Село окружают поля, а за ними сплошные лесные массивы. С каждым разом, приезжая в родные места, чтобы посетить последнее пристанище родителей, с грустью замечаю большие перемены в его облике. От былого почти ничего не осталось, все кажется чужим. Трогательные детские воспоминания вызывают лишь прежний старый мост и неизменившиеся поля вокруг села да лесные массивы. После моего отказа от направления в Москву меня оставили работать в своем городе, который к тому времени уже стал родным. По причине первой неудачной женитьбы и по-прежнему хранящейся в сознании навязчивой детской идеи найти сказочную принцессу у меня не было стремления создать новую семью. А преклонного возраста родители мечтали только об одном – перед смертью повидать внуков – продолжателей рода. На 28-м году своей жизни я принял решение исключить из сознания детские «бредни» и женился на женщине, которая действительно была заинтересована во мне и искренне питала страстные чувства. Несколько лет у нас не было детей. Мы уже было отчаялись. Но через пять лет в апреле на следующий день после круглой даты нашего законного брака родилась дочь. Наши старики теперь с гордостью носили титул дедушек и бабушек. У моих родителей, наконец, исполнилась последняя заветная мечта – они увидели внучку, и вскоре один за другим ушли в мир иной.

Увлечённый воспоминаниями, я не заметил, как пролетел почти целый час. Стрелки на циферблате указывали на двенадцать часов сорок минут. Я никогда так долго не валялся в постели, и на основе укоренившихся привычек немного стало не по себе. Но с другой стороны это даже на пользу. Мне как-то надо «убить» сегодняшний день. Заправив постель, решил освежить, если не сознание, так хотя бы тело, и принял душ. Что теперь должно быть – завтрак или обед? Но от пропавшего аппетита этот вопрос меня совершенно не волновал. Меня с прежней силой тянуло к Есении. Какая же все-таки «зараза» это чувство, которое называется любовь. От того, что её рядом нет, становится нестерпимо тоскливо. Непроизвольно сознание теснит ощущение утраты близкого человека. Если сейчас королева красоты скажет мне: «Я тебя люблю, хочу быть с тобой. У тебя будет все. Ты ни в чем не будешь нуждаться», то я не променяю эти блага на ту единственную, которая стала мне самым дорогим, самым близким человеком. К которой тянет так «остервенело», что абсолютно ни о ком и ни о чём не хочется думать. Ни о жизни, ни о смерти, а тем более о каких-то там бессмысленных благах. Вот что значит: «С любимым рай и в шалаше». Именно сейчас я реально переживаю то, о чем много раз слышал, но не придавал этому значения. Как говорят: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». А в такой ситуации точнее будет сказать: «Лучше один раз почувствовать, чем сто раз увидеть», то есть вкусить пирога. Вот сейчас я откровенно завидую тем, кто решает вкус пирога только лишь по описанию. Завидую даже своей прошлой жизни, много лет проведенной совместно с женой. А основание есть – нашей образцовой семье завидовали многие знакомые. Образцовая дочка – отличница в учебе, примерно воспитана (в первую очередь заслуга мудрого деда). Образцовый муж – не пьющий, не гуляющий, заботливый семьянин. Образцовая жена – трудолюбивая, никогда не унывающая, незаменимая опора мужу. Я был действительно счастлив. Если бы в тот период мне сказали, что мои чувства к жене не любовь, а естественная ответная реакция высоких уважительных чувств, я бы категорически возразил. Будучи уверенным в себе, я бы даже не стал прислушиваться к этим «бредням». Потому что не знал истинного «вкуса» этого чувства. Я еще не был поражен стрелой Амура. Потому что провидение еще не наградило этим с ума сводящим даром. А точнее будет – провидение не наградило меня наконец встретить женщину, предназначенную именно мне. И это с ума сводящее чувство только теплилось в моей душе всю мою сознательную жизнь. По моему телу волной пробежала дрожь от испуга, что я действительно не перенесу более суток такого напряжения и сойду с ума. Меня даже стало подташнивать. Я решил быстрее выйти и прогуляться на свежем воздухе, а не томиться в четырех стенах. Улыбки на лицах людей от радостного весеннего настроения отвлекут меня. Потом сяду в любую маршрутку, проеду несколько остановок и зайду в первое встречное кафе. К тому времени, возможно, проклюнется аппетит. А если не проклюнется, то для аппетита и пятьдесят граммов не грех пропустить.

