Она раскинулась на кровати, ожидая его. Его дикий взгляд, блуждающий по ее телу ничуть ее не смущал. Она забыла о стыде, когда решилась переступить порог его комнаты. Там она оставила все свое смущение и, конечно же, здравый смысл. Сейчас она жаждала только одного. Джерома Киллара, во всей его грубой красоте безжалостного хищника.

Его руки гладили ее бедра, поднимая ее ночную рубашку к талии пока не открыл своему взору темный треугольник. Джесси раскрыла колени, помогая ему лучше рассмотреть то, что он так желает. Джером навалился на нее всем телом, желая ощутить под собой ее. Он снова завладел ее губами, а руки продолжили терзать ее грудь. Джесси не могла спокойно лежать под ним, ее трясло и выворачивало во все стороны. Она терлась своими сосками об его грудь, обостряя ощущения. Она чувствовала своим бедром всю силу его желания, которая как камень упиралась в нее. И Джесси хотела помочь ему освободиться. Когда ее руки потянулись к шнуровке его штанов, Джером ловко перехватил их и завел ей за голову. И Джесси оказалась совсем беспомощной в его объятиях. Но ее это не сильно расстроило, ведь его руки, умело знающие за какие ниточки нужно дергать, творили с ней что-то не вероятное.

Не отрывая губ от ее груди, он двинулся вниз, очерчивая круги на ее плоском животе и стремясь все ниже к самому сокровенному. У Джесси перехватило дыхание, когда его ладонь легла между ее бедер. Его пальцы один за другим поглаживали ее нежные складки. Невольно Джесси еще шире раздвинула ноги, что бы ему лучше было творить с ней все, что он хотел. Когда один его палец скользнул внутрь, Джесси забыла, как дышать. Она выгнулась ему навстречу моля о продолжении. Джером внимал ее мольбам и не останавливался. Он раз за разом вводил в нее свой палец все глубже и глубже, а Джесси стонала все громче и громче. Она подхватила его темп и с легкостью повторяла его, насаживаясь своим телом на его мокрые от нее пальцы.

Она уже не соображала, где находилась и не хотела сдерживать свои стоны. Ей уже было абсолютно все равно что за стеной находиться Курт и возможно слышит все, что сейчас тут происходит. Для нее существовал только Джером и безумное наслаждение, что он приносил ей. Джесси стиснула зубы, что бы ни закричать во весь голос, но Джером вовремя накрыл ее губы своими и заглушил ее томный стон. Еще несколько толчков его пальцев и Джесси взорвалась и рассыпалась на миллион осколков. Пару секунд и Джесси обмякла в его руках, а Джером все продолжал осыпать ее поцелуями, не убирая руки из ее сочившегося соками бутона.

Они оба тяжело дышали, пытаясь успокоить свой взбудораженный пульс. Джесси постепенно приходила в себя. В теле ощущалась легкая истома и все же, какая-то незавершенность. Она повернулась на Джерома, а тот лежал рядом с закрытыми глазами и молчал. Джесси не понимала, почему он принес ей такое наслаждение, а сам не позволил сделать ему то же самое.

— Теперь по плану, ты как моё ведение должна исчезнуть, — не открывая глаз, пробормотал он. Джесси была шокирована. После всего волшебного, что он сделал с ней и ее телом, он ее прогоняет.

— И я всегда ухожу?

— Да, дорогуша, приходит утро, и ты всегда исчезаешь.

— Может потому, что ты не пытался меня удержать? — Джесси привстала с кровати и начала надевать на свои плечи сбившеюся на талии ночную рубашку. Джером наблюдал за ней из полуоткрытых век. Она прямо сидела на краю кровати к нему спиной и возилась с рубашкой. Как желал он эту женщину. С каким усилием воли он ее отталкивает от себя. Сегодня он почти нарушил свою клятву, почти взял эту женщину. Джером никогда не забудет этих молящих глаз. Как она всем телом просила его о большем. Но он не вправе этого дать. Запрещено. Все что он мог себе позволить это ласкать ее упругое нежное тело и упиваться ее стонами.

Джесси чувствовала внутри горечь от обиды. Он прогонял ее как девицу из борделя, заставляя поверить, что ночь была прекрасной, но близиться утро и ей уже пора.

— Тогда до встречи ночью, — бросила она через плечо и пошла прочь.

