Максим окинул взглядом укрепление. Крепость была больше, чем показалось ему на первый взгляд — круглый вал диаметром метров в двадцать. Он попробовал прикинуть объем строительных работ. По всему выходило, что Маахисы в буквальном смысле перелопатили несколько сот тонн плотной глины. Такой труд невольно внушал уважение…

Перебраться через ров оказалось почти просто — предусмотрительный Верасена, верно, ожидавший чего-то подобного, размотал прихваченную в Безвозвратном Городе веревку, сделал петлю и набросил её на торчавший на валу кол. После чего привязал к колу на этой стороне рва другой конец веревки. Перелезть по ней через ров оказалось нетрудно — уж с физкультурой-то у Максима всегда было отлично, ну а об Вайми и Воронах и вовсе не стоило говорить…

Поднявшись на вал, мальчишка осмотрелся. Внутри крепости оказалось… уютно. Двор покрыт густой низкой травой, посреди неё поднимался высокий, метра в три, помост, завешанный самодельного вида циновками. Перед ним был внушительный очаг, в котором сейчас остался лишь размытый дождями пепел. За навесом стояло некое сооружение, очень похожее на коптильню. На другой стороне от "входа" поднималась сторожевая вышка. Её соорудили прямо на валу, чтобы с неё заодно можно было сигать в озеро, как догадался Максим. С другой стороны от коптильни стоял плетеный сарайчик, в котором, судя по запаху, хранилась копченая рыба. Прямо на валу стояли корзины с какими-то плодами, уже давно сгнившими — они превратились в зеленоватую массу, пахнущую, почему-то, лошадиным навозом. Вороны тут же побросали их в ров, потом, скатившись с вала, осмотрели крепость. Под навесом не нашлось ничего, кроме кучи явно самодельных подушек, а вот в сарайчике и впрямь был запас круто закопченной рыбы. Максим подумал, что в такой вот жаре она наверняка протухла… но Вайми тут же начал деловито жрать её, а к нему присоединились и другие. Рыба оказалась с душком — но после водянистых лесных плодов вкус её показался мальчишке потрясающим…

— Ночуем здесь, завтра утром выходим, — решил Верасена.

* * *

Но выйти утром, естественно, не получилось. С ночи зарядил нудный дождь, по небу ползли низкие рваные облака. Тяжелые потоки теплой воды рушились на прогретую землю и лес затянуло туманом. К тому же, рыба у Маахисов оказалась второй свежести — проще говоря, тухлая, и всё племя Воронов с ночи же мучилось животами. Один Вайми, видимо, привычный к такой вот еде, был свеж, как огурчик. Но и он весь день пролежал под навесом, положив голову на руки и глядя на дождь. Здесь, в безопасном месте, его охватила полная, до лени, расслабленность — вместе с приступом меланхолии. Вполне, впрочем, объяснимым: после заката он удрал в лес и полночи провел там, выслеживая возможно подбиравшихся к ним Хорунов. Дождь без грозы ночью — самая удобная погода, чтобы незаметно подобраться к кому-то, объяснил он с явным знанием дела.

Впрочем, Максим подозревал, что данный подвиг героизма Вайми совершил вовсе не из бескорыстной любви к мирному сну Воронов: он заметил за ним странную любовь к темноте, туману и непогоде. Стоило им всем объединиться — и Астер отправлялся в лес, видимо, просто удовольствия ради. По мнению Максима, он был слегка повернутым. Или даже не слегка — по дороге сюда Вайми рассказал ему, как упорно лез в грозу на самое высокое дерево, чтобы посмотреть, как выглядит молния с расстояния вытянутой руки. В конце концов его мечта сбылась — в итоге он очнулся на другом краю мира, но, по его мнению, оно того стоило…

Лишь к вечеру дождь прекратился и первые рассеянные лучи солнца пробились сквозь тучи, осветив склонившиеся под тяжестью мокрой листвы стволы деревьев. Вайми, очнувшись, наконец, от меланхолии, взобрался на сторожевую вышку и сел там, глазея на окружающий пейзаж. Максим, плюнув на скромность, поднялся к нему. Вайми покосился на него вполне насмешливо, но возмущаться не стал, хотя здесь, наверху, оказалось тесновато, да и хлипкая вышка ощутимо потрескивала под тяжестью двух здоровых парней…

Какое-то время они молчали, сонно осматриваясь. Вся зелень вокруг влажно блестела, отовсюду доносился шум текущей воды. Над смоляной гладью озера поднимался туман. Низко над головой плыли растрепанные рыжеватые тучи. Верхушки колоссальных крон золотились на солнце, но здесь, внизу, царил мягкий, удивительно приятный свет. И таким же приятным был воздух — очень теплый, влажный, мягкий, пахнущий сырыми цветами…

Максим изо всех сил вдохнул его, потом покосился на Вайми. Сейчас тот смотрел в сторону и он видел лишь его тяжелые блестящие черные волосы, доходившие до спины.

