Мальчишку вдруг словно что-то подтолкнуло в спину. Не давая себе задуматься, он дико заорал для смелости — и тоже сиганул вниз.
* * *
Испугаться Антон, к счастью, не успел. Лед больно ударил его по ногам, потом по заднице. Мальчишка опрокинулся на спину, приложился затылком так, что на миг потемнело в глазах. Тут же понял, что быстро скользит вниз… судорожно приподнялся…
Вальфрид вдруг подскочил в воздух, перелетев через трехметровую, наверное, расщелину, приземлился на продолжение уступа и заскользил вниз ещё быстрее. Антон сжался, но скорость проделала всё за него. Толчок, полет, удар — и он снова скользит вниз, отчаянно упираясь рукой, чтобы не полететь с воплем в пропасть.
Уступ впереди кончался относительно ровной площадкой. Вальфрид ловко притормозил ногами, используя скорость скольжения для того, чтобы вскочить на ноги, побежал вперед — прямо на выступ стены… спружинил руками, останавливаясь, тут же повернулся, спрыгнул на уступ внизу…
Антон изо всех сил старался не думать — просто бездумно повторять все движения немца. Двигался тот потрясающе — словно проделывал всё это далеко не в первый раз… наверное, так и было.
Прыжок, прыжок, ещё прыжок… здорово, что Вальфрид подобрал им всем ботинки с шипами — иначе они давно улетели бы в пропасть, лед был жутко скользкий…
Мальчишка наотмашь побежал вниз по безумно крутому склону, тут же плюхнулся на спину, отчаянно тормозя каблуками, спружинил ногами об крохотный выступ, вскочил, замахал руками, как вентилятор, чтобы не навернуться с высоты — его вынесло на самый край обрыва — снова развернулся, побежал направо, прыгая через расщелины… голова у него кружилась, сейчас он почти ничего не соображал… и вдруг понял, что стоит, согнувшись, пытаясь протолкнуть внутрь хоть немного обжигающего, как огонь, воздуха, держась за какую-то изогнутую трубу. Каркас аэросаней, как он вдруг понял. Дно ущелья — но он совсем не помнил, как сюда попал. Ныло всё тело, особенно дико болели почему-то пятки. Наверное, отбил при прыжках, как не про себя подумал мальчишка. Впрочем, сейчас даже боль ощущалась как-то смутно…
Немного отдышавшись, Антон выпрямился, осматриваясь, всё ещё держась за трубу. Невероятно, но они, все четверо, были здесь, живые и, похоже, вполне целые. Лишь Сергей сжимал левой запястье правой руки — и лицо у него было бледное.
— Что с тобой? — спросил Антон и сам не узнал своего голоса — сейчас он был похож на какое-то хриплое карканье.
— С… сломал. Наверное, — выдавил Сергей. — Автомат забери.
Антон бездумно стянул с плеча друга "шмайссер", потом так же бездумно посмотрел вверх. Отсюда, с дна ущелья, обрыв казался совершенно неприступным и ощущение реальности окончательно покинуло мальчишку. Он совсем не помнил, как спустился сюда — то ли треснулся обо что-то башкой так, что пару последних минут просто вышибло из памяти, то ли его словно подхватили чьи-то невидимые руки…
Сейчас, впрочем, было не место — и точно не время — чтобы обо всем этом размышлять. Наверху, вдоль кромки обрыва, выстроились никсы. Много. Наверное, уже несколько десятков. Сверху доносились их скрежещущие крики — словно над головой кружилась целая стая ворон. Или, скорее, стервятников. Спускаться, к счастью, твари не пытались.
Наверное, спуститься по этому обрыву можно только вот так, подумал Антон. Бегом, используя скорость для того, чтобы перескакивать через расщелины. Никсы, наверное, просто недостаточно сумасшедшие для этого…
— Куда… дальше? — выдавил Сергей.
— Поедем вот на этом, — Вальфрид похлопал по стальной раме саней.
Антон повернул голову. Сани были чрезвычайно примитивны — просто сваренная из стальных труб грубая рама с подобием сидений — скорее, их каркасов, сваренных из всё тех же труб. Спереди из неё торчал руль с управляющей лыжей, сзади на трубчатых стойках поднят звездообразный, как на старинных аэропланах, мотор с большущим, деревянным почему-то пропеллером. Под ним помещался большой железный ящик — то ли бак, то ли багажник, то ли всё сразу. Всё хотя бы на вид казалось целым. Похоже, что никсы так и не нашли способа спуститься сюда, вниз, и испортить сани…
Вальфрид, между тем, уже полез к мотору, повернул несколько каких-то кранов, потом быстро заработал ручкой насоса, похожего на велосипедный. Потом вдруг улыбнулся. На бледном, разукрашенном свежими синяками лице улыбка смотрелась жутковато.
