«Урод…» — гневно прохрипела Юля, сдавая назад и объезжая машину Макса. Мимо нас быстро промчалась бежевая «четверка», а до финиша оставалось всего около километра. Я уже видел впереди финишную широкую разноцветную полоску вверху, натянутую между высокими опорами. Юля утопила педаль газа до упора, но так и не успела догнать «четверку». Не хватило каких-нибудь трех секунд… Мы пришли к финишу вторыми.

— Ты видел, какой он урод? — злобно прошипела Юля, — и на этого мудака Макса я потратила почти год своей жизни… Нет, Володя, сегодня явно надо нажраться — тем более, что второе место — это тоже результат… Да, и кстати, Эдик там что-то говорил об утешительном призе…

После заезда на машину было страшно смотреть. Впереди, на бампере, осталась большая вмятина после лобового столкновения, фары лопнули, радиатор расплющило, и остаток тосола вытек на землю. Рядом с финишем находилась небольшая стоянка, где уже нашли пристанище пару десятков покореженных автомобилей. Три мощных парня откатили Юлину пострадавшую машину на стоянку.

Великан Эдик подозвал участников гонки. Он сердечно и от всей души всех поздравил, а затем пожал руку и вручил увесистый конверт невысокому худощавому брюнету, а Юлю поцеловал в щеку, и тоже вручил конверт, но намного тоньше.

Когда все расходились, блондин Макс подошел к Юле:

— Ну что, это дело нужно обмыть… Все же второе место…

— Да пошел ты на хер, урод… — напарница неожиданно взяла меня под руку, и мы направились к большому серебристому джипу.

— Кот, до города подбросишь? — спросила Юля толстяка с маленькими усиками.

— Садитесь, конечно, — улыбнулся усач, — гонки сегодня просто охеренные были… В следующий раз, Юля, ты точно возьмешь главный приз…

Мы шли к подъезду, любуясь на первые звезды, которые неторопливо рассыпались на темном ночном покрывале неба.

Возле двери Юля остановилась и загадочно улыбнулась:

— Володя, как ты относишься к предложению немного расслабиться?

— Я не против.

— Вот и хорошо. Сейчас я приму душ, и мы с тобой съездим в одно злачное местечко.

Пока Юля купалась в душе, я скромно присел на кресле, щелкая кнопками на пульте телевизора, и случайно наткнулся на местные новости.

Молодая губастая дикторша рассказывала о строительстве нового химкомбината, а затем на весь экран показали фотографию пропавшей Светланы.

«Светлана Сычева пропала шестого июня вечером, — сообщала миловидная дикторша. — Она была одета в светлую водолазку и коричневую узкую юбку. Рост девушки сто семьдесят девять сантиметров. Телосложение худощавое. За любую достоверную информацию о местонахождении Светланы Сычевой назначена награда — пятьсот тысяч рублей. Звонить необходимо по номерам телефонов, которые указаны внизу экрана…»

Я не заметил, как Юля вышла из ванной. Она стояла рядом со мной в коротком домашнем халатике.

— Вот это новости… — удивилась напарница, — Сычев, можно сказать, уже весь город на поиски жены поднял. За такие «бабки» народ точно начнет суетиться…

Я покосился на стройные ножки Юли, которые сейчас видел во всей красе.

— Володя, а ты хочешь принять душ?

— Если можно, то почему бы и нет…

— Тогда дуй в ванную… и вообще, будь попроще — тогда и люди потянутся. Чистый полотенец на крючке справа…

Через полчаса мы приехали в современный ночной бар. В полутемном шумном зале почти все столики оказались заняты. Посреди бара стояла круглая высокая сцена с металлическим шестом, возле которого танцевала длинноногая девушка с распущенными волосами и в откровенном купальнике. Мы все же отыскали свободный столик, и пока Юля заказывала официанту напитки, я почти не сводил глаз со стройной танцовщицы. К моему удивлению, вскоре она скинула лифчик, забросив его в полутемную глубину зала, в рев восторженных мужиков, и сотрясая красивой упругой грудью, танцовщица неожиданно охватила ногами длинный шест и стала быстро крутиться вокруг него.

— Ничего себе… — охнул я, — так это же стриптиз…

— А тебя что-то смущает? — улыбнулась Юля.

