– Я один из них! – спокойно ответил тот.

Подполковник посмотрел на майора:

– Вы вещи его проверяли, что-то подозрительное нашли?

– Проверяли, но ничего такого…

Подполковник стоял молча, заложив руки в карманы штанов. Пронизывающий взгляд военного обжигал сидящего подозреваемого.

– Конвойный! – громко произнес подполковник. Голос эхом ударился о голые, кирпичные стены. Дверь отворилась, – увести подозреваемого!

– Встать! На выход! – скомандовал конвойный.

Дверь захлопнулась, и шаги двух идущих людей затихли в глубине коридора.

Переведя взгляд с двери на майора, подполковник произнес:

– Слышь, майор, ты человек новый, у нас здесь таких беглецов много… если бы мы по каждому дело открывали, то ты сам понимаешь, нас бы сверху по головке не погладили за это! Нужно отпустить его, тем более у нас завтра состав прибывает, дел по горло!

– Ну… – затянул военный на стуле, – что нам с ним делать?

– Вместе с этим составом до первой станции под надзором конвоя поезда пусть и едет! Это и в наших интересах, чтобы он вокруг нашей части не околачивался и не вынюхивал ничего!

– Хорошо, как скажете, товарищ подполковник! – неуверенно ответил майор.

Сырая, мрачная камера-одиночка навеяла на Егора грусть. «А так все хорошо начиналось! Все шло по плану, и тут…», – оборвал себя на мысли Егор, когда в противоположном темном углу услышал шорох.

– Кто здесь? – тихо спросил он.

В углу шорох повторился сильнее.

– Рядовой Соловейчик! – прозвучал молодой звонкий голос из угла.

– За что в камере? – всматриваясь в темноту, спросил Егор.

– Да так, отлучился с поста!

– А-а…

– А ты кто такой? Я тебя первый раз вижу! – спросил солдат.

– Егор!

– Как ты здесь оказался? Вроде не шпион, – улыбнулся Соловейчик.

– В состав залез, в последний вагон… далеко до ближайшей станции…

– Понятно! Ты такой здесь не первый! Мы таких пассажиров сразу отпускаем, я не понимаю, чего тебя в камеру посадили!?

– Да я и сам не понял! Майор сказал, что у вас здесь все строго, проверка… – еле слышно ответил Егор.

– Ну, если майор… – почесал затылок солдат и продолжил, – слухи ходят, что из-за таких мелких происшествий майор доносы пишет на подполковника! Метит на его место! А подполковник хороший человек, он за своих солдат горой стоит, но и расслабиться никому не дает. Ждут, по-видимому, нас в части перемены… – закончил речь Соловейчик, протяжно вздохнув.

– А чего вы молчите? Сообщите подполковнику!

– Так бояться все, у майора, наверное, крыша сверху имеется…, он выкрутится, а мы… – прервал себя на слове солдат.

– Так, может, я чем могу помочь? – предложил Егор.

– А, что ты… – солдат замолчал и встал с койки, сделал несколько шагов вперед, остановился напротив небольшого оконца, продолжил, – а и вправду, тебя-то отпустят, не сомневайся! Тебе нужно подполковнику передать записку так, чтобы это увидел майор.

– Но сначала нужно записку написать, но на чем?

Соловейчик запустил в карманы штанов руки и из правого достал свернутый клочок бумаги. В свертке находился сухой табак.

– Эх, жалко табачок, сам собирал! – опечалился солдатик. Егор вспомнил, что во внутреннем кармане пиджака во время допроса что-то зашелестело. Запустив руку, он вытянул небольшой целлофановый пакетик с семечками.

– Ну вот, можно сюда табак пересыпать, а семечки съедим! – сказал Егор, улыбаясь. Лицо солдата тоже озарилось улыбкой.

Начертав небольшим карандашом несколько строк, Егор сложил листок несколько раз и спрятал в кармане штанов.

Через сутки, утром, конвойный вывел Егора к составу поезда. У последнего вагона его ждал майор, который вел допрос. Протягивая ему рюкзак с вещами и документы, майор произнес:

– Хорошей дороги Егор, не попадайся больше! На первой железнодорожной станции сойдешь с поезда!

Егор молча выслушал, и без единого слова в ответ влез в вагон поезда. Подполковника он так и не видел. Состав резко дернулся и покатился вперед. «Жаль, что не удалось передать записку!» – подумал разочарованный пассажир, сидя у открытых дверей вагона. И вдруг рядом с движущимся составом к открытым воротам части шел подполковник. На оклик Егора тот обернулся:

– Товарищ подполковник! Возьмите!

Вагон поравнялся с идущим военным, и пассажир протянул сложенную записку.

– Что это?

– Берите! Здесь важная информация для вас! – сказал Егор. Подполковник взял записку, развернув ее, прочитал, тем временем железнодорожный состав, миновав линию ворот, продолжил свой путь.

«Остерегайтесь майора!

Это опасный, скрытный человек!» – эти две маленькие строчки заставили подполковника остановиться. Подняв голову, он посмотрел вслед уходящему поезду.

