Позднее дядя Аля строит вблизи своей веранды отдельно стоящую кухню, а возле сарая-погреба – гараж, поначалу для «горбатого» «Запорожца», а потом – для белой «копейки». На этой стройке – я главный! Наблюдатель! А дядя Петя, вечно пьяный рабочий-строитель из совхоза, на этот период – мой лучший друг.

Весь участок утопает в зелени, по сути дела, дом стоит в лесу. Солнце слабо пробивается сквозь кроны деревьев, под ними всегда тень и прохладно даже в самые жаркие летние месяцы.

Ну, а где во всём этом великолепии я? – возможно, дополнительно захочет уточнить читатель. Да везде. Я излазил все закоулочки участка, особенно те, на которые никогда не ступала нога взрослого человека. Я играю в ножечки возле сарая, катаюсь на велосипеде по дорожкам, качаюсь на качелях меж двух сосен, с разрешения дяди Али кручу руль, жму на все педали и дёргаю за все рычаги у «Запорожца» или «копейки», играю в машинки или вожусь в песочнице. Без всякого сомнения, Отдых – это место и время полной гармонии, счастья и защищённости, это совершенно точно – мой рай на земле.

Ещё одно такое место или малая родина – это квартира на Бойцовой улице, дом номер (не помню), второй подъезд, второй этаж, квартира двадцать пять. Это маленькая двушка в хрущёвке (как теперь принято говорить) со смежными комнатами и малюсенькой кухней.

В маленькой дальней комнате я живу с бабушкой Полей, а после её смерти эта комната полностью переходит в моё владение. В ней кушетка, на которой я сплю, и позднее, к школе, тут появляется письменный стол. К этой комнате примыкает кладовка, в которой хранится всякое барахло, а главное – это основное моё тусовочное место.

В большой комнате стоит большой раскладной диван, где спят мама с папой и который, кстати, жив и сейчас. Тут ещё светлая, по моде шестидесятых, простенькая советская мебель с креслами. Позднее шкафы сменяет югославская стенка, ради размещения которой приходится чуть сдвинуть дверной проём в мою комнату.

Очень важной достопримечательностью нашей квартиры одно время являются аквариумы, которые папа мастерит сам. Их два, размещены они на стильных конструкциях из алюминиевых труб. Рыбок много и разные: барбусы, меченосцы, неоны и ещё какие-то экзотические. Папа очень любит это дело, и мне тоже нравится. Летом мы ходим на расположенные рядом Архиерейские пруды ловить мотыля для наших водоплавающих. Но позднее, к сожалению, любительская ихтиология заканчивается – в воспитательных целях аквариумы заменило ненавистное мне пианино «Лира».

Вход в квартиру начинается из крошечного коридора, в котором имеется ещё дверь в совмещённый санузел с характерным (типовым) для хрущёвок окном на кухню. Именно в этом санузле однажды мама случайно закрывает меня и уходит на работу. Я тогда вынужденно сижу там почти весь день, но это отдельная история.

Из большой комнаты – проход на кухню, площадью метров пять квадратных. В ней умещается холодильник «Юрюзань», раковина с плитой, маленький шкафчик для хранения посуды и ещё чего-то, а также небольшой обеденный стол.

Из этой самой квартиры, моего земного рая, я впервые выхожу в мир. Сначала в детский сад, потом в школу, а потом в институт и уже потом жениться.

Вот! Значит!.. Значит, вот с этим исходным «багажом» или бэкграундом, если хотите, я и пришёл на этот раз в этот мир.

Не знаю!.. Что-то подумалось вдруг, а может, моим искушённым в литературе, читающим читателям показался затянутым, перегруженным, что называется, приведённый выше текст. Ну, мол, слишком много подробностей про места жительства там, про события дня и года рождения. И вообще, что тут такого нового-интересного? Только «тупое» описание какого-то дачного участка, комнат в квартире, аквариумов и пианино?! И диалогов нет, неинтересно, скучновато читать. А вот ещё – автор сходил в Ленинку и просто переписал события дня и года рождения из центральных газет. И это творчество, это литература?

