Джером удивился. Не ослышался ли он?

— Что? — переспросил Джером.

— Люби, пожалуйста, люби меня вечно… — безжизненным голосом повторила она. — Мой отец подарил такой кулон моей матери. Он все время ей повторял эти слова. Говорил как заклинание, а она смеялась и отвечала ему «Куда еще дольше?…». Надеюсь сейчас они и правда, любят друг друга вечно.

Джером понял, что она сейчас в своих воспоминаниях и ему захотелось утешить этого ребенка, но он не смел. Из ее горьких слов он понял, что ее родителей нет в живых. Он искренне ей сочувствовал, ибо знал как это, потерять семью.

— Смерть безжалостна, холодна и беспощадна. Но не для тех, кто умер — для тех, кто остался, — проговорил Джером.

Джесси подняла на него свои глаза, которые превратились в глубокие бездонные болота. Это человек что, хочет утешить ее? Почему в его словах столько горечи? Почему он так смотрит на нее? На все эти вопросы она не знала ответа. Но она была тронута его словами.

— Вы правы, — тихо ответила Джесси, ложа на место серебряное сердце. — Но как отпустить тех, того больше нет в наших жизнях?

— Никак.

Одинокая слеза все-таки вырвалась из плена и быстро скатилась по щеке Джесси до самих ее губ. Она знала теперь какая на вкус скорбь. Приторно соленая и кошмарно горькая.

— Мы не можем их отпустить, потому что они навсегда в наших сердцах, — хрипло заключил Джером, и большим пальцем провел по влажной и нежной щеке Джесси.

На удивление она не отстранилась, а лишь вздрогнула, когда его палец погладил ее. Она закрыла глаза, прогоняя непролитые слезы. Почему-то сейчас, после этих слов, ей стало спокойно. Словно она ждала того, что этот человек скажет, что это нормально.

Джесси почувствовала легкое прикосновение к своим губам, словно ее коснулись крылья бабочки. И только через мгновение она поняла, что это были его губы. Он целовал ее так, словно хотел забрать себе ее боль. Его губы были утешением. Джесси на секунду позволила себе насладиться этой нежностью. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Если тот наказывал ее, грубо терзал ее губы и чувства, то этот оживлял и возносил к небесам. Этот поцелуй заставлял хотеть большего. Устыдившись и испугавшись своим чувствам Джесси, отступила назад. Киллар ее не держал.

— Если вы еще раз ко мне прикоснетесь, то клянусь Богом, я убью вас, мистер Киллар, — угрожающе спокойно заявила Джесси.

— А если вам захочется еще? — шутливо проговорил он.

— Никогда! Слышите меня? Никогда я не захочу поцелуя, от такого ужасного человека как вы, — выпалив это, Джесси развернулась на каблуках и побрела вдоль толпы.

Чертыхнувшись, Джером последовал за ней. Дивясь себе, и своему порыву. Конечно, он с самого начала хотел эту женщину, но сейчас все было по-другому. Он не просто хотел поцеловать ее, он хотел утешить ее своим поцелуем, отвлечь ее от горестных воспоминаний. Хотел сам попробовать ее печать и грусть. И, кажется, она поняла это, она приняла его утешения — не ответила — но и не противилась. Ну, почти не противилась. Ах, как сладок был этот поцелуй. Он и подумать не мог, что способен на такую нежность. Обычно каждый его поцелуй — это взрыв, вызов и борьба. Но сейчас он был покладист и спокоен, и все ради чувств этой женщины.

Он догнал ее у большого разноцветного шатра, с вывеской «Узнай свою судьбу». Он скептически покосился на Джесси, которая уже ступала на порог.

— Что? Разве вам не интересна ваша судьба? — поинтересовалась Джесси.

— Не очень, — буркнул сухо Киллар.

— А вот мне дико интересно, что ожидает меня в ближайшем будущем, — саркастично проговорила она, и вошла в шатер.

Джесси погрузилась во мрак. В шатре было темно и пахло какими-то травами. На мгновение свет проник в шатер и осветил его. Значит, Киллар последовал за ней! В глубине шатра засветился бледно зеленый свет, приглашая к себе новых гостей. Неуверенно Джесси последовала за зовущим ее светом в темноте, словно мотылек. Подойдя ближе, она разглядела сидящую за столом женщину в руках, у которой был этот манящий свет. На ее лице плясали тени, и было сложно понять, как выглядела эта женщина. Стара она была или молода, но весь ее облик говорил, что она ведьма. Длинные, черные, вьющиеся волосы запутанной копной укрывали почти полностью ее тело. Одета она была во все черное, а на голове была аккуратно приколота длинная — так же черная — парча, закрывавшая ей лицо. Ее руки были худы, а на болезненно тонких пальцах сверкали перстни и кольца.

