С изяществом больного кенгуру преодолевала полосу препятствий, боясь подвернуть здоровую ногу и остаться в проклятых горах навсегда. Впереди послышался визг. Девушка неудачно приземлилась у края, потеряла равновесие и соскользнула в пропасть с края тропы. Крик, зовущий меня по имени, не оборвался, а продолжал перекрывать вой метели и скрежет камнеедов. Девушка просила помощи. На четвереньках подобралась к краю, легла на живот, разглядывая зацепившуюся совсем рядом за выступ светлую. Понимая, что одной рукой не вытащу и сама соскользну в пропасть, загнала клинок в щель в скале, закрепила ремень и кинула конец пытающейся карабкаться Лориль. Поймав ремень, она неожиданно легко подтянулась, перебирая руками, и перевалилась за край, с трудом выкинув тело на обледенелую дорожку. Я помогла ей подняться. Лезвие ножа заклинило, и с сожалением пришлось распрощаться со своим верным помощником. Эльфийка торопила:

— Поблагодарю после, — прохрипела девица, пытаясь перекричать вой ветра, поднимаясь на ноги. — Ходу отсюда.

Мы совершали чудеса эквилибристики, протискиваясь между стенами и плотной дымкой камнеедов, балансируя на краю обрыва, обходя канавы, вырытые сущностями в разных направлениях. В серое со вспыхивающими искрами марево шара попала часть рваного подола длинной дубленки и исчезла, оставив неровный срез на выделанной коже на уровне середины бедра.

Когда дорога перестала напоминать передовую, жуткий скрежет остался позади и последний шар едва различался в метельной мгле, мы остановились отдышаться. Привалившись к стене, я жевала снег, пытаясь смочить пересохшее быстрым бегом горло. Лориль, захлебываясь, крупными глотками пила отвар. Метель стихала, щадя несчастных путниц, едва избежавших смерти в горах.

Я разглядывала сломанные, исцарапанные ногти и лицо новой подруги, порванную шубку и штаны, растрепавшиеся волосы, не сдерживаемые потерянной во время бега шапкой, представляя, как выгляжу сама в изодранной и обгорелой одежде.

Если доберемся до города, то, как бы не приняли обеих за бродяжек и не упекли куда подальше.

— Кто они такие эти камнееды? Давно они появились тут? Мы долго шли, но я таких траншей не видела.

— Да кто бы знал, — пожала плечами Лориль. — Одно слышала, они — слуги Астреи. Она их выпускает в наш мир, чтобы перекроить его. Уже не раз замечали, как они появятся — следом случается что-то нехорошее.

— Что именно? — встревоженно глянула в сторону, где слышался сильно приглушенный расстоянием каменный скрежет.

— Несколько лет назад их заметили у побережья Канопуса, они в подводных скалах пещеры прогрызали. С тех пор больше ни одного гриваса не видели. Теперь вот в горах грызут. Не к добру.

М-да… ситуация…

— Чувствуешь? — эльфийка втянула тонкими ноздрями воздух, нимало не заботясь о изрядно пострадавшем внешнем виде.

Я принюхалась, не чувствуя ничего особенного, отрицательно покачала головой, разглядывая ссадины и синяки, щедро покрывавшие единственную ладонь.

— Морем пахнет и немного дымом. Город близко, — сделала вывод девушка и счастливо улыбнулась. — Мы почти добрались, Лекса! Осталась ерунда.

Слова эльфийки прозвучали прекраснейшей музыкой. Не смея верить, решая, не шутка ли ее слова, я глянула на лицо, сияющее ярче полуденного солнца. Я ответила ей тем же и поднялась на ноги, готовая идти дальше.

— С кем ты шла в Трехснежье? — поинтересовалась Лориль, когда мы завернули за поворот, и передо мной раскинулась невероятная картина.

Скальная гряда резко обрывалась широким приморским плато, на котором расположился портовый город, скрытый от глаза густой пеленой тумана. До того петляющая и вьющаяся серпантином между скал дорога спускалась в засыпанную снегом долину к морю. Мне это напомнило виадук высотой не менее ста метров, парящий в густом молочно-белом тумане, плавно сходящий на нет у кромки пляжа. В плотной пелене марева едва угадывались шпили городских построек. Над морем туман зависал густым клубящимся облаком, иногда разгоняемым сильными порывами ветра, обнажавшими кромку темнеющего пляжа. Ничего подобного никогда не встречала, и, открыв рот, любовалась сказочным зрелищем.

