— У них, знаешь, свой зуб на Хорунов есть, давно уже, — Сашка усмехнулся, но как-то… нехорошо. — Они пару ребят из их племени до сих пор в рабстве держат. Так что для них это дело, знаешь, очень даже личное.
— Ладно, — Димка вздохнул. — Пусть идут. Лучше к городу Хорунов сразу, жратвы у нас мало… Недели им хватит?
— Хватит. Три дня туда, три обратно.
— А потом? — неожиданно нервно спросил Юрка. — У нас жратвы было на месяц. И то, все запасы из Столицы выгребли. Дойдем до леса — останется на три недели. Неделя до Столицы… Неделя ждать разведчиков. Шесть дней туда-сюда. И один день всего, чтобы победить Хорунов. А они, знаешь, не Квинсы. У них вокруг города стена в два человеческих роста, — он хмуро покосился на Льяти, который и поведал им эту чудесную новость. — Каменная. На которую не враз запрыгнешь и бревном не прошибешь. Дойдем до неё — и что дальше?
Димка наконец отнял руки от лица, взглянул на него и вдруг усмехнулся.
— Дальше — действуем по обстановке.
— А обстановка у нас не то, чтобы очень хорошая, — хмуро сказал Игорь. — Двадцать парней придется тут оставить, девчонок сторожить. На Безвозвратный Город пойдет сто шестьдесят. А Хорунов с рабами будет за две сотни. И зверюги ещё эти… Пока мы одну такую валить будем — она нам пол-отряда покалечит.
— И что? — мрачно спросил Димка. — Назад пойти? Так мы во второй раз ни в жизнь не соберемся. Нам и в этот-то так повезло, как не бывает. Льяти этот…
— Нет, — Игорь вздохнул. — Нет, конечно же. Я не хуже тебя понимаю, что шанс у нас всего один. Но план какой-то нужен. И не только как бой выиграть, а вообще… Как рабов освободить, что с самими Хорунами потом делать…
Димка вздохнул. Всё это они обсуждали уже далеко не в первый раз — но в голову ничего особого не приходило. Да и казалось ненужным — они подойдут к Безвозвратному Городу, навстречу им выйдет войско Хорунов, они — вчетверо превосходящим числом! — задавят их количеством и свяжут. А там… там видно будет. Только вот что-то, — наверное, развившаяся от всех эти проблем привычка во всем сомневаться, — говорила ему, что всё далеко не так просто…
— А что думать-то? — Сашка пожал плечами. — У Квинсов парализующие стрелы есть. Хоруны и хрюкнуть не успеют, как мы их всех повяжем.
— Ты с этими Квинсами прямо как Наполеон со своей гвардией, — ядовито сказал Юрка. — Квинсы туда, Квинсы сюда… Задохлики они все, да и мало их, дюжины не наберется…
— Нет, ребята, смысл в этом есть, — Димка вновь сжал руками голову. — В бою Хоруны нас порвут, это ясно. Да даже если и нет… ну, перебьем мы их всех — и что? Разлетятся по всему миру и начнется… веселье, — он передернул плечами, вспомнив страшненький рассказ Метиса. — А вот стрелами из засад — мы их быстро положим, и их, и их зверюг. Потом зверюг в расход, а Хорунов напоим драфой, — так назывался ядрёный отвар одного местного корня. Ольга, — бывшая "Ольга Петровна", начальник госпиталя Волков, — говорила, что мозги он отшибает не хуже настоящего наркоза. — И рабов их. Льяти говорит, что гипноз их от этого йок. И всё.
— А потом что? — кисло спросил Игорь. — Тюрьму строить и набирать тюремщиков? Так не поможет же. Плавали, знаем. Метис вон до сих пор икает…
— Потом будет потом, — веско сказал Димка. — Главное сейчас — обезвредить Хорунов. Об остальном потом будем думать. После победы.
— Ага, возьмем их на поруки и будем цукать, пока не исправятся, — ядовито сказал Юрка.
— Можно и так, — Димка даже не улыбнулся.
— Ага, а где мы эту драфу возьмем? — не унимался Юрка. — И луки-то наделаем — а стрелы к ним откуда? То есть, состав парализующий тот?
— Квинсы знают же, — с обидой сказал Сашка.
— Ага, это для них секрет их главный, — ответил Юрка. — Так они и расскажут тебе.
— Вот и постарайся, — Димка прямо посмотрел на Сашку. — От этого сейчас всё зависит. Вообще всё. Или Квинсы с нами до конца — или до свидания. Пусть идут на… все четыре стороны, снова по дуплам сидеть.
— А луки? А драфа эта? — не унимался Юрка.
— Драфы в этом лесу полно, я покажу, — Льяти широко улыбнулся. Уж он-то точно этого леса не боялся…
— А луки понаделаем, пока Квинсы будут в разведку ходить, — подвел итог Димка. — И стрелы. И состав парализующий их. Как раз будет, чем заняться.
