Курт стиснул кулаки. Ему до жути хотелось вмазать своему старшому братцу, что бы он немного пришел в себя.

— Тогда скажи, когда ты стал одним из них? Из тех жалких воров и убийц, которые шастают как гиены, в округе выискивая новую жертву?

— Когда умер отец. Когда за ним последовала мать, — Джером плевался от злости. — Ты был еще совсем ребенком, когда они оставили нас. А что мне оставалось делать?

— Ты мог спокойно работать, как и все обычные люди.

— Тебе, как никому другому известно, как я работал. То, что платили на полях, едва хватало на жизнь. Я нес ответственность за тебя. Ты, это все, что у меня осталось. Я не мог позволить тебе голодать, — на его лице было мучительное выражение. — Все что мне оставалось, это стать наемником.

— Но сейчас я уже вырос Джер. Мы справимся вместе.

— Перед смертью матери я ей поклялся, сделать все возможное. Что бы ты не жил как они, и тем более как я. Пообещал, что отправлю тебя как можно дальше отсюда, куда-то в Нью-Йорк, например. Это новый город возможностей, ты закончишь там учебу и сможешь жить достойно. Это все что я хочу.

Джером видел, что Курту тяжело было вспоминать про родителей, и слышать то чего он совершенно не знал.

— А мама мечтала про свое большое ранчо и большой уютный дом. И я пообещал ей, что сделаю, как она хочет. И когда я так близок к этому я не могу отступить.

Джером опустил голову и зажал ее руками.

— А Джесмин? — осторожно спросил Курт, догадываясь ответ.

— Она мое последнее задание, — подтвердил он.

Курт тяжело вздохнул.

— Но я не могу позволить обменять деньги на жизнь человека.

— Это не тебе решать, — оборвал его Джером.

Джесси все это время не могла успокоить поток мыслей. Услышанное повергло ее в шок. Ей стало жаль его. Значит у этого человека тоже тяжелая судьба, но он не захотел с ней мириться и пошел по своему пути, хоть и такому жестокому. А вот Джесси не стала бороться, она как овечка приняла жестокость и не справедливость и жила по течению. Куда занесет ее река так и будет.

Он бросил вызов судьбе. Джесси невольно ему позавидовала. Ей нужно было тоже противостоять ее судьбе. И перед тем как ее все-таки отдадут в лапы смерти, она сделает все возможное, что бы жить.

Закончив с купанием, она насухо вытерлась и накинула на себя платье.

— Я закончила, — выходя из комнаты, заявила Джесси.

— Отлично, — проговорил Джером. — Пойдемте леди, мне нужна будет ваша помощь.

— Джер, ты же не…

— Нет, — рявкнул Джером, заходя в свою комнату.

Оставшись с ним наедине, Джесси начинала нервничать.

— Помоги мне снять рубашку, — попросил он, подходя к ней.

— Кажется, у вас есть руки, и если вы не знали, то ими тоже можно пользоваться, — ответила Джесси.

— Да, но так как у меня дыра в плече, мне затруднительно это сделать, — он показал на рану.

Джесси нервно вздохнула и начала расстегивать его рубашку. Руки дрожали, и она пыталась не смотреть на его золотистую кожу, которая с каждой пуговкой открывалась все больше и больше ее взгляду. Стянув с него рубашку, она увидела на повязке следы крови и ахнула.

— У вас открылось кровотечение, нужно перемотать рану, — забеспокоилась Джесси.

— Сразу после того как я приму ванну, — Джесси кивнула и развернулась для того что бы покинуть комнату. — В чем ты мне и поможешь.

Ее словно током пронзило. Нет, Джесси на такое не согласна.

— Вы с ума сошли? Я не собираюсь этого делать.

— А я говорю, что поможешь, — твердо заверил ее Джером.

— Я пленница, а не служанка.

— Вот как раз по этому, ты будешь делать то, что я говорю.

Больше не говоря ни слова, он принялся снимать штаны. Джесси резко отвернулась и вся покраснела. Уж больно хорошо она помнила, какое у него совершенное тело. Услышав всплеск воды, она нерешительно повернулась. Джером уже полностью сидел в воде. Ну, не совсем полностью. Лишь его бедра были скрыты водой. Джесси любовалась его длинными мужскими ногами. Плоским и твердым, как камень животом, массивной грудью и большими плечами. Он полностью погрузился в воду и сразу вынырнул. Его окутали маленькие капельки воды, и они плавно стекали по его телу словно не желая расставаться с ним.

