— Это сестра моя. Мы тридцать лет не виделись.

— Кошмар какой… — покачала головой брюнетка, — а отдохнуть не желаете? А то дальнобойщики нынче жадные, дохода совсем нет. Минет — две, полная программа — три штуки.

Я догадался, что это дорожные проститутки.

— Так вы… торгуете своим телом?

Девушки переглянулись и прыснули от смеха.

— Зря вы так… а ведь могли выйти замуж, создать крепкую семью…

— Не надо нас жизни учить, дядя, — строго сказала брюнетка, гневно сверкнув глазами, — ты что ли, проповедник, двоих моих детей будешь кормить да одевать? Или государство наше, с копеечными детскими пособиями?

— Можно же пойти работать на завод или фабрику, а не заниматься постыдным занятием…

Девушки фыркнули и отвернулись.

Вскоре подошла Марина с двумя стеклянными бокала чая.

— Пока зеленый чай попьем. Обед через десять минут принесут.

Она внимательно посмотрела на меня:

— Какой все же ты взрослый стал, Володька…

— Практически уже дедушка… — ухмыльнулся я, — как наши родители поживают?

— Нормально поживают. На пенсии. В огороде копошатся, хозяйство развели…

— В каком еще огороде, у нас же квартира?

— Давно разменяли на дом. Еще лет двадцать назад. Даня тогда в первый класс пошел…

— Какой Даня?

Сестра загадочно улыбнулась:

— Братишка наш. Даня. Когда ты пропал, родители места себе не находили. Долго тебя искали… Отец с друзьями раз пять тот злополучный лес прочесывали, это не считая милиции и солдат… И все безрезультатно… Мама психотерапевта потом еще полгода посещала. И эта женщина-психотерапевт, оказалась довольно хорошим специалистом. Она будто по-новому вдохнула в нее искорку жизни… В общем, через два года после твоей пропажи — Даня родился.

— Значит, у меня младший братишка есть?

— Да еще какой важный. Частный сыщик. Еще в детстве всегда говорил — вырасту и обязательно найду старшего брата…

Длинноногая официантка принесла поднос с тарелками супа и пловом. Она аккуратно поставила все на стол, и пожелав приятного аппетита удалилась.

Я схватил ложку и стал быстро, с аппетитом уминать суп.

Когда закончил с первым блюдом, то напал на сестру с расспросами:

— Марина, у меня накопилось куча вопросов. Как все-таки перестройка в СССР прошла? И что вообще нового в Союзе?

— А нет его давно, Союза.

— Как нет?!

Я нахмурился и отодвинул в сторону тарелку с пловом.

— Что ты несешь, Марина? Неужели нас победила Америка?

— Никто нас не победил. СССР распался еще в тысяча девятьсот девяносто первом году.

— Но как же… такая огромная страна, великая империя могла распасться? Что случилось?

Марина пожала плечами:

— Я в политике не очень волоку. Домой приедем — ты с отцом на эту тему поговори. Тем более, мне тогда всего семь лет было…

— А что же сейчас? Где мы живем?

— В России и живем. Столица — город Москва. Строим потихоньку капитализм.

— Зачем нам капитализм? А как же идея всеобщей справедливости, равенства и единства? Кто эту чушь придумал?

— Наверное кто-то за нас и придумал… ты давай, доедай плов, Володя, и поедем дальше, а то на нас уже люди в кафе косятся…

Когда мы проезжали Волгоград, я обратил внимание на новые высотные дома, огромные магазины и рекламы на английском языке, и только величавая статуя «Родина-Мать» все так же возвышалась на Мамаевом Кургане, грозно и тревожно всматриваясь вдаль, на берега Волги…

Я до конца не верил, что это могло случиться. Что Великая Империя, оплот Мира и Справедливости, Цитадель Добра, могла распасться, расколоться как глиняный кувшин на клочки различных государств. Что светлая надежда и вера десятков миллионов людей просто канула в небытие… Этого просто не может быть…

Мы подъезжали к моему родному городу, а я удивленно смотрел на запустевшие поля вдоль дороги, заросшие бурьяном и на разбитый асфальт, с непроходимыми ухабами. Марина резко снизила скорость, наверняка боясь потерять в дорожной яме колесо, и каждые пару минут поливала дорожников трехэтажным матом.