— Слушай, а тебе не тяжело всё время ходить с такой гривой? — спросил он.

Вайми лишь хмыкнул, даже не обернувшись.

— Никогда в жизни не стригся. Это то же самое, что себе уши обрезать.

— И тебя никогда за лохмы не таскали?

Вайми хихикнул, так и не обернувшись.

— Таскали. Но обычно я, — он помолчал и вдруг вздохнул. — Знаешь, я лет до пятнадцати считал, что Найуо — это беспощадное, безгранично жестокое существо, которое даже за косу не дернешь — тут же ухи оборвет. Зато потом…

— Девчонки в последнее время вообще меняются, — философски заметил Максим. — На вид всё вроде бы такое же, а посмотришь — сердце почему-то заходится…

Вайми вдруг хихикнул, и, не оборачиваясь, показал ему довольно-таки грязную ладонь.

— Отчего пять пальцев, а не шесть? И почему это красиво?

— Не знаю, — буркнул мальчишка.

Они вновь замолчали. Максим никак не мог понять своих чувств к Астеру. С одной стороны, тот явно не был обделен силой воли — мог полчаса провисеть на одной руке, а на чистой физической форме такое не проделать, это Максим хорошо уже знал и по своему спортивному опыту. С другой — вел себя как испорченный ребенок. Или…

— Слушай, а тебе самому не противно? — вдруг спросил он. — Я же вижу, что ты просто придуриваешься со всеми этими древними табу, дурацкими выходками этими… Зачем?

Вайми лишь пожал плечами.

— Добродетель всегда подозрительна, порок же не вызывает желания смотреть вглубь. А я не люблю, когда в меня смотрят.

— А… смотрели?

— Смотрели, — Вайми, наконец, повернулся к нему. Физия у него была хмурая.

— Маги?

— Угу.

— Слушай, а как можно стать… ну, магом? — момент был точно не самый подходящий, но другого могло и не представиться, на ногах, в лесу, не слишком-то поговоришь…

— Я не знаю, — я ж тебе не маг, — буркнул Вайми. Потом смущенно покосился на мальчишку и всё же добавил: — Просто вот так, по желанию, магом стать нельзя. Нужны способности. Это во-первых. Во-вторых, их нужно ещё пробудить, а это ой как не просто…

— Надо много учиться?

Вайми насмешливо взглянул на него.

— И это. Но ещё нужны… всякие штуки. Магические.

— Кровь девственного дракона и другие сильно магические ингредиенты? — насмешливо предположил Максим. — А они вообще здесь есть?

Вайми лишь пожал плечами.

— Могут существовать. Это тайна же. Магам, знаешь, конкуренты не особо тут нужны.

— А если… ну, какой-нибудь король местный помирает? — предположил Максим. — И его ну вот никак не спасти, если не сделать болящего… ну, магом Жизни, например.

Вайми лишь хмыкнул.

— Это, знаешь, тоже не всегда возможно до исцеления. Особенно если этот король головой поехал. Особенно в форме особо запущенной лени. Такое тоже, знаешь, бывает. Только вот лень — не самое худшее ещё. Магия — это ведь ещё и сила. Если кто-то считает, что он тут главная власть, и ещё и крыша поехала на почве власти… это большая проблема. Потому что вместо помирающего ленивого короля-самодура можно получить непомирающего короля-тирана или даже короля-демона. А всё из-за добрых намерений — которыми вымощена дорога известно куда.

— А всё же?

Вайми вновь покосился на него — и вдруг ловко развернулся, свесив вниз ногу. Физия у него была… предвкушающая.

— Слушай, я могу рассказать. Ничего такого там нет. И никаких клятв с меня не брали — ни страшных, никаких. Но в обмен…