Джером. Он остался там один наедине с этим страшным индейцем. Раненный.

Бежать. Ей нужно незамедлительно бежать.

Наконец-то судьба улыбнулась ей, и Джесси не может упустить такой шанс. Она обрадовалась что, наконец, будет свободна от этого человека, но вскоре её улыбка погасла. Он отпустил её, для того что бы спасти. А сам остался там. Сейчас Джесси поступала так же бесчеловечно, как и он. Даже хуже.

«Но он же Киллар. Он сильный. Никто не сможет его одолеть» — оправдывалась Джесси перед своей совестью.

«Я всего лишь женщина».

Перед её глазами стоял образ раненого Киллара. Джесси несколько раз поморгала, дабы стереть ведение. «Нет» — упрямо твердила она себе. «Если я вернусь, я снова стану пленницей. Ни за что».

Через мгновение она неслась обратно. Ругая себя за неимоверную глупость, она мчалась быстрее ветра, разрезая его собой. Добравшись до горы, она неуклюже спрыгнула и подошла ближе, что бы выглянуть из-за камня.

Увиденная картина ужаснула её. Полу живой Джером, истекающий кровью и дикарь, покрытый странными рисунками, воздвигающий над ним с ножом. Не задумываясь, Джесси приняла самое тяжелое в её жизни решение.

Прозвучал выстрел.

Дикарь, недоумевая, обернулся и встретил глаза Джесси полные ужаса и осознания того что она сделала. Пуля попала ему прямо в спину, и он рухнул на землю рядом с Килларом. Она замерла, наблюдая, как человек, которого она только что убила, падает замертво на землю. На подкошенных ногах она помчалась к неподвижному телу Джерома. Упав рядом на колени, она начала трясти его.

— Вы меня слышите? — обеспокоенно спрашивала Джесси.

Джером приоткрыл глаза. Её лицо расплывалось, и он не мог понять, что оно сейчас выражало. Но она была здесь. Пришла за ним.

— Кажется, милочка, вы немного промахнулись, — хрипло выдавил он из себя.

— Вам не кажется, что сейчас не самое подходящее время для ваших шуток? — отругала его Джесси.

Но Джером ничего не ответил, он целиком провалился в небытие.

Позвав к себе Деамомиума, так, как это делал Киллар, она принялась доставать из сумки одеяло, на котором спала. Взяв веревку, она один конец привязала к одеялу, а другой к седлу. Теперь перед ней стояла — на её взгляд — непростая задача.

Перетащить Киллара на это одеяло.

Но как бы она не старалась, ей совершенно не хватало сил даже на дюйм сдвинуть его с места.

Её мышцы горели, ноги поднимались, а руки не слушались. Джесси казалось, прошла целая вечность с тех пор, как ей все же удалось перетащить тело, которое было словно гора. Вытерев пот со лба, она взяла в руки поводья и повела Деамониума в лес.

Солнечный диск уже скрылся за полоской горизонта, когда чудесным образом, им на пути встретилась разваленная, ветхая хижина. Определённо там никто не жил, половина стены совершенно отсутствовало. С неимоверными усилиями, Джесси смогла затащить Киллара в дом. Хижина состояла всего из одной комнаты, в которой не было ничего, кроме разваленной печи.

Джесси разгребла упавшие камни в печи, накидала туда веток и подожгла. Тепло было жизненно необходимо ей в такой ситуации. Подтянув Киллара ближе к огню, порывшись, она нашла у него в сумке бутылку бренди и попыталась влить ему содержимое в рот. Он закашлялся, но не пришел в себя. Она хотела, что бы бренди хоть как-то помогло притупить боль, но очень в этом сомневалась. Медлить было больше нельзя.

Вспомнив про нож у Киллара в сапоге, она потянулась его доставать. Просунув руки почти до локтя, она нащупала его и достала. Быстро разрезав пропитавшуюся его кровью рубашку, она уставилась на рану. Острие стрелы было на половину прокрученным в его плече и от этого рана постоянно кровоточива. Джесси вылила немного бренди на рану, что бы промыть и очистить. Джером дернулся все телом и глухо замычал.

Она так же промыла нож и положила его лезвие на раскаленный камень в печи, дабы оно нагрелось. Так же, она порвала свои нижние юбки на длинные лоскуты, что бы чем-то его перемотать. Собравшись с духом, она нерешительно выпустила весь воздух из легких и приступила к самому сложному.

— Будет чертовски больно приятель, — предупредила она неподвижного Киллара. — Вот видите, до чего вы меня довели? Уже ругаюсь как вы.