— А если Хоруны на бой не выйдут, останутся в своем городе сидеть? — кисло спросил Юрка. Лезть в этот жуткий лес ему явно не хотелось.
— А это уж моя забота, чтобы вышли, — Димка широко улыбнулся. — Поделим отряд на четыре… ну, взвода. Командовать ими буду я, Игорь, Сашка, Льяти. Если Хоруны выйдут из города — один взвод задерживает их в лоб, два бьют с боков, один с тыла. Если нет — мой взвод шумит у стен, выманивает их, а дальше — то же самое. Главное — заманить их в лес, где лучники смогут их стрелами утыкать. И всё.
Он ждал возражений, но их так и не последовало.
* * *
Антон лежал на удивительно мягкой, прохладной траве, на животе, положив голову на запястья скрещенных рук и глядя на пылающий у горизонта рассвет. Он смотрел в пустоту, лежа на краю полумильного, наверное, обрыва, и его сердце тихонько замирало при этой мысли. Волны свежего, прохладного воздуха мягко, невесомо скользили по его телу — от локтей до пальцев босых ног, словно он лежал где-то на пляже. Сейчас на нем были лишь трусы — он только что проснулся и одеваться, честно говоря, не хотелось. Даже сейчас, на рассвете, на такой высоте, особой прохлады не наблюдалось. А что будет днем, когда они спустятся в сумрачное, почти черное сейчас море Нижнего Леса, мальчишке не хотелось даже думать…
Он вздохнул, глядя на хмурый восход. Угрюмое багровое пламя упрямо пылало между плавными изгибами холмов, покрытых темным лесом, и низкими тяжелыми тучами, неторопливо ползущими по небу, почти над головой. Казалось, что пришла осень, хотя никаких времен года здесь не было…
Настроение у него сейчас было… сложное, и вовсе не из-за предстоящих испытаний. Его угораздило втрескаться в Ирису (которую так и тянуло назвать Ириской). Конечно, в его четырнадцать лет это и неудивительно. Только вот девы у Маахисов оказались весьма горды собой и считали, что право их поцеловать (не говоря уж о чем-то большем) ещё надо заработать. Вывернувшись мехом внутрь или как-то так. Ириса снисходительно объяснила ему, что в её родном мире парни ходят по соседним селениям (или даже не по соседним) и стараются впечатлить дев хоть чем-нибудь — чтением стихов, изготовлением тортиков, пением, танцами и прочим. Причем, обычно эти мероприятия проходят более-менее организованно — то есть парни устраивают состязания, на которых девы выбирают себе друзей по вкусу. То есть, даром никто тут хлорофилл вырабатывать не будет. Наверное, и к лучшему, учитывая, что его в Столице ждет Ирка — но как же, блин, обидно…
Мальчишка ещё раз вздохнул, потом всё же перевернулся на спину и сел, глядя на лагерь. Жизнь в нем уже бурлила. Двое Маахисов хлопотали у костра, ещё двое — Талка и Вэрка — деловито разделывали какую-то зверюгу, похожую на земного тапира, и Антона невольно передернуло. Жареное мясо — штука очень вкусная, но вот процесс превращения туши в мясо оказался, мягко говоря, неаппетитным. Даже смотреть в ту сторону не хотелось, и собственное чистоплюйство тоже злило мальчишку — не очень-то приятно наблюдать, как за тебя работают другие. Тем более, что Талка и Вэрка ушли в лес ещё затемно, пока он дрых без задних ног. А потом тащили тушу в лагерь на своём горбу. Нет, он всё равно не умел охотиться, и даже при желании ничем не смог бы им помочь — но было всё равно обидно…
Он перевел взгляд на Файму и Серого — они праздно сидели у костра, и, как всегда, спорили. Спорили о вечном, то есть о сущности бытия. Точнее — о том, что представляет собой этот вот мир. Серый считал, что это самый обычный мир, только далекий от их родной Земли. Файму же думала, что они находятся где-то в виртуальной реальности, то есть, вовсе и не в реальности, а в её модели, запущенной на колоссальной вычислительной машине. Такое вот с трудом укладывалось у Антона в голове, но Файму говорила, что в настоящей реальности никакого бессмертия, а тем более телепортации с воскрешением просто не может быть. Звучало это безукоризненно логично — но из этого следовало, во-первых, что они — вовсе и не настоящие, а только копии настоящих ребят, и во-вторых, что покинуть этот вот мир невозможно — как картинка из книги не сможет сбежать из неё и обрести бытиё. Если бы Антон смог поверить в это — он бы, наверное, повесился. Вот только и это здесь ни фига не помогло бы, так что он старался просто не думать об этом. Серому же эти мысли не давали покоя, и он всё время спорил с Файму. Вот и сейчас, едва проснувшись, он принялся за старое.