Джесси проснулась рано утром. Ещё даже не светало. Ворочаясь в пастели, она все думала, что же ей делать со своей жизнью. Так продолжатся, не могло. Скрывать свои чувства от всех становилось сложнее с каждым днём проведённым рядом с Джеромом. Они все так же избегали друг друга. Вернее было сказать, он всячески старался не попадаться на её глаза, особенно после той ночи. Хоть живя под одной крышей это, мягко говоря, сложно было сделать. Но все же Джером раз за разом находил себе работу и полностью в неё погружался. Все чаще он где-то пропадал целыми днями и возвращался только к вечеру.

Уже прошло несколько дней, с тех пор как Джесси сама пришла к нему, но все осталось на своих местах. Она больше не делала попыток прийти к нему, как и обещала, а он в свою очередь делал вид, что не замечает ее взгляда на себе.

Все, что было между ними, это обмен любезностями за столом и не более. Ей тяжело было признать, что эта ситуация усугубляла безнадежность её горького положения. Джесси ненавидела себя за то, что так страстно хотела внимания со стороны Джерома. Ведь после той ночи, которая стала для неё судьбоносной, Джесси жаждала его ещё сильнее. Его сильные, тёплые руку, изучающие её тело, горячие поцелуи, высасывающие душу и жаркий взгляд диких, волчих глаз, обещающий поглотить ее и унести в бездну величайшего наслаждения.

Джесси резко вскочила с кровати и пошла к шкафу, что бы одеться. Нужно было проветрить её мысли и немедленно. Грёзы об этом человеке причиняли ей боль, и нужно было вышвырнуть его из своей головы. Так как все ещё спали, ей было легко проскользнуть на улицу. Вдохнув в себя прохладный утренний воздух, она прокралась в конюшни. Ей не сильно были рады, так как лошади начали её сторониться и нервно постукивать копытами.

— Помнишь меня? — просила Джесси у спокойно стоящего в стороне от всех, Деамониума.

Он просто бросил на неё равнодушный взгляд.

— Ты украл меня и увёз далеко от дома со своим хозяином — тираном. — Как бы напомнила ему Джесси. Она подошла к нему в плотную и положила свою руку ему на холку. Ожидая его реакции, она замерла. Он все так же стоял смирно, словно она абсолютно его не волновала.

— Ты знаешь, что ты в должниках передо мной? — с серьёзностью в голосе спросила она коня.

Деамониум протестующие фыркнул.

— Я принимаю твои извинения.

Она вывела его наружу, удивляясь, что упрямый конь шёл без всяких возражений.

— А ты не такой уж и жёсткий как твой хозяин. Суровый вид, но мягкий внутри, — Джесси провела по его мягкой гриве рукой, шепча ему на ухо. — Он совсем не такой. Иголки снаружи и лёд внутри. Очень неприятный тип, я тебе скажу.

Деамоний замялся на месте и потряс головой. Видимо ему надоело долгое бездействие.

А Джесси тихо захихикала, восприняв это за согласие. Ей потребовалось некоторое время, дабы вскарабкаться на спину Днамония, ведь с седлом она не захотела возиться. Справившись с этой нелёгкой задачей, она пнула каблуком коня в бок, и он послушно помчался вдаль. Она словно птица летела, разрезая своими крыльями ветер. Будто ребенок она радовалась этому неземному ощущению. Как легко можно поддаться этому искушению. Забыть про тяготы жизни, и просто наслаждаться мгновениями. Но стоит открыть глаза и обернуться назад, как понимание жестокой реальность обрушивается на голову градом. Что сейчас стоит ей направить Днамония на восток и мчать до потери воздуха в легких? Это ее шанс! Все давно уже перестали следить за ней и скорее всего, будут спать до самого восхода. Неуверенно, но она все же развернула коня и пришпорила.

Он целиком оправдывал свое имя, потому что он мчал будто сам дьявол. В этой тьме он был словно в своей стихии. Джесси это отнюдь не пугало. Её удивляла его мощи и сила. Она прильнула к твердой спине жеребца и позволила ему нестись сквозь прерии навстречу к свободе. Но этот порыв был не долгий. Джесси прекрасно понимала, что сама она не выживет в этой безжалостной местности. Слишком отчётливо она помнила, что произошло с ними тогда на территории индейцев. От воспоминания об этом она содрогнулась.