Схватив обеими руками за стрелу, она вернула ее на прежнее место, что бы легче было вытащить. Киллар выгнулся от нестерпимой боли и сжал кулаки, так, что костяшки на руках побелели. Его левая рука упала на ее левое бедро и сжала его с такой силой, что Джесси поморщилась. Несомненно, там останется синяк. Но это сейчас ее совершенно не волновало. Ей нужно было спасти его.

«Но зачем? Это твой враг! Ты должна быть рада, что он погибнет. Ты будешь свободна. Ты будешь дома» — какой-то голос внутри говорил ей. Джесси замотала головой. Она не может его бросить. Он же умрет. А что ей с этого? Ей только лучше, правда?

«Беги Джесси».

«Спаси себя».

Но впервые она послала к черту голос разума и продолжила возиться со стрелой. Наконец она поддалась ей и Джесси вытащила острие из раны. С новой силой хлынула кровь. Молниеносно она схватила раскаленный нож и приложила его к ране. Все зашипело, и Джером взвыл от боли. По ее лицу текли ручьем крупные слезы, и Джесси никак не могла их остановить.

Это были не ее слезы. Она плакала за Джерома, потому что он не мог. Плакала за его боль, за его страдания и за нестерпимые мучения, через которые он сейчас проходил. Джесси невыносимо было смотреть на него. Его прекрасное лицо было перекошено страданиями, а тело было напряженно от переполнявшей боли. Она стерла кровь и посмотрела на рану. Вид был ужасный, ранение оказалось глубоким, что видно было рваные куски плоти.

Слава Господу кровь перестала течь и Джесси еще раз промыла рану. Затем приложила кусок смотанной ткани и начала обматывать Джерому плечо. Он оставался без сознания. Это и к лучшему. Сейчас ему нужен был отдых и покой. Джесси достала турку и поставила греться воду. Немного смочив в теплой воде ткань, она принялась обтирать лицо Киллара. Даже в таком плачевном состоянии он был хорош собой. Хоть и недельная щетина прикрывала его лицо, все же чувственные губы, и длинные черные ресницы выдавали его мужскую красоту.

Невольно Джесси залюбовалась им. Этот человек пробуждал в ней бурю чувств. Она тонула в его волчьих глазах, без возможности на спасение. Как утопающий, она шла ко дну, не имея возможности схватиться за что-либо. Своим решением она вырыла себе могилу. Но совесть не позволила ей бросить его в лапы смерти. Или сердце…

Джесси положила на его грудь свою ладонь и почувствовала жар его тело. Его грудь ровно вздымалась и опускалась, и, не сдержавшись, она запустила свои тонкие пальчики в курчавые, мягкие волосы на его груди, наслаждаясь ощущениями. Поток электричества прошелся по ее руке. Джесси продолжала мучить себя мыслями о нем. Вспомнив, какие чувства она испытала, когда увидела его еле дышащего и окровавленного, она вздрогнула. Она не должна испытывать такое по отношения к этому человеку. Она как попугай твердила себе, что он ее мучитель. Но действительность оказалась куда кошмарнее. И спасая ему жизнь, Джесси это осознала. Тяжело вздохнув, она опустилась рядом с ним и забылась тревожным сном.

Ее разбудило какое-то бормотание. Джером. Его тело трусило, голова беспокойно металась со стороны в сторону. Джесси приложила свое ладонь к его лбу, оказалось, у него был жар. Она приложила смоченную в воде ткань, что бы хоть немного охладить. Ему не становилось лучше и Джесси начала нервничать.

— Нет, Джером Киллар, — выкрикнула она. — Ты не умрешь, слышишь?

Его все так же продолжало знобить.

Она неустанно меняла ему компрессы и обтирала водой всю ночь. Джесси с ним говорила, хоть и понимала, что он ее не слышит. Сейчас он был занят, сражаясь со смертью за свою жизнь.

— Ты должен очнуться Джером Киллар, — умоляюще просила его Джесси. — С кем мне теперь сражаться? Спорить? От кого убегать?

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, обжигая. Джесси снова могла плакать. Как давно это было. В последние годы она отрешилась от всего мира. Закопала все людские чувства глубоко в своей душе. Даже от предательства Томми она не рыдала, а должна была. Но с тех пор, как в ее жизнь прокрался этот варвар, она то и дело обливалась слезами. Из-за него она страдала, он намеренно причинял ей боль. Но этот человек был другой, он сначала наносил ей раны, а затем целовал их. Из-за него Джесси захотела жить. Захотела ценить каждое прожитое мгновение. Хоть она и не хотела этого признавать, но ее худший враг вернул ей тепло жизни. Наполнил ее серый мир красками. Да, по-своему конечно, грубо и жестоко. Но все же. Ближе к утру Джесси снова провалилась в беспамятство.