— Целое состояние за винтовку! Тем более для индейца.

— Так ведь и на обозы не интереса ради нападают, — заметил Чарли. — Человек откладывает, копит. Потом отдаёт деньги старику Тайте и ждёт. Через какое-то время Тайте говорит, так, мол, и так, духи шепнули ему, что оружие будет спрятано там-то и там. Сейчас дело обстоит так: заплатили многие, а оружия всё нет и нет. Люди злятся. — Он задумчиво сплюнул. — Думаю, кэп, новое оружие означает большой налёт.

Уилл кивнул.

— У кого сейчас деньги?

Чарли пожал плечами.

— Старик Тайте — тот ещё лис. Сам с оружием не обращается. И всем известно, что его духи — бледнолицые. Только он никогда этого не признает.

— А если винтовки не поступят, и Тайте не сможет вернуть деньги? — спросил Уилл.

Вопрос позабавил Чарли.

— Я так скажу, кэп. Никакие духи, даже если собрать всех, от Чирикахуаса до Джикарилласа, не помогут ему выпутаться из такой заварушки. Ему ничего не останется, как напиться тулапаи[6] и завести предсмертную песню. — Он помолчал, потом добавил: — Я как раз собирался в Коронадо, чтобы рассказать тебе про некоего Криса Болдта.

Уилл внимательно выслушал рассказ Чарли о человеке по имени Крис Болдт и о двух его визитах на склад Фрэнка Дарраха.

— Приказчик Дарраха просил передать небольшое сообщение, — вспомнил Уилл. — Предлог, чтобы наведаться на склад, у меня есть. Увидимся в гостинице.

Грузовые фургоны уже уехали. На дверях висел замок. Уилл заглянул в крохотную, прилепившуюся к углу контору, и сидевший за столом круглолицый приказчик поднял голову. Некоторое время назад они встречались — Уилл оставлял здесь фургоны по пути в Коронадо.

— Я ищу Дарраха, — небрежно бросил он и шагнул к внутренней двери.

Хилл, однако, оказался попроворнее и, выскочив из-за стола, заслонил дверь собой.

— Дарраха здесь нет. И посетителей мы не принимаем. В особенности тебя, Локхарт.

Уилл усмехнулся.

— Почему же?

— Даррах сказал, что ты в городе, — равнодушно объяснил Хилл, — но теперь на него не работаешь. Один парень сюда уже заходил, спрашивал его. Даррах так разорался... В общем, с меня хватит.

— Где сейчас Даррах?

— Не спрашивай.

— Скажи ему, у меня сообщение для него от Макгуайра.

Хилл лишь пожал плечами.

— Ты где будешь?

Через стеклянную дверь за спиной приказчика было видно, что ведущая на погрузочную платформу широкая задняя дверь надёжна заперта изнутри. Никакой другой двери, насколько он помнил, здесь не было. Значит, ночью пройти на склад можно только через контору. А чтобы осмотреть содержимое, вполне достаточно свечки. Уилл улыбнулся. Знай Хилл, что за мысли скрываются за этой улыбкой, он бы проявил больший интерес к жизни, а уж Даррах бы наверняка вспотел от страха.

— Захочет получить сообщение, — сказал Уилл приказчику, — пусть поищет.

Направляясь в форт Рокстон, расположенный на вознёсшемся над городом крутом утёсе, в запряжённой одной лошадью коляске, Фрэнк Даррах вовсе не думал о Локхарте. И виноват в этом был Крис Болдт, оставивший Фрэнка в состоянии, близком к паническому. Болдт откровенно предупредил, что деньги за оружие получены, и груз нужно доставить по назначению как можно быстрее. Облизав пересохшие губы, Фрэнк сердито стегнул плетью по влажному крупу лошадки. Бизнес был давно налажен и шёл как по маслу, но для расширения всегда требовались наличные. Вернуть потраченные средства в названные Болдтом сроки не представлялось возможным.

Злость и отчаяние от ощущения собственного бессилия Фрэнк вымещал на несчастной лошади, снова и снова хлеща её по бокам и заставляя мчаться галопом. Когда коляска остановилась наконец перед караульными воротами, расплавленный диск солнца уже висел над трепещущим под ветерком флагом. Фрэнк объяснил, какие дела привели его в форт, и ворота открылись.