Не знаю, серьёзное замечание, обвинение прям даже. Дайте подумать…

Что ж, отвечу. Не по порядку. В библиотеку ходил, хожу и буду ходить, в первый, профессорский кстати, зал. Ну поймите, основная линия, если хотите, фабула моей литературы приходит откуда-то самопроизвольно. Впрочем, я уже говорил об этом. А вот дальше без уточнений и некоторых исторических привязок ну никак не обойтись. При этом я вывел аксиому: Интернет знает многое, но не всё! И, значит, без «старорежимной» и малооплачиваемой библиотекарши ещё долго не обойтись, что, может, и хорошо. А об «излишних» подробностях… Ну, если читатель считает, что затянуто, – пропускайте. Да-да, я уверен, пропускайте такие места. Я не обижусь, честно, а для «ваяния» глубины образа у меня заготовлены и другие литературные приёмы. Увидите! Но прошу понять правильно – не рассказать об этом не могу, правда. Это же всё моё, моё пространство, как и Ё – моё. Да и потом, осваивал я всё это моё пространство гораздо дольше, чем описывал.

Ладно! Будем считать, что более или менее понятно: когда, кто родился и где? Надеюсь, понятно, но теперь второй вопрос: а что дальше? Что дальше, скорее всего, дополнительно спросит читатель? Ну, что?.. Как известно, Бог даровал людям свободу выбора… Кстати, спорное решение, но Он – Бог, Ему виднее, и, значит, быть посему. Что выберу я, покажет время и нынешняя жизнь, а читатель, если захочет, узнает об этом из моей «книги глаголемой».

Ну вот, уважаемые читатели, мы и начали движение по моей биографии. Искренне благодарен вам, что дочитали до этой страницы и попробовали на «зуб» мой «слог», так сказать. Кстати, «слог на зуб» – это метафора, если помню из школьного курса, а может, аллегория или гипербола, скорее аллегорическая метафора, или гиперболическая метафора, или метафорическая аллегория, гипербола. Ладно, не важно, не отвлекаемся.

Предполагаю, что кому-то непросто читать всё, понимаю, а каково мне это писать? Зато интересно, мне кажется. Ранее уже звучало авторское предупреждение о том, что болтать нас будет в разные стороны и с разной амплитудой, ну, как на «американских горках». При этом я планирую поначалу поберечь вашу психику и напомнить ещё раза три об этом, через пару «виражей», например, но потом перестану, так что дальше уж сами, если хотите.

А пока двинули дальше, помолясь…

Проснулся я сегодня удивительно поздно. Сколько сейчас? Не знаю, но, похоже, много – уже совсем светло. Сквозь наглухо закрытые занавески в спальню весело пробивается солнышко.

Подумалось: «Странно, обычно я просыпаюсь очень рано, часов в пять или в шесть, ещё темно, и лежу до семи, жду, когда прозвенит будильник. Не спится: возраст, наверное, уже, да и не переставая крутится “бетономешалка” не самых позитивных мыслей». Это знаете, как в анекдоте: «Если женщина стала рано просыпаться, значит, она уже бабушка (заменяем женщину на мужчину, а бабушку на дедушку, и получаюсь я со своими заботами)!»

Ну, всё! Значит, проспал. Надо вскакивать и бежать на работу. Странно, на тумбочке нет телефона-будильника. А, понятно, забыл с вечера его в другой комнате и оттуда его не услышал. А почему меня тогда не разбудила жена? Кстати, где она, вон холодная постель рядом пуста.

Встаю, иду в гостиную. Никого, и телефона нигде нет. Что ж такое, без него как без рук.

Вот ещё закавыка: нет настенных часов, и мои наручные куда-то делись.

На большом обеденном столе лежит записка с почерком жены: «Привет! Ждать не стала, уехала на занятия. Каша на плите. Тебе звонили из соседней школы и просили обязательно зайти. До вечера!»

В голове журавлиным клином проносятся вопросы: «Почему она уехала без меня, почему не разбудила, да и зачем мне идти в эту школу для одарённых детей?» Ну, ладно, разберёмся.

Странно, при всей абсурдности и нелепости ситуации почему-то во мне селится стойкая уверенность, что в школу эту я должен сходить.