Была уже глубокая ночь, когда одинокий путник стоял возле полуоткрытой двери товарного вагона. Вдалеке виднелись огни станции.

Для Степана морозное январское утро началось как обычно. Проснулся он очень рано и поспешил на работу, пока еще спала его ворчливая, всем не довольная жена. Работал посменно, да, в общем-то, график работы его понять было сложно – он все время проводил на работе. Если Степана не было на выезде, то найти его можно было в депо поселка Старый Оскол. Машинист со стажем подходил к весьма знаменательной дате – пятьдесят лет, которая должна была наступить через три месяца, но сотрудники станции уже ждали это событие и подкалывали будущего юбиляра. Застолья в депо всегда проходили шумно, длительно и почти всегда с какими-то происшествиями, хотя начальство это не приветствовало. Бывало, что доходило и до лишения премии.

Степан – человек спокойный, уравновешенный, вывести его из себя было практически невозможно, но если это случалось, попадало всем, кто оказывался под рукой. Сила и выносливость дана ему от природы. По профессии он машинист локомотива, такой же, как и остальные в депо, но у него было одно маленькое отличие – его локомотив отличался от остальных. И этим Степан очень сильно гордился.

Уже пять лет он закреплен за паровозом серии «Л», выпущенным в 1938 году. Судьба этого паровоза во время второй мировой войны была героической. Проработал он всю войну, побывал и на передовой, попадал неоднократно под авианалеты, но все-таки остался в строю. Всю вторую половину двадцатого века его участь была печальна, как и судьба большинства паровозов. Отправили его ржаветь в самый дальний тупик железнодорожного вокзала Старого Оскола, на кладбище отработанной техники, где простоял он до начала двадцать первого века. Все, что можно было снять и сдать на металлолом, сняли. Деревянная часть – будка машиниста, полностью прогнила, во многих местах виднелись огромные сквозные дыры.

Однажды у Степана появилось время для небольшого отдыха, и он побрел в сторону кладбища вагонов и локомотивов. Среди плотного, многослойного бутерброда Степан заметил паровоз. Не привлечь внимание машиниста ржавый монстр не мог. Этот паровоз его очень заинтересовал. Когда выпадала возможность, машинист его осматривал. У него возникла идея восстановить это чудо инженерной мысли. Степан был человеком здравомыслящим и понимал, что без помощи и поддержки руководства это сделать будет невозможно. Сначала нужно было уговорить начальство, приведя доводы, что восстановление этой машины принесет огромную пользу не только для поселка Старый Оскол и его железнодорожной станции, но и для всей железной дороги. Долгие месяцы он усердно оббивал пороги кабинетов начальников железнодорожной станции: доказывал, настаивал, просил. Уговаривал перетянуть локомотив в депо для детального осмотра и составления более глубокой и точной сметы, примерная у него имелась. В итоге Степан достиг цели.

Библиотека стала вторым домом Степана, там он проводил все свободное время. Строение паровоза этой серии он понял быстро, так как в технике разбирался. Постепенно он сделал полное описание тех частей и механизмов, которые имелись на паровозе, какое было их состояние, что подлежало ремонту, а что полной замене. Выписал список деталей, которые нужно найти на таких же кладбищах поездов нашей страны. Затем начались долгие, тяжкие недели, месяцы чистки и восстановления узлов и механизмов гиганта человеческой мысли, уцелевших от вандалов и времени. Чем больше Степан работал над его реконструкцией, тем больше он восхищался и удивлялся тому, что человек мог создать такое, что именно паровозы и железная дорога вмиг изменили представление людей о перемещении пассажиров и грузов на огромные расстояния. Вначале Степан сам проводил ремонтные работы, но такой локомотив без внимания работников депо не остался – сотрудники сами предлагали свою помощь, и доктор этой машины, конечно же, не отказывался от нее. Плотники помогли восстановить деревянную будку машиниста. Когда заканчивалась работа над экипажной частью паровоза, Степан решил покрасить его, чтобы показать начальству. Это был правильный ход: внешний вид локомотива сильно изменился с того момента, когда его только затянули в депо. После осмотра начальником станции восстановление машины пошло намного быстрее. В консультанты к Степану направили машиниста, который в прошлом работал на этом паровозе. Владимир Ильич – так звали седого, восьмидесятилетнего старика, который проработал чуть больше года на этом локомотиве серии «Л» перед тем, как локомотив списали и отогнали туда, где и нашел его Степан. Слухи о локомотиве быстро облетели Старый Оскол, и Владимир Ильич сам поспешил к начальнику станции с предложением помочь, но руководство станции на предложение Ильича посмотрело сквозь пальцы. Однако настойчивость пожилого человека сделала свое дело. Он нашел Степана, который так сильно обрадовался, что немедля направился к начальству с жестким требованием допустить к работам бывшего машиниста. Работа по восстановлению продолжилась с большим количеством специалистов и с большим напором. Дата окончания работы была установлена.