«Не бойся потерять то, что имеешь, и ты получишь намного больше, чем можешь себе представить!» – строки, запутавшие его мозг, заставили задуматься. Под таинственными словами, указан адрес, совсем незнакомый Егору. «Как эти слова относятся к людям, изображенным на фото?» – Сев на диван с сигаретой в одной руке и фотографией в другой, задумался Егор. Потягивая сигарету, периодически просматривал то одну, то другую стороны фото: все те же таинственные строки погружали его в необъяснимую загадку прошлого. Проделывая это в очередной раз, он не заметил, как сигарета выпала из руки на пол.

– О, черт! – произнес Егор. Подняв сигарету, потушил ее в переполненной пепельнице.

Егор снова обратил свой взгляд на луну, его захлестнуло волной размышлений, несвойственных ему.

«А ведь и правда! Мы сооружаем вокруг себя денежные стены и полагаем, что они прочнее железобетонных и делаем это всю свою сознательную жизнь и порой настолько сильно этим всем дорожим, что одна мысль о потере всего этого приводит нас в ужас. То, что нам нравится, то чем мы хотели заниматься после окончания школы или в более старшем возрасте, упускаем, как тоненькую нить от воздушного змея. А потом мы окончательно сдаемся, опускаем руки, работаем лишь бы кем, чтобы заработать на еду, на квартиру, на вещи, которые нам абсолютно не нужны… Зачем!? Это не мое. И впоследствии забываем для чего рождены, что должны сделать… Это какой-то обман, иллюзия, вводим в заблуждение самих себя! Одни находят силы остановиться и изменить в своей жизни все кардинально, а другие живут и не понимают, что уже мертвы. Черт возьми, я же такой же, как и все, как те люди, проходящие мимо меня, ждущие транспорт, чтобы выйти в тысячный раз на одной и той же остановке под названием – Конец. Жизнь сама погружает нас в обыденный круговорот, из которого вырваться могут только единицы. Но, впрочем, с одной стороны – это хорошо и удобно, ты спокойно работаешь, живешь, мелкие заботы и т.д. А с другой стороны – прожив хотя бы половину своей жизни, я или, может, кто-то другой так ничего и не поймет, а быть может, и не хочет понимать, в чем смысл его существования, какая перед ним или мной стояла изначально задача, что должен был сделать…

Вот взять, к примеру, меня…, – неподвижное, лишенное всякой эмоции, лицо мыслящего уставилось в пространство, – я ничего не видел, нигде не был, только этот городок, этот вонючий город, а что город… я ничего не сделал такого, чем сам мог гордиться, за что себя бы мог уважать. Кто я, кто я такой? – Кричал внутри себя от дикой злости, сильного раздражения и непонятной обиды. Это его отражение в зеркале стало стыдить настоящего Егора, ругать его за бездействие. Оно противилось его эгоизму, слабости и жалости к самому себе.

Хмель с новой, яростной силой ударил в голову, совсем по-иному. Он схватился руками за голову и зашипел, как змея. Крик, переходящий в рев, наполнил убогое помещение. Две половины одной личности боролись друг с другом, и личность Егора не заметила, как стала разговаривать сама с собой.

– Посмотри на себя, ты посмотри, во что ты превратился!? Ты пьяница, ничтожество, ты малая часть планктона, которую съедят и не заметят, что тебя съели! – рычал Егор, смотря в пустую, темную стену.

– Замолчи! Ты слышишь меня, замолчи! Закрой свой тухлый, ржавый рот! – пыталась вторая половина подсознания отбиться от своей сильной, прямолинейной половины устами Егора.

– Ну, ответь мне, кто ты, ну кто? Ты же сама понимаешь, что ты пыль и тебе не устоять! Покинь хозяина, перестань отравлять его жизнь, его богатую внутреннюю сущность! – твердила первая, чистая, настойчивая часть подсознания.

– Я никто! А ты кто, что ты сделала? А я тебе отвечу – ничего! – Рассмеялась слабая сторона. Дикий смех Егора прорезал сдавленный воздух помещения. За гримасой Егора наблюдал безликий, невидимый в комнате зритель, аплодируя и восхищаясь.

– Замолчите оба! – Яростный, душераздирающий крик Егора прекратил эту трогательную беседу двух половин одного целого.

