Павел Двойнижков подошел к Валентине.

— Беспечная ты, Валька. Одна секунда, и ты бы сработала в ямку. Хорошо, что Мишак с дерева того фашиста ухлопал, — сказал он.

— Так я же приказ командира выполняла, — ответила Валя.

— Приказ надо с умом выполнять. Можно было метров на пятьдесят левее взять, а ты напрямик чесала, — назидательно говорил Павел.

— Валя, иди сюда, — позвал отец. — Пора ужинать…

Ели молча. В железной печке потрескивал сушняк.

Глухо шумел лес. На краю оврага скрипела сломанная и застрявшая меж двух берез сухая сосенка.

После ужина Матвей Петрович не сразу лег отдыхать. Вынул из полевой брезентовой сумки карту, склонился над ней. Ему предстоял путь в Гавань. На этом пути — несколько сел, переходы через реки. Он должен был опробовать этот шестидесятикилометровый путь в Придеснянский лес и вывести отряд к новому месту дислокации.

Спустя два дня в окно одного дома на окраине Навли постучал человек в форме полицейского. Ананьев, услышав этот стук, вскочил с дивана и удивился, когда увидел перед собой своего подпольщика Анатолия, с которым два часа тому назад расстался.

— Ты что?

— Иван Дмитриевич! Скорее! — прошептал Анатолий. — В отряд нужно.

— Что там?

— Новый батальон карателей пришел. У них шесть танков, три пушки. Да еще минометы! Пронюхали фашисты про нашу базу. Сведения точные!..

— Откуда?

— В отряде — предатель! Ночью я дежурил и видел, как Покровский водил к гауптману нашего партизана. Затем часа через два они посадили его в сани и отвезли к лесу. Вот — приметы!..

Анатолий подал Ананьеву клочок бумаги.

— Выступают когда?

— Утром я сменился с поста и пошел к Покровскому, он обещал мне лошадь дать в лес за дровами. Я, конечно, прихватил с собой литр самогона. Покровский сначала не хотел давать лошадь, а когда я поставил самогон, подобрел. «Ну, ладно, бери, — говорит, — Только вот тебе мой сказ: к обеду быть на службе. Завтра начинаем операцию. Теперь эти лесные бандиты вот где у меня!» — Он показал мне кулак. Вот и все, что я знаю… Иван Дмитриевич, лошадь около дома. В сено укрою тебя. Давай быстрее.

Через четыре часа Ананьев был в отряде. В ту же ночь партизаны спешно вышли в Придеснянский лес. Их повел Кузьмичев. Когда фашисты пришли на базу, то наткнулись на пустые заминированные землянки да прочли надпись: «Смерть фашистским бандитам». Каратели сожгли лесной кордон и вернулись в Навлю ни с чем.

А в Придеснянском лесу, в землянке командира отряда «Смерть немецким оккупантам» Петра Андреевича Понуровского, собрался партизанский военный совет. Обсуждался вопрос об организации новых отрядов и групп самообороны. Заслушали начальника оперчекистского отделения Кугучева о розыске пролезшего в партизанский отряд фашистского агента.

— По приметам, полученным от нашей агентуры, предателем является Крисанов, — доложил Кугучев.

— Вы отдаете своим словам отчет? — нервно закуривая трубку, спросил секретарь райкома партии Суслин. — Андрей Иванович — политрук взвода, коммунист…

Кугучев продолжал:

— Крисанов скрыл, что он исключен из партии, был судим, приговорен к пяти годам лишения свободы за хищение государственного имущества. Он расстрелял нашу активную разведчицу — жену командира танковой части Зубенко Нину Матвеевну, обвинив ее в связях с полицией. Когда каратели окружили землянку, в которой Крисанов находился с разведчиками, то все шесть партизан были уничтожены, а Крисанов уцелел. Крисанов сфальсифицировал материалы на активную нашу разведчицу Лысенкову, обвиняет ее в предательстве.

— Приведите его сюда! — распорядился Понуровский. — Разберемся.

— У него при себе пистолет, граната. Шарахнет еще. Ему все равно, — предупредил Кугучев.

Ананьев и Кузьмичев с помощью других партизан скрутили руки Крисанову, отобрали у него пистолет, две гранаты, порошок мышьяка и доставили на совет.

