— Директор, вы можете быть свободны. Как только я выясню про странное состояние профессора Квиррелла, я вам сразу отправлю патронуса.

— Хорошо, Поппи, но в случае, если обнаружится что-то странное, сразу вызывай меня.

— Конечно, Альбус. А сейчас, будьте любезны, покинте Больничное крыло.

Как только «уважаемый директор» покинул помещение, а нетрезвый пациент был перенесен на больничную койку, мадам Помфри, не думая о сне, стала махать своей палочкой, вырисовывая различные пасы. Поняв причину плохого состояния профессора, она выронила волшебную палочку, громкий звук чудом не разбудил троих пациентов. А она сама взялась за сердце, охая. Тут же опомнившись, бросилась в свой кабинет, попутно вызывая своего патронуса, но не к директору, а к своему уважаемому другу и лучшему специалисту по магическому исцелению. Ей была срочно нужна его помощь, что бы понять не ошиблась ли она, или на самом деле тело профессора связанно с чужой душой, которая его использует своим сосудом для жизни.

***

Утром нового дня Гарри сидел на стульчике напротив кроватей близнецов, в так называемой палате, смежной с точно такой же кабинкой из плотно соприкасающихся друг с другом четырех занавесей, в которой находился Невилл. Одну из них в таких случаях обычно отодвигали, тем самым делая возможным общаться с соседом по койке, но сейчас Лонгботтом спал, и они с Фредом с Джорджем решили его не будить. Гарри тихо присвистнул и нарочито пафосно произнес:

— Так, Фредерик и Джордж Уизли, вчера я был просто уверен, что с вами все в относительном, но порядке, а сейчас вы бледны, как новоиспеченные инфенералы. Так, что не стройте из себя оскорбленных невинностей и выкладывайте, что вы такое с собой вытворили.

— У меня складывается такое ощущение, что все узнают о наших шалостях прежде, чем мы их натворим. Не так ли, братец Фред?

— Ага, ужас. Уже не понятно, куда от этих змей прятаться, всюду найдут и начнут морали читать. Что их декан, что его ученик, — согласно хмыкнул тот и с хитринкой скосил глаза на слегка опешившего Гарри.

Тот в свою очередь лишь тихо хмыкнул, поняв, что таким способом добиться от них ничего не удастся, он попробовал пойти по-другому.

— Ну раз вам так жалко поведать сей величайший секрет самому простому и непримечательному в своем роде мне, то возможно не пожалеете его для кого-то другого? Вдруг когда-то вам захочется провернуть этот трюк на ком-то, а возможности не будет, а тут-то вам и пригодятся мои услуги. Что насчет такого расклада?

— Смотри-ка, юный слизеринец решил ковать нас, пока горячие.

— Ну, что-же позволим ему столь сомнительное удовольствие. Итак — мы с Невом вчера выпили рвотное зелье недавно изобретенное собой, любимыми.

— Ага, чтобы как сказал профессор Снейп, «задержаться здесь подольше».

Гарри обреченно вздохнул, отозвавшись, тем не менее, весело.

— Не думаю, что он имел ввиду именно это, но ладно. У этого зелья точно нет побочных эффектов? Да и вообще, какой срок его действия?

— О, маленькая змейка заботится о больших и жутких Гриффах, это хорошо… Но не волнуйся, все проверено, мы выйдем отсюда завтра ближе к обеду, а ты иди, а то еще чего доброго завтрак пропустишь, — Фред и Джордж дружно усмехнулись и показали Поттеру оттопыренные большие пальцы.

— Вы меня обнадежили, пожалуй, и правда пойду, а то если все же опоздаю на один из главных приемов пищи, не избежать мне потом отповеди профессора.

И махнув близнецам рукой, и условно присутствующему поблизости Невиллу, он вышел за пределы палаты, попутно приспосабливая на место шторку, служащую дверью, направляясь к выходу из Больничного крыла. Но покинуть помещение ему по всей видимости было не суждено.

— Мистер Поттер я бы попросила вас немного задержаться, — поймал его уже на выходе голос мадам Помфри.

Обреченно вздохнув, Гарри обернулся к школьной медсестре и по совместительству его инструктору в целительном деле.

— Хорошо, только простите, а на немного это сколько?

Колдоведьма хмыкнула:

— Сама не знаю, на столько на сколько получится. Прошу проследовать за мной, молодой человек. Сегодня у вас новый пациент с алкогольным отравлением. Хоть его личность и может оказаться для вас неожиданной, это кое-кто из профессоров, но я все же хотела, чтобы вы провели диагностику, — и увидев подозрительный взгляд мальчика, поспешила развеять его ошибочные догадки:

— Предвещая ваши вопросы, нет — это не ваш декан. Пойдемте, как вы успели заметить, мы и правда не особо располагаем временем.

Сказав это, она развернулась на низких каблуках ботинок и направилась куда-то в глубь, вообщем-то, не маленького помещения. Гарри послушно прошествовал следом, и вскоре они остановились у неприметной двери в конце помещения. Насколько он помнил, это был личный кабинет Поппи, однако вопросов задавать не стал. Та отворила дверь, и как только он вошел, запечатала ее парой заклинаний защиты и конфиденциальности и еще одним, которого Поттер расспознать не смог. На не понятно откуда взявшейся здесь больничной койки, обмотанный какими-то веревками лежал без сознания мужчина. Его лицо Поттеру разглядеть так и не удалось. Где-то на периферии сознания, он отметил появившееся неприятное жжения в районе шрама, провоцирующее слабую головную боль. Внезапно его взгляд привлекла отворившись еще одна дверь, ведущая видимо в спальню Поппи. Из нее вышел видный мужчина средних лет с крупным лечебным чемоданчиком в руке. Тот тоже увидел Гарри и абсолютно серьезно слегка наклонился, опустив вниз голову, представляясь:

— Доброе утро, стажер Поттер, меня зовут Леонард МакКой. Я работаю целителем за границей. Мадам Помфри вызвала меня вчера по одному вопросу. Вы не против, если я поприсутствую здесь во время вашей диагностики? — Гарри в свою очередь тоже поклонился мужчине.

— Приятно познакомится, целитель. Не имею ни каких возражений, — про себя решив попозже спросить об этом визите у наставницы или разобраться самому.

Гарри достал из кармана мантии палочку и обратился к медиковедьме:

— Я могу начать, Наставница?

— Конечно, Гарри, — пытаясь скрыть волнение, ответила та.

И тогда Поттер начал, с удивляющей его самого некой осторожностью, подходить к ложу больного. С каждым шагом чувство не ясного волнения все нарастало, а жжение в шраме начинало усиливаться. Взрослые с удивлением наблюдали за тем, с какой подчеркнутой медлительностью ученик подходит к их трудному пациенту. Не дойдя до постели всего два метра, Гарри замер от нахлынувшей на него волны боли, все сознание словно пронзило острой огненной вспышкой, и он рухнул на пол, уже не ощущая, как с его лба на глаза и нос спускается ручейками что-то вязкое и теплое.

Раздался испуганный крик медсестры и быстрые, доносящиеся с двух сторон шаги подбегающих к нему, целителя . Однако Гарри находился в глубоком обмороке и их уже не слышал...

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ...