— Ты? — яростно воскликнула Джесси.

— Я умею удивлять, — уверил ее Джером.

— Убирайся, — вскрикнула она, указывая рукой.

— Злишься, что помешал развлекаться? — мерзкая ухмылка растянула его лицо.

Джером видел, как сжались ее маленькие кулачки. Джесси сначала была удивлена его появлением, и нечто ещё промелькнуло в ее изумрудных глазах, затем ее лицо исказила гримаса ненависти.

Сам Джером едва сдерживался, что бы ни наброситься на этого сопляка, который посмел целовать ее. Его Джесси. Женщину, которую он жаждал больше всего на свете. Женщину, которая все-таки сбежала от него. Он выжил только ради нее. Плюнул в лицо смерти и выкарабкался из ее лап. Эта женщина стала его путеводной звездой. Но вместе с этим стала еще одним шрамом на нем. Только вот не на теле, а глубоко, — так, что даже он не знал, как глубоко может быть — на его сердце. Эти шрамы горели огнем, болели от невозможности залечить их. Она ушла, и будто весь мир стал снова черным и безликим. Она забрала с собой свой свет, свою радость, свою улыбку и его душу. Сердце Джерома еще больше омрачилось, а его душа — если это было возможно — стала еще чернее.

Джером ненавидел свое тело, потому что каждый мускул на нем отчаянно помнил каждое прикосновение ее рук. Он постоянно ощущал, словно Джесси была рядом, вдыхал ее запах, наслаждаясь теплом ее ласковых рук. Она снова была ведением, таким явственным и ощутимым что он готов был сойти с ума.

Да он и свихнулся. Раз стоял здесь совсем слабый от незаживших ран. Примчался к ней, как только смог хоть как-то сидеть в седле. Сочинял извиняющиеся речи и думал, как объяснить ей всю сложившуюся ситуацию. Ведь все это было огромной ошибкой. Все что надо ему было знать, рассказал Курт, и Джером немедленно сорвался к ней.

Но то, что он увидел, вырвало воздух из легких. Ее прижимал к себе какой-то мужчина, и Джесси совсем не протестовала. Словно нож прошёлся по коже. Боль прорезала так аккуратно новые шрамы. Неужели все напрасно? Он что, выжил для того, что бы снова умереть?

— Кто вы такой? — вмешался незнакомый голос.

— Никто, — перебила его Джесси, переступая с ноги на ногу.

От вырывающейся злости Джером стиснул челюсть.

— Я приехал поговорить с тобой, — проговорил Джером, пропуская мимо своих ушей вопрос.

— Мне нечего тебе сказать, — гневно отрешилась от него Джесси.

— Дьявол, — прорычал Джером, теряя терпение. — Не зли меня, дорогуша.

— Я не знаю, кто ты такой, но советую тебе убраться по-хорошему, — встрепенулся Томми, надвигаясь на смирно стоящего Джерома.

Мысленно Джесси поблагодарила Томми за такой порыв ее защитить. Но зная Джерома, это ей сейчас нужно было защищать Томми от него. Она покосилась на стоящих мужчин, словно те были бойцовскими питухами. И как они колоссально отличалась друг от друга. Джером был по всему своему виду гигантской скалой, которую не смог сломить самый сильный ураган судьбы. Стойкий и устрашающе грозный. А Томми был невысоким тонким деревцем, который прогибался под этим ветром в те стороны, в которые его направят. Он выглядел совсем мальчишкой в сравнении с Джеромом. И Джесси не хотела, что бы он пострадал по ее вене.

— Томми, не надо, — она мягко попросила, положив руку на его предплечье.

Она заметила, каким огнем всполохнули глаза Джерома. Казалось еще немного, и он точно кого-нибудь здесь убьет.

— Иди домой, пожалуйста, я сама тут все решу.

— Как я могу тебя оставить с этим…

— Только скажи, и с удовольствием сломаю тебе ноги, — прохрипел Джером.

— Хватит, — она встала между ними. — Томми, я прошу, иди домой, я потом тебе все объясню. Нужно было немедленно выпроводить взъерошенного Томми, так как по взгляду Джерома было ясно, что еще немного и тот труп. И в этом Джесси точно была уверенна.

— Если ты пообещаешь, что все будет с тобой хорошо, — согласился Томми.

— Конечно.

Томми задержал себя еще на секунду, затем развернулся и ушел. Джесси облегченно вздохнула. Но теперь перед ней была совсем другая проблема.

Джером Киллар.

Перед ней.

Взбешённый. Грозный. Дьявольски красивый и до безумия любимый.

Как она об этом мечтала и как боялась. Снова чувствовать его дыхание, ощущать тепло его тела. Он стоял в двух шагах от нее, и это было так близко, и в то же время, так чертовски далеко. Не важно, насколько близко она стояла, их все равно разделяла гигантская невидимая стена. Стена, которую не в силах был сломить сильный и волевой Джером Киллар. Ведь эта неприступная стена воздвигалась от него.

— Значит, вот о ком были твои грезы? Его имя ты произносила во снах, — ноздри Джерома яростно раздувались от переполнявшего его гнева.

Как только он услышал это имя, сразу вспомнил его. Те ночи, когда оно срывалось с ее губ. Когда она просыпалась в его объятиях, грезила о другом.

— Тебя это не должно волновать. Ты для меня никто. Ты не смеешь появляться здесь и требовать каких-то объяснений, — лучше бы она сразу прострелила его сердце, чем медленно вонзать каждое слово ножом. — Я знаю для чего ты здесь. Ни успокоишься пока не получишь все? Конечно, ты же сам Джером Киллар, доводящий все до конца.

— Ты права, я приехал, что бы забрать то, что принадлежит мне, — его гулкий голос прогремел как гром.

— Отлично, — срывая крик, она исчезла в доме. Через секунду она вновь стояла на пороге, тяжело дыша, будто только что пробежала целую милю. Еще мгновение тихой неподвижности и в Киллара полетел какой-то предмет. Он даже не хотел увернуться, потому что хотел почувствовать эту боль. Это была какая-то книга. Она больно врезалась в его грудь и выполнив свою цель упала к его ногам.

— Подавись ты, Джером Киллар, — будто ругательство выплюнула Джесси.

Он перевел мрачный взгляд с затрепанного дневника на лицо искаженное ненавистью. В этом предмете причина эго страданий. Все началось именно с него. Она верит в то, что это Джером убил ее отца, а теперь в то, что хочет найти проклятое золото. Черт бы его побрал!

— Забирай это и катись ко всем чертям, Киллар. А меня оставь наконец-то в покое. Не хочу тебя больше видеть. Я ненавижу тебя, ты это понимаешь? — она уже не могла себя сдерживать. Глотая слова, она разразилась горькими слезами.

— Не смей, — воскликнула Джесси, когда Джером уверенными шагами двинулся на нее. В двух шагах он замер. На него был направлен, ловко появившийся старенький кольт. В ее глазах он видел боль, неуверенность, смятение и жгучую решимость. Эта женщина смело смотрела ему в лицо. Больше не было маленькой хрупкой девушки, которая молила его отпустить ее и не убивать. Пред ним была женщина бросившая вызов своей судьбе. Прекрасная женщина, которую он потерял.

Джером решительно сделал шаг, и холодное дуло уперлось в его сердце. Он видел, как дрожала ее рука, но палец уверенно держал курок.

— Если так сильно ненавидишь, стреляй, — хрипло произнес Джером.

— Всем сердцем. Ненавижу, — роняя слезы процедила она.

— Нет, это не так, — уверенно заявил Джером.

— Ненавижу тебя за то, что ты похитил меня. За то, что не поверил ни единому моему слову. За то, что поступал со мной как с дешевой девкой. За то что, я сама позволяла тебе это делать. За то, что заставил чувствовать то, что я не желала чувствовать. За то, что предал меня, скрыв самый величайший твой обман. И на конец, за то, что ты причина гибели моего отца.

— Если бы ты верила в это, то я бы был уже с пулей в сердце, дорогуша, — Джером был спокоен. Если он должен умереть, то пусть это будет так. От ее руки.

— Не называй меня так, — она сильнее ткнула в него кольт.

— Я помню, — неожиданно он мягко улыбнулся. — Я помню все, что когда-либо делал тебе. И я в большей степени ненавижу себя за это. Я попрошу прощения за каждый свой проступок, но не за то, чего я не делал. Я не убивал твоего отца.

— Я не верю.

Он положил свою горячую ладонь на ее руку держащую кольт. Она была прохладной, и Джером хотел согреть ее. Хотел, что бы этот холод покинул ее.