Близнецы пристыжено молчали, обдумывая новую информацию.

— Гарри, — вдруг треснул себя по лбу Фред, — слушай, через неделю же первый матч. Как раз Гриффиндор-Слизерин! Не хочешь сыграть в тотализатор?

— Хм… И какие ставки?

— Один к десяти, что выиграет Гриффиндор.

— Тогда… Тогда я поставлю на победу Слизерина… двадцать галлеонов.

— Змейка… поддержка…

— … своего факультета…

— … и нашего кармана…

— … это, конечно, хорошо…

— … но, может, на что-то более реальное…

— … поставишь?

— Нет. Только на Слизерин! Выигрыш: пойманный ими снитч, большее или равное количество игроков на поле.

— А змейка наглая.

— Ну, хорошо…

— … мы принимаем…

— …твою ставку.

— Ладно, братцы-кролики, я пошел. А вы думайте, как будете извиняться перед Мастером.

— А ты что решил?

— Попробую усовершенствовать восстановительное и бодрящее, так, чтобы они были в одном флаконе и с кофе сочетались. Ему это сейчас нужно…

И Гарри, поднявшись, ушел вглубь коридора, петляя не хуже зайца. Близнецы попробовали проследить за ним, но быстро поняли, что если заблудятся, то навсегда. Но мысль выяснить, какие такие уроки проводит зельевар со своими змейками в выходные, они не оставили.

— Гарри, ты чего не ешь совсем? — за обедом пристала к нему Панси.

— Да не хочется что-то. Наверное, не голоден…

— Ну да, не голоден, — поддержал девочку Драко. — Тебя декан сегодня только что по потолку не гонял.

— Нет, ну вот что надо было натворить, чтобы тебя сначала вызвали к себе, потом ты пришел бледным, как смерть, а затем еще и декан устроил такую тренировку? — влез Тео.

— Что-что… Попасться ему под горячую руку. Советую не проверять и не повторять.

— Да это мы уже поняли.

— Гарри, а тренировка у тебя сегодня будет?

— Будет, но в восемь вечера. Маркус не хочет, чтобы кто-то из шпионов грифов видел меня. Вы же в курсе, что у нас загонщика вчера отправили в Больничное крыло…

— Совсем грифы распоясались… Может, им тоже устроить «веселую» жизнь?

— Не надо, ребят. Я понимаю, что, видя все это, вы хотите справедливого возмездия, но, как сказал сегодня наш декан: «Этим вы наказываете меня в первую очередь». Да и меня тоже.

— Профессора тем, что ему надо варить зелья, — заметила Дафна, сидящая напротив ребят, рядом с Панси. — А тебя чем?

— Тем, что мадам Помфри каждый раз, когда к ней попадает кто-то из игроков с такими травмами, устраивает мне практику. Чего я уже только не лечил! Ей ее Мастер сказал, что в таком случае у меня не только знания лучше закрепятся, но и мой резерв быстрее раскачается. Поэтому у меня теперь практика почти каждый день. И не по разу. А мне еще учиться надо. Так что, ребят, вы хотя бы дайте мне время отдохнуть.

— Ладно, считай, что уговорил. Чем тогда займемся сейчас?

— Уроками. Не знаю, кто как, но я еще Чары, Трансфигурацию и Гербологию не сделал.

— Тогда к Ровене?

— Да. А кстати, дневник-то дальше когда читать будем?

— Надо профессора спросить… Мне тоже интересно, откуда взялась идея построить замок для детей-волшебников.

Время в кабинете у Ровены Равенкло пролетело незаметно под выполнение домашнего задания. Сегодня на удивление в библиотеке не было ни Гермионы, ни Невилла, а Рона одного там днем с огнем не сыщешь. Так что надобности кому-то отвлекать внимание не было, и все восемь ребят сидели в своем тайном месте. Домовики зорко следили, чтобы подрастающее поколение магов не забывало питаться, и периодически приносили им чай с сэндвичами и фрукты. В эти паузы ребята обменивались информацией, книгами или просто разговаривали. Однако они так увлеклись работой, что даже не услышали, как открылась дверь.

— Я так и думал, что самое крупное шило факультета собралось здесь, — от взрослого голоса подпрыгнули почти все.

— Сэр!

— Зачем же так пугать?!

— Чтобы не расслаблялись. Мало ли кто еще найдет этот кабинет.