— А почему на полях ничего не растет? — удивился я, — раньше же здесь все было засеяно, вон там помидорные поля шли до самого асфальта…

— Наверное, экономисты решили, что дешевле помидоры в Турции покупать, чем у нас в России сажать… — пожала плечами Марина.

— Бред какой-то. Кто только до такого додумался…

Мы спустились в городок, и я тут же с удивлением увидел развалины Механического завода, с полуразрушенными цехами.

— Да что у вас тут произошло? Как-будто после бомбежки… зачем все заводы развалили?

— Володька, успокойся… Не нагнетай панику. Подъехали уже.

Мы свернули с центральной улицы и вскоре остановились возле кирпичного дома с зелеными воротами.

Из калитки вышел постаревший седой отец и крепко обнял меня, прижавшись небритой щекой:

— Володька… сынок… а я ведь знал, что ты все равно когда-нибудь найдешься…

Следом вышла мама. Маленькая, смуглая, в синем платочке, и крепко вцепилась за мою руку, заплакав навзрыд.

Через несколько минут подъехала большая, серебристая машина, из нее бодро вылез высокий, белобрысый мужчина.

— Ну здравствуй, брат Володя… Я Данил.

Он крепко пожал мне руку и обнял.

— Ну, пойдемте в дом, — всплеснув руками, тихо сказала мама, — щупая меня рукой за бок, будто не веря, что вот он я, живой, и нахожусь рядом…

Дом у родителей оказался небольшим, но добротным. С просторной кухней, гостиной, и двумя маленькими спаленками. Что немаловажно в нашей местности — даже с собственным водопроводом и газом.

Мы засиделись за столом на кухне допоздна. Я все никак не мог поверить, что уже взрослый, а родители весь вечер просто не сводили с меня глаз.

— Да где же ты так долго пропадал, Володя? — уже третий раз спросил отец.

— Бать, да он и сам толком ничего не знает… — Данила ловко распечатал вторую бутылку водки и разлил по рюмкам.

Мама достала из кастрюли горячей картошечки и поставила на стол.

— Володька, — усмехнулась Марина, — если журналисты узнают про тебя — точно отбоя не будет. Сенсация века.

— Никаких журналистов здесь не будет, — строго сказал отец, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке, — парню и так досталось, нечего его допекать…

Я порядочно захмелел после водки и показал брату, чтобы больше не наливал.

— Володька, пойдем покурим… — предложил Данила.

На улице уже стемнело. Во дворе родителей оказалось довольно ухоженно. Зеленая травка аккуратно скошена, а к бане и кирпичным сараям вела дорожка из камня. За деревянной калиткой раскинулся сад с большими фруктовыми деревьями и аккуратные длинные грядки с огурцами и помидорами. В самом конце огорода стоял полукруглый парник.

Мы неторопливо закурили, сидя на завалинке.

— Вовка, чем думаешь в дальнейшем заниматься? — Данил пристально взглянул на меня, и я понял, что он практически совсем не опьянел.

Я пожал плечами:

— Даже не знаю. Мне теперь в вечернюю школу нужно. Я же всего шесть классов закончил.

Брат прыснул от смеха:

— В какую тебе школу в сорок три года? Не смеши людей…

— Так меня и на работу никуда не возьмут, без образования..

— А тебя и так никуда не возьмут. Людям с высшим образованием и стажем в наше время трудно устроиться на хорошую работу… А тебе только и остается — идти грузчиком на склад.

— Значит, пойду грузчиком. У родителей на шее точно не буду сидеть…

— Остынь Володя… — брат притоптал окурок и выкинул его в большую стеклянную пепельницу. — Возьму тебя к себе работать. Со временем на водительские права сдашь, женишься, и станешь нормальным, современным человеком.

— А сейчас я, выходит, ненормальный?

Брат улыбнулся:

— Нормальный. Но странный малость.

— Данила, а ты сам где работаешь?

— Я частный детектив. У меня свое агентство «Пинкертон», и сейчас как раз нам нужен еще один сотрудник.