Джесси глубоко вдохнула и подошла к нему. Взяв мыло, она принялась намыливать ему волосы. Ее тонкие пальцы нежно водили по его голове и Джером, не выдержав, издал грудной стон удовольствия. По телу Джесси пробежались волны. Ей было приятно прикасаться к его волосам. Мягкая пена окутывала ее пальцы, и она продолжала массировать его голову.

Ей захотелось почувствовать его кожу под своими руками, и Джесси спустилась к шее. Эти прикосновения к его упругой коже пробуждали трепет во всем ее теле. Рой каких-то диких бабочек порхали внизу ее живота, и от удовольствия она задержала дыхание.

Здравый смысл и буря страстей боролись в ней, приводя ее в смятение и трепет. Но любопытство росло с каждым невинным прикосновением к нему. С каждым его томным вздохом. Что будет если позволить пламени снедающего ее проникнуть в саму глубину?

Джером пошевелился и по воде пошли небольшие волны. Джесси бросило в жар, а кончики пальцев начали покалывать. Нужно было заканчивать с этой пыткой.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то мы переместимся на кровать, — улыбаясь, хрипло проговорил Джером.

Джесси отдернула руку. И услышала его мягкий смех.

— Я пошутил милочка, — успокоил ее он, а затем добавил. — Или нет.

— Я думаю, что горячая вода слишком повлияла на ваш мозг. Давайте помогу остудить ее, — взяв ведро с уже холодной водой, которое стояло возле лохани, она выплеснула все на голову Джерома.

Раздался злой рев и его голос прогремел на всю комнату:

— Ты поплатишься за это, маленькая заноза, — и быстро вскочив, он схватил ее и поднял на руки.

— Отпусти меня, — просила Джесси.

— Как говориться зуб за зуб, — не успела Джесси возразить, как оказалась полностью в воде прижатая к мокрому и обнаженному телу.

— Ты подлый негодяй.

— Кажется, тут нужно помыть чей-то грязный рот, — Джером потянулся за мочалкой, намылил ее и начал водить по ее лицу. Джесси возмущалась и плевалась пеной. Сейчас она сидела в воде полностью мокрая и вся в пушистой пене. Джером взял кусочек воздушной пены и посадил его на нос Джесси. Он сразу же залился веселым смехом. Он хохотал искренне и от всей души, что Джесси тоже передалось его веселье. Она подхватила его смех и принялась сама звонко смеяться. Как ей нравился чистый грудной смех Джерома. Он пробуждал в ней волны тепла, от которых на сердце становилось теплее. Что же он делал с ней?

Она стерла с лица пену и одарила его своей самой ослепительно улыбкой. Джером больше не мог сопротивляться её чарам. Не медля ни секунды, он приник к её губам. Этот поцелуй был полон страсти. Он говорил Джесси, как она желанна ему. И она в это верила. Потому что Джесси хотела быть желанной.

Он начал срывать с её промокшего платья пуговки не церемонясь с ними. Мысли Джесси снова путались, так всегда происходило от его поцелуев. Она жаждала почувствовать его руки на своём теле. Когда его горячая рука обхватила её грудь, Джесси издала стон, который шёл из самой глубины её желания. Её тело выгнулось навстречу его ласкам. Соски набухли и требовали прикосновений. Не отрываясь от её спелых губ, он освободил её тело от груза платья и отнёс на кровать. Джесси горела огнём. Такого, её тело никогда не испытывало. Джером умело разжигали в ней пламя. Он ласкал всю ее, каждую клеточку. Нежно очерчивал большим пальцем круги на её груди и плавно двигался вниз. Обхватил своей рукой её упругое бедро и мягко сжал, наслаждаясь ощущениями. Джесси извивалась под ним и метала головой. Его обжигающие поцелуи прошлось по влажной шее, а нежный язык слизывал оставшиеся капли воды. Его поцелуи сводили её с ума, ещё больше доводя до безумия. Она отрывисто слышал, как он шептал её имя.

— Джесмин, обними меня, пожалуйста.

Не думая она послушалась. Приятно было ощущать его тело на себе. И Джесси хотела полностью погрузиться в этот мир наслаждения. Она почувствовала, как её бедра раздвигает его рука и крепко сжала колени. Джером заметил перемену в ней и сразу припал к губам, успокаивая. Как только она немного ослабила хватку, его рука добралась до самого желанного потаенного места. Он легонько коснулся её напряжённого бутона, и Джесси застонала от удовольствия. Он поглаживал ее нежные, словно атлас лепестки чудесного цветка, и от каждого его прикосновения Джесси будто взрывалась. Она вся истекала соками желания, и Джером видел, что она абсолютно готова его принять.