К 20 часам 14 декабря сводный отряд благополучно обошел заставы противника и на опушке леса, в трех километрах от станции, сделал привал. Три часа отдыхали партизаны. Только разведчикам не было отдыха: они во главе с Астаховым изучали позиции противника.

В 23 часа 30 минут началась атака. С первых же минут гитлеровцы начали яростно сопротивляться. Они приспособили к бою жилые кирпичные дома, станционные здания, депо, почту, кондукторские казармы.

Чем ближе к станции продвигались партизаны, тем отчаяннее сопротивлялись враги. Через два часа вражеский гарнизон был зажат в кольцо в четырех домах, в здании станции у водокачки и в депо. Особенно упорное сопротивление оказывали гитлеровцы и полицаи, засевшие в кирпичных зданиях кондукторских бригад и на станции.

Сильный пулеметный огонь врага со второго этажа кирпичного здания задержал на некоторое время продвижение партизан. Но надо было спешить, так как к фашистам со стороны Локтя могло подойти подкрепление.

К артиллеристам прибежал Федор Манатченков, комиссар партизанской бригады имени Чкалова.

— Поверните пушку в сторону депо и водокачки! Прямой наводкой! — выкрикнул он, указывая на цели у станции.

В депо и у водокачки гитлеровцы были разгромлены, но в помещении станции еще не сдавались. Видя, что партизанам трудно, Астахов решил силами разведчиков уничтожить засевших в здании гитлеровцев. Он первым ворвался в помещение и бросил несколько гранат. Дерзкий налет Астахова и его разведчиков из Комаричского подполья помог разгромить врага, но дорогой ценой. В этой короткой жаркой схватке погиб наш славный разведчик Астахов.

Между тем события развивались своим чередом. Перейдя полотно дороги, группа партизан под командованием Пшенева уничтожила охрану, ворвалась в депо и начала взрывать подъездные пути, поворотный круг.

В ста метрах от станции в двухэтажном каменном доме фашисты еще сопротивлялись. Туда с партизанами направился Федор Манатченков. Они обошли помещение, зашли с тыла и бросили в окна гранаты. Из первого этажа фашисты перешли на второй. Тогда партизаны облили дом изнутри керосином, зажгли. Фашисты, выкуренные дымом, стали прыгать из окон. Партизаны тут же расстреливали их. Отряд «За власть Советов» к этому времени порвал все входные и выходные стрелки и сжег два воинских эшелона противника.

К пяти часам утра операция была закончена. Из 197 человек гарнизона, охранявших станцию, было уничтожено 140, а уцелевшие разбежались. Партизаны захватили 2 пушки, 6 пулеметов, 86 винтовок и автоматов, 20 тысяч патронов, освободили из тюрьмы 68 советских граждан. Железнодорожное движение было приостановлено на семь дней.

Это был ответ партизан на зверства фашистов. С боевой песней партизаны покидали станцию, впереди лежал путь на свои базы.

В селе Ольговка разведчики доложили, что с Локтя по большаку в сторону Севска движется до 800 человек фашистов и полицаев, один танк, две бронемашины.

— Видимо, решили отрезать нам путь, — высказал предположение Манатченков.

— Не выйдет, — оживился Пшенев, — устроим им достойную встречу.

Манатченков, Пшенев и Макеев повернули отряды навстречу и успели приготовиться к бою. Подпустив карателей на близкое расстояние, они открыли по ним огонь. Такой встречи гитлеровцы не ожидали. Оставив на поле боя около 100 убитых, танк и бронемашину, они повернули назад. Партизаны потеряли 12 своих товарищей.

Боевое мастерство партизан росло с каждым днем. Примером тому может служить операция по взрыву «Голубого моста», осуществленная в соответствии с указанием Штаба партизанского движения, который находился в Ельце. Возглавлял штаб первый секретарь обкома партии A. П. Матвеев, приславший нам для разработки этой операции своего заместителя А. П. Горшкова.

Несколько раз мы делали попытку взорвать мост на железной дороге Брянск — Гомель через реку Десну, близ станции Выгоничи, но это не удавалось. А через мост ежедневно проходило 30–40 пар поездов. Дорога превратилась в главную артерию снабжения гитлеровских войск. Откладывать со взрывом моста больше было нельзя. Об этом нам напоминал и Военный Совет Центрального фронта.

