— Ну вот, — Димка сломал палочку и бросил обломки в несостоявшийся костерок. — А ты мне про Маахисов…
— Они, знаешь, не совсем люди. Или даже совсем не.
— Когда на Земле плохо с разумом, его ищут во Вселенной… — буркнул Димка. — Ну, чего ты ко мне прицепился? Ну — обидели они тебя, в морду дали или что ещё там — так это не повод ещё в позу вставать. Мы тут ребят из рабства спасаем — а ты прямо как девчонка: "ах, а что они смотрят на меня так, а вдруг обидят?" Тьфу!
Льяти упруго поднялся, глядя на него уже нехорошо.
— Злой ты стал. У меня, может, тоже на душе погано — а ты…
Димка тоже поднялся, в упор глядя на Льяти.
— Ты мужчина, а не… — он замялся, подбирая слово, — артист какой-то. А комедию ломаешь.
— Я тебе сейчас что-нибудь сломаю, — хмуро предупредил Льяти.
Димка подался вперед.
— Мощи святого Сульпиция есть? А если найду?
Льяти отчаянно сморщил физию, очевидно, пытаясь понять смысл этой фразы, потом вдруг рассмеялся, хлопнул мальчишку по плечу, и побрел назад, к лагерю.
* * *
Димка какое-то время смотрел ему вслед, потом повернулся к лесу — и вздрогнул. Там, в зарослях, белело лицо. Именно белело — оно было совсем светлое, словно молоко. Успей зайти солнце — он бы вообще принял его за привидение и испугался до икоты. Теперь же он смог разглядеть такое же светлое плечо и часть груди — это был просто мальчишка, всего на год или два старше его, стоявший в зарослях. Его волосы удивили Димку. Длинные густые чёрные лохмы, тяжелые от вплетенных в них ниток радужных бус. Он рассматривал его пристально и… безразлично. Словно смотрел на жука или на попавшийся под ногу камень — и от этого безразличного взгляда становилось не по себе…
Димка рывком обернулся к уходящему Льяти — тот бодро шагал прочь — потом повернулся назад, к лесу. Там никого уже не было, и мальчишка не смог понять, показалось ему это или нет. Лишь кровавое солнце, да склонившиеся под тяжестью мокрой листвы стволы деревьев были единственными свидетелями этого странного события.
* * *
Младые девы
Пёстрым хороводом
Ласкают слух,
А также тешат глаз.
Всё это в сумме
Дышит кислородом,
А выдыхает — углекислый газ.
— продекламировал Игорь, и сидевшие у костра мальчишки зааплодировали. Девчонки и в самом деле танцевали вокруг другого костра, побольше, и смотреть на них было… приятно. Уже стемнело, но костры всё же удалось разжечь — и с ними мир сразу стал уютнее. Мрачный лес и болота утонули в темноте, никаких орд гиен и шакалов из них после наступление ночи к облегчению Димки не вышло — в общем, жить было можно. Как сказал Льяти, никто не жил в этих местах — что ничуть не удивляло мальчишку. Но вечерняя встреча не шла у него из головы. Галлюцинациями Димка никогда не страдал и был твердо уверен, что ему не показалось. Рассказывать о ней ему правда не очень-то хотелось, — в основном потому, что рассказать он мог только Льяти, а с ним он расстался не очень хорошо… о чем теперь отчаянно жалел. В других обстоятельствах он и близко не подошел бы к нему — но это дело касалось вовсе не его одного, так что в конце концов мальчишка засунул свои чувства подальше и таки рассказал о странном наблюдателе. К счастью, Льяти не стал смеяться над ним — но и пояснить ничего не смог.
— Это точно был не шпион Хорунов, — наконец сказал он к громадному облегчению Димки. — Они все, как ты знаешь, смуглые и черноглазые.
— Может, это их раб был, — предположил Юрка.
— Нет, — Льяти даже отрицательно мотнул головой. — Рабы у них не шпионят.
— А почему? — не унимался Юрка.
— Слишком сложное задание. Ну и отпускать рабов в лес Хоруны всё же боятся. Гипноз гипнозом, но в душе-то человек рабом не становится же. А если его на волю отпустить, он в конце концов думать начнет, и…
— Хорошо, тогда кто это мог быть? — перебил Димка.
— Не знаю, — Льяти вздохнул. — Здесь точно никто не живет. По крайней мере, когда я тут бывал, то никого не видел.