— Держите сани. Когда я заведу мотор, сразу же прыгайте в них. Учтите, тормозов здесь нет.
Мальчишки уперлись ногами в лед, а руками — в грубый каркас саней. Вальфрид изо всех сил крутанул двухметровый, наверное, пропеллер. Он провернулся пару раз, мотор чихнул, выплюнул облачко дыма и заглох.
— Дьявол…
Вальфрид снова крутанул винт. В этот раз мотор даже не чихнул. Вопли никсов наверху превратились в настоящее крещендо. Добраться до них они, к счастью, не могли, но поняли, что добыча ускользает. Вальфрид ещё раз крутанул винт — резко, отчаянно. Мотор снова чихнул и заглох. Сверху полетели куски льда, разбиваясь о дно ущелья, словно бомбы. Осколок одной больно ударил Антона по и так ноющей ноге. Минута такого обстрела — и они все тут лягут…
— Помоги! — заорал Вальфрид.
Мальчишка обежал сани, ухватился за лопасть винта.
— Берись за конец! — крикнул Вальфрид, словно он стоял черт знает где. — Дергай изо всех сил, резко, резко! Ну — раз, два!..
Они дернули вдвоем, так яростно, что едва не упали. Мотор, наконец, плюнул огнем и заревел.
* * *
Винт почти сразу слился в мерцающий круг, в лицо ударил ветер такой силы, что Антон плюхнулся на задницу. Андрюха и Серый напряглись, удерживая сани на месте. Лицо у Сергея было совсем белое. У него же рука сломана, вспомнил Антон. Как же он…
Ещё одна глыба льда разбилась прямо перед носом. Осколки звонко ударили в металл и глухо — в руки. Рукава шубы помогли, но всё равно по предплечьям словно стукнули палкой. На полметра дальше — и его бы перешибло пополам, как мышь в пружинной мышеловке…
Вальфрид бросился вперед, плюхнулся в водительское кресло. Антон на четвереньках, не вставая, пополз за ним… винт почти ударил его по голове, сорвал шапку. Мальчишка шарахнулся назад, потом, не вставая, пополз по какой-то нелепой дуге, огибая сани. Перед глазами вспыхивала тьма, в голове свистело и ухало. Глупая смерть прошла совсем рядом и это было… страшно. Очень страшно.
Он ухватился за каркас, кое-как взобрался на сидение. Тело было отвратительно ватное, словно чужое, и он ухватился за трубы, чтобы не упасть. Мотор ревел, казалось, прямо в голове.
— В сани! — заорал Вальфрид.
Мальчишки шарахнулись в стороны, ухватились за раму и запрыгнули в два последних кресла. Сани с треском тронулись с места. Вальфрид направил их к пролому, выжал до предела газ — и сани рванулись вперед с такой силой, что Антона ощутимо вдавило в спинку. Впереди быстро вырастало черное жерло пролома. Они уже на полной скорости неслись туда, и мальчишке вдруг страшно захотелось зажмуриться. Ему казалось, что они мчатся прямо в бездонную пропасть. Он не знал, что стало бы с ним через секунду — наверное, он на полном ходу спрыгнул бы с саней или просто заорал бы не своим голосом — но тут же заметил впереди смутные выступы стен и ровный лед замерзшей реки, по которой они сейчас мчались. За проломом был вовсе не провал в бездну, а всего лишь уходящая куда-то в темноту пещера. И всего через секунду они на полной скорости влетели в неё.
* * *
Мальчишке казалось, что всё это происходит во сне. На самом деле пещера вовсе не была темной — её наполнял призрачный зеленоватый свет, падавший, казалось, ниоткуда. Оглушительно ревущие сани мчались слишком быстро, не давая рассмотреть его источника.
Антон обернулся. Ущелье осталась далеко позади, превратилось в неровный туннель, тоже огромный — наверное, метров двадцать в поперечнике. Он вел прямо вперед, как стрела. В стенах то и дело мелькали провалы, ведущие куда-то в непроглядный мрак. Казалось, там, во тьме, по обе стороны туннеля, скрывался целый лабиринт огромных темных залов, но они проносились мимо раньше, чем мальчишка успевал что-то в них разглядеть. Наконец, он увидел, что туннель впереди кончается изогнутой стеной и не сразу понял, что здесь он поворачивает вправо.