На изгибающимся лукой узком полотне многокилометрового скального пути бодро шагала одинокая темная фигурка.

— Твои попутчики? — кивнула на фигурку эльфийка. — В город спешат. А почему двое? Вас же четверо было? В горах погибли.

— Попутчики… — рассеянно повторила за Лориль, будучи под впечатлением от увиденной величественной панорамы.

— Высокий, стройный брюнет несет на плечах ребенка, — вгляделась в спешащего в город путника Лориль. — Красивый мужик, а ребенок — девчушка лет шести.

От сердца отлегло и стало легче дышать. Даже не думала, что так обрадуюсь спасению Леона. Все же его странная спонтанно проснувшаяся симпатия и героическая попытка ценой своей жизни спасти нас обоих не оставили меня равнодушной. Охотник перестал быть чужим человеком. При воспоминаниях о горячих поцелуях в пещере сердце забилось чаще, и кровь прилила к щекам. Я расстроилась, оглядев свой непрезентабельный вид, в котором предстану перед небезразличным мне мужчиной. Но это ерунда — отмоюсь и переоденусь, а раны заживут. Моя малышка спаслась! Я ведь обещала позаботиться о ней, и терзалась, что не сдержала слово. Но как же Фикса? Почему ее нет с ними? Неужели сгинула в огненной реке?

— Леон и малышка Дин…

— Леон — это проводник? — задумчиво протянула эльфийка, вступая на узкий каменный мостик. — Старый знакомый. Надо же как мир тесен.

— Ты знаешь Леона? — удивилась, почувствовав легкий укол ревности.

— Встречались пару раз. Просто секс, ничего серьезного, — она насмешливо фыркнула, заметив мой изумленный взгляд. — Замужество мне не светит с такими-то ушами, а развлекаться никто не запретит. Он ничего, не хуже других… в чем-то даже лучше будет…

Она мечтательно улыбнулась, вспоминая пикантный момент из жизни. Я, закусив губу, отвернулась, чувствуя, как злость на Лориль подняла змеиную голову. Удивившись новым неприятным ощущениям, выдохнула, успокаивая себя, дала мысленного пинка разгулявшимся чувствам.

И чего я взбеленилась? У Фиксы тоже с ним было, но на нее я реагировала спокойнее. Да у него таких эльфиек в каждом городе с его-то жизнью, ко всем ревновать «ревнилки» не хватит.

— Не знала, что ему нравятся эльфийки, — сказала лишь бы что-то сказать, заметив, что Леон нас увидел, и остановился поджидая.

— Экзотика нравится всем мужикам, — убежденно проговорила девица, махнув вглядывавшемуся в нас охотнику. Заметив мое испортившееся настроение, сделала правильный вывод. — Ты ревнуешь, Лекса? У вас было?

— Ревную, — подтвердила ее догадку и зло добавила:- Что так заметно?

Девушка неожиданно звонко расхохоталась, махая на меня руками, не веря услышанному.

— Ты уморила, Лекса! Ревновать бродягу, бабника и авантюриста… — она сделала паузу, вытирая выступившие слезы, — все равно, что ревновать это небо или дорогу, или ветер…

— Это твое мнение. Я думаю иначе, — тихо проговорила, любуясь знакомым силуэтом.

Глава 33

— Лекса, ты жива! Я так боялась, так плакала, а Фикса сказала, что тебя больше нет и Леон тоже, — на шее повисла, всхлипывая, малышка, тыкаясь как котенок холодным носом в шею. — Ты же обещала, что вернешь меня дяде и останешься с нами. Ты пропала, Фикса уехала на ящере в город… И чудовища рычали всю ночь… Я чуть не упала в огненную реку…

Девочка давилась слезами и жаловалась, пересказывая пережитые страхи, цепко ухватив за отвороты полушубка. Груз вины за страдания перенесенные малышкой придавил плечи. Молча кусала губы, коря себя за безалаберность. Вспомнила, как спасала охотника от големов, потом миловалась с ним, забыв о своей девочке. Наемница бросила Дин, когда появился Леон, спасшийся от потока лавы. Бросила, хотя обещала довести до города и получила за работу больше, чем рассчитывала. С Леоном все в порядке — мило улыбается, разглядывая нашу парочку. А у малышки настоящая истерика.