк оказался в плену. Вскоре таких, как он, набралось порядком. Погнали в Рюхово. Втолкнули в сарай. Под вечер их повели в Сураж. Словно скот, втолкнули в вагоны и — на Рославль…

С того дня и начались мучения плена, где жизнь советских людей для фашистов ничего не стоила. Пережил Калинюк лагерь тифозных, тяжелый, рабский труд на шахтах Эльзаса и Лотарингии. Потом — концлагерь Маутхаузен с его печами крематория. Побег и встреча с наступавшей Красной Армией — особый день в его жизни.

Многие десантники в период выхода из окружения пропали без вести. Одни во время броска через свинцовую бурю погибли. Другие, получив ранение, умирали в одиночестве.

В районе Клинцов погиб и начальник штаба 7-й бригады майор А. Ф. Евграфов. Бои, которые вела бригада в районе Рюхово, между Унечей и Стародубом, стали последними и для других десантников.

У города Унеча 8-я бригада выдержала еще один бой с заслоном фашистских танков и моторизованной пехоты. Здесь старший сержант Николай Китайцев бутылкой с жидкостью КС уничтожил два танка, истребил из автомата более двадцати фашистов. В тот день отличились многие. Бригада вырвалась из кольца и устремилась в направлении поселка Локоть.

В направлении Новгород-Северского в составе группы из девяти человек пробивались к своим Анатолий Мартьянов и другие десантники. Каждая группа тогда прошла через невероятные испытания. У одних они были обычными для войны, у других — трагедией.

На Клинцы, Унечу, Новозыбков, Трубчевск прорывался и Василий Грамма со своей группой связистов. Под Трубчевском началось дробление на еще более маленькие группы. Иначе не прорваться…

Санинструктор 2-й роты 8-й бригады Григорий Угаров с провизором Виктором Межевовым выходили в группе из шести бойцов. Почти сутки они выжидали, чтобы проскочить шлях между Почепом и Унечей. В каждой группе случались такие приключения, которые запомнились на всю жизнь.

В период с 21 но 22 августа военврач 2-го ранга Юрий Пикулев принимал меры, чтобы спасти жизнь многим раненым. Врачи и фельдшера подразделений, в особенности женщины Таисия Семдьянкина, Зина Щемелева, Ольга Лавриненко и Катя Кириченко, сделали все, чтобы вернуть в строй сотни раненых красноармейцев и командиров.