— Это подарок, Лекса, — с улыбкой протянула золотой браслет Триаллина. — Нравится? Уверена, тебе он принесет удачу.

От неожиданности поперхнулась чаем, закашляв, испуганно замотала головой.

Мне же никто не поверит, что это подарок. Подумают, что украла и отберут. Еще накажут.

— Я не могу, — прокашлявшись, выдавила из себя и отстранилась от протянутой руки, с опаской глядя на красивое украшение. — Спасибо, леди, но не нужно. Это для меня слишком.

Триаллин понятливо усмехнулась, быстро сцапала мою руку и защелкнула скрытую застежку на запястье. Я испуганно отпрянула, одернув руку. На мгновение показалось, что темные глазки опасно блеснули алым.

Или агат поймал отблеск огня из камина?

— Не благодари, Лекса-ящерица, — проговорила леди, поднимаясь с кресла. — Ты его заслужила, а уж как распорядишься — дело твое. Если поужинала, то Рой тебя проводит в спальню. Доброй ночи, девочка. И на случай, если не увидимся утром — спасибо за Макса. Даже такой как он имеет право на второй шанс. Хотя со мной бы поспорили многие.

Не говоря больше ни слова, женщина легко коснулась моих волос, развернулась и вышла из гостиной. Ошеломленная случившимся, я почти не слышала ее слов, лихорадочно соображая, что делать с нежданно свалившимся на голову сокровищем.

— Госпожа, прошу, — Рой учтиво поклонился, напомнив о себе. — Следуйте за мной.

В странном оцепенение, периодически нападающем на меня в этот вечер, я поднялась из кресла и последовала за дворецким обратно в холл. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, где господствовала та же роскошь белого цвета и серебряной отделки, и остановились перед дверью, украшенной витражом белоснежной лилии.

— Ваша комната согласно распоряжению господина Максимилиана, — поклонился Рой, впуская меня внутрь.

Проходя мимо, мне померещился раздвоенный черный язык, мелькнувший между зубов мужчины. Я вздрогнула, поспешила отвернуться, давая себе мысленный пинок за буйную фантазию. Рядом с моим ухом щелкнули пальцы, свет тот час зажегся, освещая выделенную мне комнату. Ожидая увидеть дворцовую помпезность, уронила челюсть, очутившись в просторном шалаше, устроенном в летнем лесу. Меня словно огромной корзиной накрыло. Пахло жарким летним полднем, лесом и земляникой. Сквозь прорехи в плетении проникало множество гибких стеблей живых растений, усыпанных душистыми соцветиями. Солнечные лучи, шаловливыми зайчиками скакали по мягкому ковру из травы. Уютная легкая мебель из светлой лозы, хаотично разбросанная по комнате, отлично вписалась в необычный интерьер. Заваленная разномастными подушками, круглая плетеная кровать, с пологом из сиреневых глициний занимала дальнюю часть купольной комнаты. На широких полках в беспорядке валялись личные вещи: несколько книг, фигурки изящных лучников, шахматы, настоящие клинки, небольшой арбалет, набор серебряных кинжалов и лютня. С испугом сжалась, заметив движение в стороне. Послышался сдавленный смешок Роя за спиной, и я пожурила себя за трусость. Испугавшим меня страшилищем, оказалось зеркало, отразившее мою физиономию, ошарашенную происходящим. Плетеная рама красовалась шикарным выбором драгоценных заколок для волос. С трудом могла себе представить хозяина или хозяйку такой комнаты. Очарованная увиденным прошла вперед к столешнице и провела рукой по замысловатому узору из лозы. В хрустальном пузырьке давно высохли чернила, забытая книга с изящной вязью незнакомого наречия и пара свитков пылились тут же. Что-то щекотно коснулось ладони. Ойкнув одернула руку. Дерево оказалось живым, выпустив крохотный усик, приползший познакомиться.

— Это галлюцинация? Мне что-то подмешали за обедом? — не в силах объяснить происходящее, повернулась к дворецкому.

— Вы устали, госпожа. До полуночи полчаса, — он поклонился и открыл дверь. Словно вспомнив что-то важное, повернулся и произнес странно изменившимся голосом:- С наступающим Рождеством, госпожа. Загадайте желание, и оно непременно сбудется. Сделайте правильный выбор, и вы не пожалеете.