Все повисло в воздухе: пыль, молчание, безмолвное поражение обеих сторон одной сущности. Тишина окутала все.

Егор взялся руками за голову, потом закрыл руками лицо. Медленно пальцами стал ощупывать неровности, бугорки и впадины, изучая строение своего очень знакомого лица, продолжал:

– Ах, ведь какая у меня была мечта, хм! Я, вроде, неплохо рисовал! Но, да ладно… – как бы оправдывал себя.

– И вот я, что сделал, что видел, чего достиг… Ничего! Сам никому не нужен! Да и правду говорит сосед: «Зачем мне эта квартира?» Зачем? Зачем я сюда прихожу, зачем? Для чего мне это все!? – поток мыслей все больше и больше набирал обороты. Его мысли принимали хаотичный характер, порой, Егор сам абсолютно не понимал о чем они, зачем бегут в этой пустой голове».

На улице все также было темно. Луна светила не так ярко. То слышны где-то вдалеке пьяные крики, то лай собаки эхом ударялся в соседнюю стену многоэтажного дома. Легкий ветерок приводил в движения листья на деревьях, создавая монотонную мелодию кратковременности жизни, мелодию, располагающую к медитации. Егор на мгновение забыл обо всем, лег на диван и прислушался к этому манящему за собой шелесту природы.

«Как все прекрасно!» – подсказало ему подсознание. Он лежал и слушал, проникаясь каждым незнакомым звуком, каждым отрезком мелодии, так непохожим на остальные. Егор был похож на йога, не по принятой позе в момент медитации, а по состоянию души, отсутствию мыслей и по постепенному созданию картины прекрасного, высокого. Медленно погружаясь в сон, его подсознание рисовало поля, деревья, реки – настолько идеальный ландшафт, сказочный, дикий, нетронутый людьми, что он был прекрасен. Ему, парящему над всем этим, оставалось только восхищаться, он лишь касался своим взглядом и продолжал свое движение вперед. Прекрасные пастбища, величественные горы с падающими вниз водопадами вырастали перед ним, словно кисть гениального творца рождала шедевры. Взмахом рук он поднимался выше, к облакам, так легко ему еще никогда не было. Продвигался вперед: одна картина сменялась другой, совсем не похожей на предыдущую.

И вот снова Егор в комнате, в темном углу. На фоне окна силуэт человека. «Кто он?» – мелькнула мысль сквозь сон. Руки того опущены в карманы, пристальный взгляд режет стекло окна, унося его мысли далеко. «С чем он боролся в эту минуту?» – этот вопрос волновал Егора так сильно, словно жизненный вопрос. Вопрос, из-за которого менялась его судьба, над которой он сам палач. «Но кто он? Кто? Кто?» – во сне сухие губы повторяли одно и тоже.

***

Было уже утро. Семья Виктора, соседа Егора Павловича, по обыкновению, в это время находилась на кухне. По количеству человек она была небольшой, но потребность в дополнительной жилой площади имелась, так как они уже давно планировали зачать еще одного ребенка. Желание приобрести соседскую квартиру была огромное, но до сих пор упрямого соседа уговорить не удалось. Они уже было отчаялись, не веря, что это может когда-то произойти. Но несколько недель назад из почтового ящика Виктор достал обычное письмо, но его содержание оказалось довольно странным. Муж с женой в разговоре друг с другом решили, что это чья-то злая шутка. Но когда через несколько дней глухой звук в дверь разбудил их и человек, абсолютно ничем не выделявшийся из толпы, стоя на пороге квартиры, передал пакет с деньгами, как было указано в письме, их мнение изменилось. Вдохнув свежий глоток надежды, после встречи с незнакомцем Виктор, наспех одевшись, сломя голову выбежал из подъезда и направился совсем в противоположную, нежели всегда, сторону. После того случая прошло полторы недели.

В дверь постучали. Виктор, вытирая полотенцем руки, поспешил отворить дверь. На пороге стоял Егор. Виктор удивился, его сосед никогда к ним не заходил.

– Здравствуй, Палыч! Ты что-то хотел? – настороженно спросил Виктор, понимая, что это письмо внесло значительные коррективы не только в его жизнь, но и в судьбу недоброжелательного соседа.