Несколько минут мы лежали в безмолвном молчании, и Юля тихонечко прошептала: «Нет, Володя, так легко ты сегодня не отделаешься…» Я опять почувствовал на своем теле ее нежные волшебные руки, которые творили настоящие чудеса. Залюбовавшись женским обнаженным телом, моя плоть вновь восстала и я бросился к своей неутомимой львице…

Мы уснули далеко за полночь. Вернее, уснул я, уже сквозь сон слыша, что Юля еще ходила в душ, а после смотрела какой-то фильм по телевизору. На нее секс подействовал как стимулятор, а на меня как хорошее снотворное, тем более, что это был первый секс в моей жизни. Каждая клеточка моего напряженного сорокатрехлетнего тела наконец-то расслабилась и успокоилась…

Вызов на телефоне прожужжал, когда едва только рассвело. Осторожно, чтобы не разбудить Юлю, я схватил телефон и на цыпочках прокрался на кухню, прикрыв за собой двери.

— Привет, Володя! — услышал я в трубку голос брата. — Ты мне срочно нужен. Через полчаса жду тебя возле «Спутника».

— А…

— Дело очень срочное. Потом объясню.

Я понял, что даже не успею попить чай. Умывшись и одевшись, я уже хотел уходить, как Юля тихо окликнула меня:

— Данила звонил?

— Да. Что-то срочное. Ждет меня возле «Спутника».

Девушка приподнялась, протерла слегка опухшие после сна глаза и посмотрела на часы:

— Шесть утра только… И вообще, гусар, почему это вы так резко сбегаете? А поцеловать даму на прощание?

Я подошел и присев на краешек дивана, чмокнул Юлю в щеку.

— Вот это другое дело. Теперь можете приступать к своим служебным обязанностям.

Перед уходом я все же решил попить водички на кухне, и вдруг заметил на холодильнике небольшую старую фотографию. Рассмотрел ее и меня тут же будто бы поразило молнией. На фото стояли счастливые молодожены: высокий усатый жених в костюме обнимал красавицу-невесту… мою пионервожатую Леночку. Дрожащей рукой я взял фото и принес Юле:

— Это мои папа и мама в день свадьбы, — улыбнулась Юля, — посмотри, какие они здесь счастливые…

— Представляешь, Юля… твоя мама была моей пионервожатой в далеком восемьдесят девятом году…

— Вот оказывается, Володька, как наш мир тесен…

— Послушай, а где она сейчас, твоя мама?

— Назад в Зареченск переехала, сразу, как только я Высшее следственное закончила. Сейчас в школе работает, преподает русский язык и литературу.

Я медленно кивнул и совершенно ошарашенный вышел из квартиры в прохладное летнее утро.

Пока я брел к кинотеатру «Спутник», где меня ждал брат Данила, то все время размышлял, какой же я все-таки мудак… На хрена я вообще сорвался и убежал из пионерлагеря? Я вспомнил Юлин рассказ в гараже и теперь мне была ясна причина загула и блуда моей пионервожатой Лены. Дружила девчонка с парнем, затем почти три года ждала его из армии, и вдруг получает письмо, где сообщается, что он скоро женится на другой… Вот девка и ударилась во все тяжкие. Конечно, она могла выбрать в лагере кого-то и по моложе, хоть того же физрука Юру, а не пятидесятилетнего пузатого Петровича…Хотя… хитрый Петрович наверняка в тот вечер ее подпоил, и просто воспользовался молодым упругим телом… А я, так некстати, стал свидетелем этой некрасивой сцены. Ну и зачем стоило бежать из-за этого? Можно было утром спокойно поговорить… во всем разобраться, тогда, еще в июне тысяча девятьсот восемьдесят девятого… Да, что ни говори, явно погорячился…

Как же часто мы сгоряча совершаем глупые ошибки, а после расплачиваемся за них почти всю жизнь…

Данила уже ждал меня возле кинотеатра «Спутник», прохаживаясь возле своего джипа.

— Володя, садись, я по дороге все расскажу.

Как только я сел в машину, джип резко тронулся с места, взревев мощным движком.

— Ну, рассказывай, как вчера гонки прошли?

— Юля второе место заняла.

— Молодец, Юлька, я в ней никогда не сомневался…

— Данила, а куда мы сейчас едем?