— Ну, найдет, поздравим, — раздалось из-за дальнего стеллажа, — все равно не зайдут.

— И почему вы так в этом уверены, мистер Поттер?

— А я поставил защиту на крови. Леди Равенкло-Слизерин разрешила. Так что кроме нас девятерых сюда никто не пройдет. А вас просто давно здесь не было, поэтому мы так и отреагировали. Будете чай, профессор?

— Лучше кофе… — В этот же миг на маленьком столике оказался кофейник, чайник и девять кружек, тарелка с небольшими канапе, нарезка овощей, сыра и пирог с фруктами. — Ничего себе у вас тут сервис развит…

— Спасибо, сэр. Николс, спасибо. Николс — это домовой эльф, приписанный к этому кабинету: следит за нашим питанием и отдыхом, когда мы долго тут занимаемся.

— Вообще-то, я пришел позвать вас на ужин, поскольку вы, похоже, совсем про время забыли.

— А сколько сейчас? «Темпус».

— Ого! Уже полшестого…

— Быстро время летит…

— Вы хоть все успели сделать?

— Да, сэр.

— Покажите, что вы написали.

Ребята с удивлением смотрели, как профессор успевал пить кофе и читать их работы. На лице не дрогнула ни одна мышца , но дети уже прекрасно научились расшифровывать эмоции декана по его глазам. Сейчас он был всем доволен.

— Ну, что же… Можете же хорошо списывать, когда хотите. А скажите-ка мне, какой основной принцип… — и начался устный опрос. — «Темпус». О, почти шесть. Идемте ужинать. Глядишь, и сдадите экзамены в конце года.

— Сэр…

— Да, мисс Гринграсс?

— А мы будем сегодня читать дневник леди Равенкло дальше?

Задумавшись о чем-то, он не сразу ответил.

— Ближайшие две недели не получится: сейчас я галлонами варю зелья для Больничного крыла перед матчем, и следующая неделя будет такая же, но уже по причине проигрыша одной из команд. Так что, Гарри, в случае выигрыша, будь острожен: кто-то из гриффиндорцев может решить отомстить за проигрыш команды. Да и во время игры тоже будь внимательнее. Помни: твое здоровье важнее победы в этой игре. Идемте уже. А если вам так нечем заняться, то после ужина поищите информацию о ритуалах второго уровня, особенно лечебных. Как раз в субботу и попрактикуем.

Гарри, по обыкновению, выходил последним и закрывал кабинет. В этот раз профессор «случайно» отстал от основной группы студентов, чтобы посмотреть, из-за чего тот задерживается каждый раз при выходе. А мальчик стоял в дверях и просто неотрывно смотрел на витраж, где сначала проявились фантастические цветы, а затем и сама леди Ровена. Взгляд глаза в глаза, наполненный такой тоской, что ее можно было потрогать. Но вдруг леди присела в легком реверансе, прикрывшись веером. Только блеск глаз с хитринкой указывал на изменившееся настроение дамы. Гарри, вздохнув еще раз, развернулся закрыть дверь и уткнулся носом в знакомую черную мантию, кажется, пропитанную настойкой полыни.

— Гарри, — Северус с тревогой заглянул в грустные глаза ребенка, — что случилось?

— Ничего, сэр, просто волнуюсь…

— И именно поэтому ты с такой тоской смотришь на портрет красивой леди? — слегка ехидно поднятая бровь.

— Лучше было бы, если б я зависал, глядя на портрет красивого сэра, профессор?

— Нахал. А все-таки, Гарри, что произошло?

— Сэр, почему в Хогвартсе, который построили Основатели, есть портрет только Салазара Слизерина на двери в нашу гостиную? Да и тот не особо идет на контакт? Почему их нет в главном зале? Они этого оказались недостойными?

— Живые портреты…

— Живые портреты, сэр, пишут с конца IV века. И в XI–XII веках они уже точно были.Тем более портрет Слизерина ведь есть! Так почему? — Гарри змейкой проскользнул между стеной и деканом, закрыл дверь и пошел вниз. Туда, где были слышны взволнованные голоса его друзей.

Он сам не знал, почему не рассказал декану об истинной причине грусти, но что-то менять сейчас совершенно не хотелось. Или профессор сам все поймет, проанализировав сегодняшний разговор и вспомнив законы кровной магии, или … они, вроде бы, собирались летом зайти к гоблинам. Вот там все всё и узнают.