— Ага, а когда это было? — тут же спросил Юрка.
— Давно, — Льяти снова вздохнул. — Лет пятьдесят назад. А может, и все семьдесят. Не помню…
Димка тоже мотнул головой — на бодрого дедушку Льяти как-то не тянул, а мысль о том, что ему вообще-то два века, просто не укладывалась в голове. До сих пор не укладывалась…
— Этот мальчишка был похож на тебя, — сказал он. — Тот же возраст, белокожий, волосы черные… У вас никто не пропадал?
— Пропадал, — Льяти вздохнул. — Ооль вот пропал. Очень давно, лет сто назад, наверное. Пошел, как я, бродить по миру… и всё. С тех пор его никто не видел. То есть, может и видел, но я-то нет. А он мой друг был…
— Ну вот, наверное, его Хоруны поймали, он от них сбежал и до сих пор по этому лесу бродит, — предположил Юрка.
— А почему к нам в племя тогда не вернулся?
— Умом, наверное, тронулся, — предположил Игорь. — Такое тут бывает. Редко, к счастью, но…
— Он на меня словно на камень какой-то смотрел, — Димка невольно поёжился. — Вообще без интереса. Вернее, с интересом, но… — мальчишка задумался, подбирая слова. — Без выражения. Словно на узор какой-то. Как будто для него я вообще не человек.
— Где-то в этом лесу живут Бродяги, — напомнил Льяти. — Которых никто толком не видел. И я, кстати, тоже.
— Да ну, Бродяги же все трусы, — отмахнулся Димка.
— А кто сказал, если их никто не видел? — тут же встрял Юрка.
— Льяти и сказал, — Димка посмотрел на мальчишку. — Соврал?
Льяти вдруг смутился.
— Я не соврал, мне Хорги сказали. Но…
— Ты сам нам говорил, что они те ещё лгуны, — ядовито закончил Димка.
— Ну… — Льяти смутился ещё сильнее.
— Ладно, — Димке не хотелось вновь превращать разговор в ссору. — Делать-то что будем? После того, как разобьем лагерь? Ломанем в лоб на город Хорунов? Или как?
— Туда наши ребята пошли, Тошка с Андрюхой и Серый, — напомнил Юрка. — То есть не туда, а немцев искать. Которые, говорят, где-то за этим жутким лесом живут.
— Их Максим с Верасеной выручать пошли, — хмуро напомнил Сашка. — А Эдик на восток пошел, Нурнов и Виксенов звать, и Куниц тоже, если получится.
Димка ошалело помотал головой, а потом отчаянно сжал её ладонями. Вот же гадство, вновь подумал он. От моего решения зависит сейчас всё — а я не знаю, что делать. С одной стороны, хочется побыстрее покончить со всем этим. Надоело изводиться в размышлениях. Просто — надоело. С другой, шанс у нас всех только один. И страшнее всего — завалить всё дело, потому что это будет конец вообще всему. А значит, как бы не хотелось рвануть вперед, махая шашкой, придется действовать пусть не так быстро, но зато основательно…
— Как проще всего попасть в этот город Хорунов? — спросил он, не отнимая рук от лица.
— Два дня степью на север, потом три дня лесом на запад, — моментально ответил Льяти.
— А к немцам?
— Ещё два дня на север.
— А к Маахисам?
— Ещё два.
— Значит, неделя, — Димка сжал голову ещё сильнее, пытаясь ухватить за хвост едва промелькнувшую мысль. И таки ухватил, к своему удивлению. — Завтра, как только разберемся с лагерем, выступаем на север. Через два дня снова разбиваем лагерь и высылаем на север разведчиков. Попробуем связаться с Маахисами. Они-то о Хорунах всё должны знать.
— Ага, а кто в разведчики пойдет? — сразу же спросил Юрка. — Я-то бы и рад, только в трех соснах заблужусь…
Димка посмотрел на Льяти. Других кандидатов как-то не было — но отпускать Льяти было нельзя. После своего чудесного появления он превратился у Волков… ну, не в святого, не было тут никаких святых, — но в живое знамя точно. А армия без знамени — не армия…
— Квинсов пошлем, — сказал молчавший до сих пор Сашка. — Их фиг в лесу заметишь.
— А им можно доверять? — спросил Димка. — Сам знаешь, репутация у них… как у последних сволочей.