Учебный плац Рокстона представлял собой утоптанную земляную площадку, окружённую по периметру непритязательными глинобитными строениями. С десяток солдат, бездельничавших перед растянувшейся вдоль плаца казармой, молчаливыми взглядами проводили прокатившийся мимо экипаж. Свернув у северного края плаца, Фрэнк критически оценил пару офицерских жён, развешивавших на верёвке выстиранное бельё. Несколько человек вышли из лавки маркитанта, и он подумал, что на обратном пути нужно обязательно заглянуть к самому маркитанту и узнать, какие его потребности требуют срочного удовлетворения. Глянув в другую сторону, он увидел вышедшего из здания комендатуры широкоплечего, плотного мужчину, который уже повернул к офицерской столовой.

— Капитан Уайман! — окликнул его Фрэнк.

Уайман, уже добравшийся до конца дощатого настила, недовольно обернулся — долгий, томительный день заканчивался, и перспектива каких-то ещё дел его совсем не радовала. Поравнявшись с ним, Фрэнк пустил в ход всю свою любезность, что объяснялось занимаемой капитаном должностью квартирмейстера.

— Извините, если поздно, капитан, но как насчёт обмена?

— О какой сумме идёт речь, мистер Даррах?

— У меня три тысячи «зелёных».

— Да, я мог бы ими воспользоваться, — без особого энтузиазма согласился Уайман.

Фрэнк цинично усмехнулся — разумеется, про себя, — подумав, что ради таких денег капитан бежал бы за ним до караульных ворот. Наличные требуются армии постоянно — как для выплаты жалованья, так и для текущих платежей. С другой стороны, торговцы вроде него самого старались, рассчитываясь за поставки, избегать пересылки денег на восток. Квартирмейстеры обычно с удовольствием принимали наличные, выдавая вместо них переводные векселя.

Уайман жестом предложил Дарраху проследовать в здание комендатуры, где за столами ещё корпели над бумагами сержанты. У себя в кабинете капитан откинул крышку стола, предложил гостю сесть и повернулся к железному сейфу.

Плотное лицо капитана покраснело от жары. Его короткие, ухоженные, пшеничного цвета усы были аккуратно, с некоторым даже намёком на тщеславие, подстрижены. Повернувшись к сидевшему за столом с десятком переводных векселей, Уайман постарался проявить максимум сердечности при данных обстоятельствах.

Доллары уже лежали на столе. Уайман быстро и ловко их пересчитал.

— Три тысячи. — Он взял ручку и начал заполнять вексель. Поставив размашистую подпись, капитан критически взглянул на документ и передал его Фрэнку.

— Благодарю. — Фрэнк осторожно помахал бумажкой, чтобы чернила быстрее высохли. — Не пора ли армии объявить торги на поставку соли в отдалённые форты?

— Не могу ничего сказать. Вы же знаете, такого рода решения принимают в Санта-Фе.

— Но вы ведь поддерживаете связь с Санта-Фе, — с любезной улыбкой заметил Фрэнк. — Не могли бы вы упомянуть, что я получил в аренду соляную лагуну и теперь контролирую всю добычу соли в этой части Территории?

Капитан извлёк из кармана белый платок и тщательно вытер кончики усов. Соломенного цвета брови чуть заметно выгнулись. Секунду-другую он сидел неподвижно с платком в руке и лёгкой улыбкой избавившегося от иллюзий человека.

— Если я правильно вас понимаю, мистер Даррах, цена на соль повысится, — с едва заметной ноткой иронии констатировал Уайман.

— Незначительно. Мне предстоят существенные расходы.

Капитан прищурился.

— Никому ведь и в голову не приходило, — восхищённо сказал он. — Самая обычная соль. Но без неё не обойтись ни людям, ни скоту. Она нужна даже индейцам. А привозить её дорого. На сколько, по-вашему, могут подняться цены?

Даррах самодовольно улыбнулся в ответ. Уайман, будучи в некотором смысле человеком дела, мог оценить умный и тонкий ход. Сложив вдвое переводной вексель, он убрал его в кожаный бумажник и небрежно ответил:

— Любой овцевод или скотовод, ведущий дела с кем-то из моих конкурентов, с радостью повернётся ко мне лицом, как только поймёт, что сможет получать достаточно соли по разумной цене.