Крисанов признался, что продался фашистам за корову, участок земли и дом. Он рассказал, что по заданию фашистов проник к партизанам, доносил о разведчиках и базах. Мышьяк он получил, чтобы бросить его в партизанский котел.

По решению партизанского суда мы расстреляли предателя.

Партизаны пробовали свои силы в боях. Первые карательные отряды полицаев и фашистские тыловые команды недосчитывались многих своих головорезов. Смерть настигала предателей и в комендатурах, и в теплых постелях. Партизаны вершили суд правый и беспощадный, они уже стояли незримо на страже деревень, контролировали дороги, спасали народное добро.

Со всех концов лес наполнялся бойцами зеленого бастиона, в селах и деревнях формировались отряды самообороны. Организаторами партизанских формирований были подпольные райкомы партии.

Орловская партийная организация, в соответствии с указаниями ЦК ВКП(б), очень многое сделала заблаговременно для того, чтобы подготовить сильные группы организаторов борьбы с врагом на захваченной им территории. Уже к сентябрю 1941 года в области было сформировано до 75 истребительных батальонов, в которых числилось 10 тысяч человек. Они, собственно, и явились базой для формирования партизанских отрядов.

В тылу врага действовали около 32 подпольных партийных организаций, объединивших 98 коммунистов, и 33 комсомольские организации, состоявшие из 182 человек. Но это было лишь скромным началом. Райкомы партии через партийные группы партизанских отрядов начали развертывать новую сеть партийных организаций. К декабрю 1941 года число, подпольных организаций только в Навлинском районе увеличилось в шесть раз. Каждая такая организация обрастала крепким активом. К концу же партизанской войны, то есть к лету 1943 года, в оккупированных районах Орловской области работали три окружных, 29 районных и городских комитетов партии и столько же комитетов комсомола.

Партийная организация Навлинского района показала своей воспитательной, организаторской и военной работой пример беззаветной отваги, железной дисциплины, сплоченности, образец оперативности и мудрости в решении важнейших вопросов, которые возникали в трудной и героической жизни партизанской республики.

Возглавлял бюро Навлинского райкома партии, члены которого в полном составе остались для руководства партизанским движением, первый секретарь Александр Васильевич Суслин, ленинградский коммунист-двадцатипятитысячник.

Его знали и любили все, и стар и млад. Когда людям бывало невмоготу, они просили через связных: «Пришлите хоть на часок Александра Васильевича». Секретарь райкома был всегда нетороплив, доброжелателен, казалось бы, он в самой тяжелой обстановке находил возможность посоветоваться с активом, В боевой обстановке держался Александр Васильевич очень твердо. Суслин возглавил первые бои головного отряда, который и был ядром партийной организации. Райком партии нашел массу интереснейших форм для связей с рабочими, колхозниками. Уполномоченные и организаторы райкома непрерывно держали совет со старожилами, создавали по всему району группы самообороны. Бюро райкома внимательно следило за составом отрядов и их пополнением.

Здесь, на базе головного партизанского отряда, в октябре, ноябре и декабре формировались новые боевые партизанские отряды: в селе Борщеве — «Смерть немецким оккупантам», в деревне Сидоровке — имени Микояна, в окрестностях Лужи и Думче — «Народные мстители», коммунистический районный отряд имени Шаумяна и, наконец, новогодний подарок — рождение в Промыслове, Сытенке, Пашеньке отряда имени Котовского.

Такова была, как принято говорить, «динамика роста». Людей вела к партизанам и в бой ненависть к врагу и огромное чувство патриотизма. Они понимали, что за сожженными деревнями и погубленными жизнями ни в чем не повинных людей, если не преградить путь врагу и не начать его истреблять, будут все новые и новые жертвы. Уполномоченные райкома партии проводили организационные собрания и подбирали для подпольных вооруженных групп командиров и политработников. Забегая несколько вперед, скажу, что в числе 48 групп к середине 1942 года находилось свыше 3 тысяч человек. Бойцы выходили из подполья, на каждом шагу подкарауливая полицаев, предателей, фашистских лазутчиков и ставленников, уничтожали многих из них, несли постоянный дозор в своих деревнях. Таким образом, район очищался от фашистской нечисти. Эти же группы вместе с отрядами выявляли фашистских провокаторов — лжепартизанские шайки, которые насаждала гитлеровская разведка, чтобы изнутри подрывать партизанское движение.