Дверь мягко клацнула замком за его спиной, и комната погрузилась в сумерки. Сквозь прорехи плетений пробивались последние закатные красноватые лучи, косо ложащиеся и вызолачивающие искусное плетение кресел. Я прошлась по комнате, прикоснулась к нежным соцветиям глицинии, чуть покачивающимся над белоснежными простынями и подушками кровати. Пробуя заточку, провела пальцами по лезвию клинков с неизвестными рунами на гардах. Разглядела странных остроухих лучников, среди которых не было схожих ни лицами, ни одеждой. Смахнула пыль с лютни, жалобно пожаловавшейся мне на заброшенность, когда пальцы коснулись струн. И присела на одно из кресел, сложив руки на коленях.

Я же не засну в этом… лесу. Правда тут тихо и насекомых нет, но этот непривычный запах и шелест цветочных гирлянд от ветерка. Я точно выпила какой-то галлюциноген. Может леди хотела как лучше, но мне как-то не по себе. И еще подарок этот…

Я опустила глаза, разглядывая змеящуюся спинку ящерицы. Зеленые камни сияли, ловя гранями лучи солнца. Чтобы не смотреть на пугающе роскошный подарок, неуместный на моем запястье, рядом с потрепанной манжетой кофты, подняла глаза и встретилась взглядом со своим отражением.

Невзрачная шатенка с сиротливым хвостиком тонких волос. На худом лице выделялись серые глаза и великоватый нос с редкими конопушками. Я провела пальцем по бледным губам. До блондинки Таши мне было, как до Луны. Но своей фигурой я гордилась по праву. При общей худобе хорошо сбитой, с крепкими мышцами. Три года регулярных тренировок в спортивной секции при школе не прошли даром. Если не обращать внимания на небольшие холмики груди, меня вполне можно принять за парнишку.

Глава 5

— Любуешься собой, кикимора? — неожиданно проскрипел голос откуда-то снизу. — Фу, у хозяина совсем вкус пропал. Раньше-то покраше приводил.

Вскрикнув от неожиданности, я подскочила, намереваясь убраться из комнаты поскорее.

— Еще и трусиха! Чего вскочила-то, коза? — прокаркал невысокий человечек, в грязноватом балахоне, с интересом разглядывающий браслет на запястье. — Сиди, а лучше спать отправляйся. Солнце сядет, тьма придет. Ламп тут нет.

Я рассматривала лысого и босого старичка с огромными, как крылья летучей мыши ушами и носом-рыльцем, злобно зыркающего в мою сторону зелеными глазищами. Этот чудик тащил за собой грабли, раздраженно дергаясь, когда те застревали в густой траве.

— Вы кто? Что вы тут делаете? — глядя на незнакомца, смутно напоминающего мне кого-то.

— Вот ведь нахалка! — изумился непонятный пришелец и в сердцах кинул в очередной раз застрявшие грабли. — Я живу тут. Ты-то кто такая?

— Лекса, — представилась, сознавая правоту ушастого. — Я тут гостья. Может, будете любезны и представитесь.

Чудик пнул от души попавшийся под ногу пустой пузырек из-под чернил и, передразнивая меня, противным голоском пропищал:

— Не буду я любезен. Не дождешься, кикимора.

М-да, этот типчик мне все больше напоминает кого-то откровенно мерзкого из далекого детства.

— Ну и ладно, — примирительно пожала плечами и опустила глаза, разглядывая браслет.

— Твоей голове без мозгов прохладно, — не остался в долгу ушастый, сказав в рифму. — Большое Рыло меня кличут. Так и называй.

— Вам подходит, — стараясь скрыть насмешку, проговорила я. — А вы кто?

— А на кого похож? — буркнул чудик, безжалостно обрывая душистые соцветия со стен. — Ишь, вылезли, жужелиц привлекают! Вас тут не надо.

Я взвилась с места, и схватила за руку ушастого вандала.

— Что ты творишь-то? Красиво же.

— А хозяину не красиво, — упрямо прокаркал разоритель. — И чего раскомандовалась, кикимора? Отцепись…

Я смущенно отступила, отпуская чудика, пряча руки за спину. Тот поднял грабли и дернул траву, снимая целый пласт. Из-под корней бросились врассыпную потревоженные насекомые.

— Ишь, наплодились, ироды, — злобно прокаркал ушастый, давя босой ногой самых медлительных.