— Я такое только в кино видел. И то один раз…

— Ты прямо глаза с девушки не сводишь. Нравится?

— Просто видеть прямо в баре почти обнаженное женское тело… это для меня очень необычно.

— В СССР точно такого не было?

— Не было. Один раз в кинотеатре показывали фильм, куда не пускали «до шестнадцати лет». Мы прождали за дверями полчаса, а затем Генкин двоюродный брат, которому было уже семнадцать, осторожно открыл дверь из зала, мы незаметно проникли и сели на заднем ряду. Только в конце фильма главная героиня разделась и мельком в кадре показали грудь… а здесь, блин, такое…

— А, я же забыла… в СССР секса не было…

— Ну почему не было… У нас девочка одна училась в восьмом классе, и в середине учебного года она неожиданно начала как-то быстро полнеть… учителя нас все убеждали, что девочка просто страдает от нарушения обмена веществ, а потом оказалось, что она от физрука забеременела…

— Да, бывает… девочки иногда влюбляются в учителей.

— А у тебя с Максом была любовь?

— Да какая там любовь… — рассмеялась Юля, — поначалу он мне нравился, но потом я поняла, что Макс просто настоящий бабник… Конечно, такие парни нравятся женщинам. Высокий, красивый, но характер у Макса с гнильцой… Вот скажи, Володя, почему так? Если на внешность приятный молодой человек — внутри обязательно окажется поганый. Если и внешне привлекателен и характер сносный — наверняка у мужика есть скелеты в шкафу, девяносто процентов что он женатик, а то и вовсе импотент или гомик…

— Кто?

— Ну, гомосек, когда дядя с дядей дружит.

— Разве бывает такое?

Юля улыбнулась и кивнула головой на дальний столик, за которым сидели два симпатичных молодых парня. Один из них трепетно держал другого за руку и что-то увлеченно рассказывал.

— Дикость какая… — поразился я. — Знаешь, мне даже противно стало.

— Вот ты говоришь, почему тебе двадцать семь, и не замужем… да нет просто мужиков путевых, Володя… Вымерли они уже давно, как мамонты…

Официантка принесла нам два высоких стеклянных стакана с напитками.

— Это что, Юля?

— Алкогольный коктейль. Пей, не стесняйся.

Я взял соломку и неторопливо потянул коктейль. Вкус оказался довольно приятный, и скорее напоминал апельсиновый сок.

— Володя, тебе понравились гонки?

— Очень. Теперь я понимаю, почему тебя туда так тянет. Вот только машину жалко.

— Да нет… легко отделались. Там ремонта на пятнашку от силы… ты же видел на автостоянке, какой хлам порой остается после гонок. В пятницу мне ее притащат в гараж, и за месяц я ее постепенно восстановлю…

— Никогда раньше не видел женщину-механика…

— Да ты вообще, Володька, женщин-то видел? Ты же в тринадцать попал в пионерлагерь, а после сразу в двадцать первый век. Прямым транзитом. И сразу стал сорокатрехлетним мужиком.

Юля придвинулась ближе, и прижавшись ногой положила руку на мое колено. Я и сам не заметил, как наши губы слились в страстном поцелуе. Она нежно гладила по моему бедру, а я, осмелев, приобнял ее и старался как можно дольше не отпускать ее горячие сладкие губы.

— Все, Володя… — тихо прошептала Юля, когда я, наконец, отпустил ее, — коктейли допиваем и едем ко мне…

Когда мы вошли в квартиру, то сразу жадно набросились друг на друга. На ходу сбросив туфли, Юля увлекла меня в комнату, и охваченные страстью, мы упали прямо на мягкий ворсистый ковер.

Я быстро стянул с нее футболку и лифчик, прижавшись к ее небольшой упругой груди, лаская языком твердые маленькие сосочки. Юля расстегнула мою рубашку, ласково поглаживая мягкими ладошкам по груди, животу, и расстегивая брючный ремень. Я уже не смог себя сдерживать, и резко задрав юбку, быстро стянул с девушки узкие беленькие трусики. Юля приподняла ноги и крепко обхватила меня за спину. Я вошел в нее с жадностью, с которой путник, томимый многодневный жаждой, бросается к освежающему роднику… В первый раз я пришел к финишу очень быстро, захрипев от удивления и опрокинувшись спиной на палас.