— Я тебя до Волгограда подброшу. Володя, нужно съездить еще раз в село Россошки.

— А что там? Появился след?

— Мы вчера с Саней туда гоняли. Нашли дом этого парнишки, Юры Жигалина, который следил за пропавшей Светой. Там проживает его мама, Тамара Андреевна. Довольно интересная тетенька, она сообщила, что сына не видела уже две недели. Хотя и старик, сосед через два дома, и еще один паренек видели позавчера возле ее дома вишневую «семерку». Саня незаметно установил на дереве маленькую видеокамеру. Час назад он просмотрел запись, и обнаружил, что «семерка» опять приезжала вчера в одиннадцать вечера, а через двадцать минут уехала… Странно это все, не правда?

— Как будто Юра приехал, взял у мамки харчей и опять куда-то свалил. Что-то здесь не так. И почему он машину своему однополчанину не возвращает…

— Володя, тебе придется ехать сейчас одному, чтобы не спугнуть этого загадочного Юру. Покрутишься в деревне, узнаешь, что там да как, прикинешься каким-нибудь следопытом-поисковиком. В тех местах бои во время войны проходили, и потому там до сих пор поисковые группы рыщут… Я пока буду в Волгограде, улажу кое-какие дела, а после обеда подскочу к тебе… Саня у нас сегодня будет в агентстве, из компьютера инфу извлекать, а Юлю я хочу отправить проследить за Надей, подругой Светланы. Мне она тоже кажется довольно подозрительной девушкой… и к тому же явно что-то не договаривает…

— Подожди, а как я доберусь до этих Россошек?

— Я тебя возле железнодорожного вокзала высажу. А там маршрутки частенько ездят. За час доберешься, село прямо возле автотрассы находиться…

— А если я увижу, что этот Юра появился?

— Ничего не предпринимай. Он может быть очень опасен. Возможно, что это он убил и водителя «Форда», и эту девушку, а сейчас скрывается. Кстати, «Форд» так больше нигде и не обнаружили. Постарайся проследить, куда направится Юра, а если будет возможность — прикрепи под его машиной маячок.

Данила протянул мне небольшую металлическую шайбу.

Пока мы ехали по центральном проспекту, я смотрел на изменившийся Волгоград. Когда я учился в школе, этот город казался мне городом величайшей Славы, с Панорамой Сталинградской битвы, Домом Павлова и Великой Мать-Родиной. Город, где сломали хребет фашистскому чудовищу и повернули вспять историю всего человечества… Теперь город изменился, он напоминал скорее город контрастов. Я заметил много храмов, с большими золоченными куполами, а всего через несколько кварталов от них горели завлекающими неоновыми вывесками стриптиз-клубы; мы проезжали заброшенные и полуразрушенные цеха Тракторного завода, где во время войны выпускали легендарный танк Т-34, теперь здесь раскинулся огромный торгово-развлекательный центр и кафешки… И только Мать-Родина, так же величаво возвышалась на Мамаевом Кургане, с огромным мечом, пронзающим синее небо, и тревожно вглядывалась вдаль, на берега Волги…

В скрипящей «маршрутке» народу набилось, как семечек в подсолнухе. Я уступил место полненькой дородной тетке с баулами, и стоял сзади, державшись за поручни, рядом с маленьким рыжим мужичком.

Проезжая остановку «Землячки», мне вдруг вспомнилось, что раньше на торце девятиэтажки висел огромный стенд с изображением генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева. Когда мне было три года, и мы проезжали мимо на автобусе, отец все время спрашивал: «А кто это, Володя?» Я театрально вставал между рядов, и громко кричал, под хохот пассажиров:

«Это наш дорогой и любимый Леонид Ильич Брежнев!»

Позже, когда я ехал в пионерлагерь, в 1989 году, здесь уже висел стенд с Михаилом Горбачевым, а сейчас стену украшал плакат с ядреными пшеничным колосками на бескрайнем широком поле, стройными белыми березками, и маленькой извилистой речушкой, а сверху, на фоне прозрачно-голубого неба алела огромная надпись: ««Единая Россия» — сильное государство». Ниже кто-то приписал краской синие метровые буквы: ««Единая Россия» — партия жуликов и воров!»

В поселке возле аэропорта половина пассажиров вышла, и мы с рыжим мужичком, наконец-то, уселись на заднее сидение маршрутки.