У Джесси от ее вида побежали мурашки страха и настороженности. Уж сильно мрачно выглядела эта незнакомка. Но Киллару казалось, было все нипочем. Он и глазом не моргнул при виде этой жуткой ведьмы. Он словно каменная статуя стоял за спиной у Джесси.

— Садитесь, дети мои, — нарушил молчание хриплый голос старухи.

Джесси на согнутых ногах опустилась на стул, стоящий напротив ее стола. Киллар остался стоять.

— Мммм…тяжелы, как тяжелы ваши судьбы. Как горько вы оба страдали. И как горько будете страдать.

— Что это значит? — еле слышно выдохнула Джесси.

Ведьма протянула ей свою худощавую руку, и Джесси не задумываясь вложила в нее свою.

— Это значит многое дитя мое, — загадочно продолжила ведьма. — Я знаю милая, чего ты хочешь. Этого хотят все женщины, поверь. Ох, как трудно будет мужчине получить тебя. Я вижу в тебе бурю чувств, твой душевный огонь никто не смог погасить, никакие несчастья. Как много ты плакала, дорогая… Мне жаль твоих родных. Смерть из-за жадности людей… Берегись мужчину… Будешь страдать… Слезы… Предательство и обман.

Джесси не успевала улавливать смысл. Все перекручивалось у нее в голове. Потоки слов обрушивались на нее и сразу прерывались. Она ничего не могла понять. Для нее это казалось каким-то бессвязным бредом старухи.

Джесси хотела переспросить ведьму, хотела понять, о чем она толкует. Но та, резко отпустила ее руку давая понять, что она с ней закончила. Затем ведьма медленно перевела взгляд на Киллара. Он нахмурил свои брови, явно не желая в этом участвовать.

— Холодно…Пусто… — ведьма приложила свою руку к груди, показывая то, о чем говорит. — Ты устал. Устал жить, и устал бороться. Но ты должен. Скоро все измениться. Хм, как интересно…Лед и пламя…

— Довольно, — буркнул Киллар начиная терять терпение. — Пойдемте. На сегодня с меня достаточно веселья.

Киллар кинул на стол пару монет и взял Джесси за руку, ведя ее к выходу. Но пронзительно-громкий голос ведьмы заставил его остановиться:

— Перестань искать смерти сынок, оглянись и пойми, что ты обрел саму жизнь.

С этими странными словами потух зеленый свет, что освещал шатер, и будто ведьма исчезла вместе с ним.

Они вышли со смешанными мыслями и чувствами. У каждого в голове бушевал ураган. Каждый пытался понять смысл сказанного. Но этот пазл было сложно сложить как для Джесси, так и для Киллара.

Уже стемнело, и город осветился яркими и красочными огнями. Ночь обещала быть теплой, что сулило прекрасную прогулку под звездным небом. Но Джесси не могла в полной мере насладиться этой красотой. Она смотрела, как синяя ночь со звездной россыпью бережно укрывала город и его обитателей. Почему дома она не любовалась этой красотой? Как все-таки волшебна ночь. Как прекрасна, может быть жизнь. Джесси тяжело вздохнула. Ее не покидали слова ведьмы. Они эхом отзывались в ее голове.

Берегись мужчину…

Слезы….

Что все это значит? Возможно, она имела в виду Киллара? Ну конечно! Она остерегала ее… Он тот мужчина, которого ей нужно опасаться. Ее похититель… Ей срочно нужно было бежать от него. Но как, если он следовал за ней по пятам? Весь день он не отходил от Джесси ни на шаг. И сейчас, в тени дерева он неотрывно наблюдал за ней. Шум толпы отвлек Джесси, и она обернулась на радостные возгласы. Все собирались на площади, где громко играла музыка, и танцевали все желающие.

Сидя на скамье у площади Джесси пыталась понять, для чего этот человек повел ее ужинать, а за тем на ярмарку и вот сейчас, привел на площадь, где все дамы танцуют и веселятся? Она услышала за спиной черканье спички и глубокий вздох Киллара. Кажется, он наслаждался вечером. Его расслабленная поза раздражала Джесси. Он словно высеченное из камня прекрасное изваяние, небрежно облокотившись плечом о дерево, спокойно курил сигару.