Сегодняшний день намного теплее вчерашнего. Почти летняя погода поразила абсолютным безветрием. Люди как обычно, торопя события, уже гуляют в рубашках, а молодежь даже в одних майках. Хорошо, что я надел только легкую куртку. Ночью или рано утром, видимо, прошел хороший ливень. На асфальте от остатков луж, игриво слепя глаза, отражались солнечные зайчики. Я обратил внимание, что вчерашние мрачные деревья буквально за одни сутки повеселели и опушились нежной зеленью. Приятное ощущение очередного ежегодного пробуждения природы действительно повлияло на мое сознание в лучшую сторону. И, вероятно, именно по этой причине в моем ЭГО открылся третий глаз. Мне показалось, что именно сейчас позвонит Есения. Предчувствуя события, мы в это не вникаем, а когда свершается – ловим себя на мысли, что об этом, кажется, думали. Я не успел конкретнее проанализировать этот феномен, как заиграла мелодия входящего сигнала мобильного телефона в кармане куртки. От невероятного совпадения и подспудной уверенности мои руки, неподвластные моей воле, ужасно задрожали и стали неуправляемыми. Вынимая из кармана, чуть не уронил самую важную для меня на данный момент вещь.

– Женя, милый, здравствуй!

– Здравствуй, Есения, дорогая!

– Пожалуйста, меня не перебивай. Я не взяла с собой «зарядник», а телефон вот-вот «сядет». Я ужасно по тебе соскучилась. В общем, часов в шесть приеду, перезвоню от Людмилы, мы встретимся и я все тебе расскажу. Если ты не против, конечно…

– Нет, Есения, дорогая, конечно, не против. Я тоже по тебе страшно соскучился.

– Я уже жду нашей встречи с нетер… – на этом наша связь оборвалась. Последние буквы, составляющие звук: «пением» – пропели в недоступном эфире. Хорошо, что Есения успела объяснить, и я знаю причину обрыва связи.

С этого мгновения стрелка барометра моего настроения от пасмурного резко перескочила на ярко-солнечное. Я даже почувствовал, что проголодался. С тех пор, как в последний раз нормально принимал пищу в этом «пасмурном» состоянии, прошли почти сутки. Я никогда не проводил над собой ставшие модными эксперименты по вегетарианству, а тем более – солнцеедению. Мне захотелось съесть чего-нибудь существенного, чего-нибудь мясного. И решил кафе искать не в душной маршрутке, а по пути пешего хода. От приподнятого настроения даже появилось желание поработать над проектом коттеджа. В голове давно уже хранятся все расчеты с учетом новой более экономичной схемы монтажа труб водоснабжения и канализации вплоть до мелочей. Но, к сожалению, после возвращения домой за три с небольшим часа я не успею завершить, а отрываться в таком деле не хочется – пропадет вдохновение. Займусь как-нибудь на неделе после рабочего дня. Обычно я с этими делами до полуночи управляюсь. А чем же заняться до шести часов вечера, чтобы скоротать время? И вдруг родилась блестящая идея. Лично мне, по словам тещи Галины Ивановны, Федор Егорович завещал большую общую тетрадь в клетку со своими записями. Эту тетрадь формата А4 в бирюзовом ледериновом переплете я хорошо помню. К сожалению, только пролистал и вложил между книг. А для тщательного ознакомления откладывал все время на потом. Как обычно в текучке дней от различных забот многое забывается, а если вспомнишь – времени не хватает. Я поймал себя на мысли, что сам перед собой оправдываюсь. Нет, не оправдываюсь – я выворачиваюсь. Как в таких случаях говорят: «Правда глаза колет». От того, что за семь лет не соизволил заглянуть в тетрадь, завещанную мне человеком, по которому скучаю, стало стыдно и моментально сработал рефлекс – стремление «обелить» себя. А перед кем, уже не имеет значения. Этот рефлекс заставляет неосознанно выворачиваться даже перед собой. Пока размышлял над этим вопросом, чуть не прошел мимо закусочной. Заведения общепита такого типа я посещать не привык, но теперь, когда появилось жгучее желание заглянуть в заветную тетрадь, а время с ритма мерного шага перешло на галоп, выбирать не приходилось.