Комиссар А. Д. Бондаренко, видимо, желая укрепить нашу решимость, прочел нам страницу книги о Суворове, в которой рассказывалось о том, как великий полководец сказал своим офицерам у стен осажденного Измаила: «Трижды русские пытались взять Измаил и трижды отступали. Я прибыл взять Измаил или умереть под его стенами».

В феврале мы утвердили план по взрыву «Голубого моста». В нем предусматривалось участие четырех бригад в операции: имени Щорса, «Смерть немецким оккупантам», имени Кравцова, имени Ворошилова. 3800 партизан начали подготовку. Руководство операцией штаб возложил на командира бригады имени Щорса Героя Советского Союза М. П. Ромашина. Был определен и срок взрыва — 7–8 марта.

Несколько дней я пробыл в бригаде Ромашина, вместе с его штабом уточнял обстановку, задачи подрывников.

— Да ты не сомневайся, Дмитрий Васильевич. Справимся! — не раз успокаивал начальник штаба Федор Андреевич Власов. — И Бряныч поможет. Пока он нас не подводил!

Да, сколько же раз нас выручал Бряныч! В его собирательном образе представлялся не только народ Брянщины, но и сами леса, болота, холода, непроходимые дороги — все, что помогало партизанам в их борьбе с врагом.

— Вот только взрывчатки… — начал было Власов.

— Что, маловато? — спросил я.

— С запасцем надо бы!

Подсчитали еще раз, прикинули.

— Добавим, — успокаивал я Власова. — За счет запасов штаба объединения…

Нужно было действовать наверняка в этой наиболее трудной операции.

Боевое задание всколыхнуло отряды. Хотя людям еще не был назван объект операции, но о нем все догадывались по бурно развернувшейся подготовке. Аржакин, Лапагин и Матюхин соорудили из бревен макеты двух форм моста. Сорок шесть подрывников, засекая время, тренировались на быстроту укладки тола. В 30 минут партизаны укладывали под каждую секцию 400 килограммов тола, отводили шнур и подавали команду взрыва. Но там, на «Голубом мосту», время могло растянуться до неопределенных пределов, поэтому тренировка продолжалась.

7 марта ударные группы двинулись к берегам Десны.

Не доходя до моста километра 2–3, партизанская бригада имени Щорса сделала привал, а бригада Ворошилова вышла прямо на подступы к станции Выгоничи и селу Лопушь, чтобы сковать гарнизоны в этих пунктах и не допустить их к мосту. Партизаны бригады имени. Кравцова под командованием Волкова перекрыли подступы к мосту со стороны Полужья и Брянска.

Отряду имени Баумана предстояло взорвать мосты на большаках — подъездах к «Голубому мосту». Отряд партизан из бригады «Смерть немецким оккупантам» создал резерв, которым командовал Кашковский.

Во второй половине ночи отряды форсировали болото. Люди и лошади проваливались под лед. Трещал валежник. Партизаны останавливались, прислушивались. Ни в коем случае нельзя было себя выдать. Командир бригады Ромашин отдал распоряжение взять тол на плечи, а лошадей — вернуть. Идти стало еще тяжелее. Казалось, до моста не добраться. Но вот поредел лес, показались фермы моста.

Ударили пушки отряда, атаковавшего станцию Выгоничи и село Лопушь. Это — сигнал общей атаки. По всей дороге, от Полужья до Выгоничи, по фронту в двенадцать километров, завязался бой. Гитлеровцы решили, что на них обрушились регулярные части советских войск. В это время действительно танковый корпус генерал-лейтенанта Лазарева невдалеке взламывал вражескую оборону.

Как и намечалось, гарнизоны гитлеровцев были отрезаны от моста. Началась операция по взрыву моста. Вперед вышли смельчаки с кинжалами в руках, чтобы снять часовых, они продвигались по-пластунски. Вслед за ними ползли, обливаясь потом, тяжело нагруженные толом подрывники. Один из часовых успел пустить красную ракету, а второй выстрелить, но с ними было покончено тут же.