Я думала о чём угодно, лишь бы не думать о Лисе и не накручивать себя. Я посмотрела достаточно фильмов о путешествиях во времени, чтобы точно сказать: опасно знать будущее. Очень опасно. Попытка спасти Лисмуса может обернуться чем похуже для всех нас. Наверно, правильно, что мы взяли его с собой… Только вот мне не казалось, что может быть что-то хуже, чем потерять только обретённого любимого мужчину. но оставаться и не идти тоже было нельзя — я знала, что я буду в том мире и помогу эльфу, а также чувствовала, что это важно…

Во внешней части подпространства флакнорсов нас ждали Грым и Квинт. Они повели нас по заросшей лесной тропе вдоль горной речушки. Откровенно говоря, вёл Грым, а Квинт ещё сам ничего не знал во внешнем мире, а потому шёл и восхищался красотами родных земель. Настроение моё ухудшалось: это светлое радостное подпространство только раздражало. Хотелось остаться здесь и никуда не ходить. Не соваться в чужие дела. В тот момент даже жизнь Арсазаила показалась мне ничтожно значимой по сравнению с жизнью Лиса.

А ещё начинал раздражать Квинт. Природа в подпространстве флакнорсов не намного отличалась от прочих измерений с той лишь разницей, что здесь всё находилось ближе к Солнцу, росло пышнее и никто не вмешивался в её жизнь. Но флак смотрел на всё вокруг, будто видел впервые, будто каждый листочек — произведение искусства, и второго такого нет во всех мирах, а потому он достоин восхищения. Он умилялся всему живому, что попадалось на пути, и если никак не выражал это словами, то глаза его просто светились от счастья.

— Это у него пройдёт, — убеждённо сказал Грым. — Как только научится ощущать всю палитру чувств, так сразу они станут менее яркими. Точно так же, как те флакнорсы, что хотели напасть на вас — мы уже доставили их в изолятор, но и они станут спокойными, как только познают все чувства.

— А мне Квинт таким очень нравится! — призналась Алерта. — Где ещё встретишь столь жизнелюбивое солнечное существо!

Я, несмотря на появившееся раздражение к нему, была солидарна с кареглазой спутницей, но мне почему-то вспомнился Нертось — существо крайне не жизнелюбивое и тем более не солнечное, однако он тоже нравился мне таким, какой он есть. Потом я посмотрела на Лисмуса, и подумала, что он бы пошёл с нами в любом случае, потому что он такой, какой есть, и потому что он ни за что не отпустил бы меня одну, даже если бы я его не любила. Так что правильно я сделала, что рассказала об истинных чувствах вчера.

Тропа, по которой вёл Грым, спустилась к речке, и пришлось некоторое время идти боком по её скалистому узкому берегу, прижимаясь спиной к поросшему травой склону, чтобы не промочить ноги. Речка имела каменистые крутые берега, которые густо заросли растительностью, и лишь внизу, совсем по краешку речки можно было осторожно пробираться. Вода текла быстро, кое-где образовывая купели в каменных чашах, встречающихся на её пути. Жарко здесь. Жарче, чем в нулевом. Я бы искупалась, будь на это время… Но времени не было. Да и речка начинала сужаться: мы пробирались к её истоку.

Вскоре мы пришли к огромной скале, которая смыкалась с высокими берегами, образуя каменный мешок, выйти из которого можно было только тем путём, которым мы к нему пришли. Со скалы мелкими, но многочисленными струйками стекала вода, а в сторону уходил каньон, который заканчивался через несколько сотен метров каменным завалом, образующим ворота, с которых водопадом стекали потоки воды, образуя шумный ручей, текущий в нашу сторону по дну каньона и становящийся потом речкой, вдоль которой мы шли.

— Это урочище Изумрудная Лоза, — просветил норс. — А вон то скопление камней является телепортом.

Я пригляделась к деревьям и обвивающим их стволы лианам. Виноград, наверно. Никогда не обращала внимание, как растёт виноград, так что точно определить не могла: для меня все вьющиеся растения на одно… лицо, так сказать: что виноград, что хмель, что хоть актинидия. Но раз место имеет в своём названии слово “лоза”, вероятно, здесь всё же произрастает виноград.

Все мы оглядели каменные завалы и льющуюся с них воду. Я нервно сглотнула: в моём сне Лис был вымокшем насквозь, и это вполне могло быть следствием перемещения через этот портал.

— Отлично! А как им пользоваться? — спросил Тима.

— Думаю, эта штука достаточно мудро устроена, так что вам просто нужно чётко понимать, в какой мир вам нужно… — ответил Грым. — У меня возникла идея… её вы вряд ли одобрите…да и Арсазаилу она придётся не по душе… Но если вы решите меня поддержать — вот, — он протянул две ручных гранаты. — Я заказал это в лучших оружейном магазине самого передового подпространства. С помощью этих вещиц вы сможете уничтожить их портал, когда будете уходить… Или использовать для самообороны…Но это мощная вещь, и лучше держаться подальше, когда она срабатывает.

Юрий из лапок флакнорсов твёрдо решил ничего не брать, помня о том, как золотые монеты вышли нам боком в пятом подпространстве. Зато Ивар бодро взял гранаты, повертел их с видом знатока и убрал в походную сумку. Может, просто сделал умный вид, а может, и правда знал в них толк.

— Будьте осторожны и обещайте уйти оттуда, если почувствуете, что не справитесь, — попросил Грым, нервно водя ушами в разные стороны: он волновался за нас.

— Мы справимся. Где наша не пропадала! — ответил вампир, безрассудно и задорно улыбаясь, на что Квинт ответил радостной улыбкой, хоть мало что понял и сказал:

— Конечно, вы справитесь!

Норс вздохнул. Он не хотел смущать кого-либо своими сомнениями, и потому тоже растянул морду в улыбке.

Портал сработал. А мы даже не вымокли, что даровало мне веру в благополучный исход нашего похода. Вода лилась с камней под таким углом и с таким напором, что мы, подойдя сбоку, смогли нормально пройти к импровизированным воротам и переместиться. Процесс перемещения был совершенно безболезненный и по ощущениям напоминал прохождение сквозь поток холодного воздуха, движущийся перпендикулярно направлению шагов. Признаться, ожидала более эффектного перемещения, но, наверно, стоило довольствоваться хотя бы отсутствием боли. Я шагнула в мир эльфов, и мою руку при этом сжимал Лисмус. Это было слабой поддержкой.

Воздух оказался сырым, а шум ниспадающей воды практически заглушал все звуки, освежая разум. Я огляделась: мы находились в гроте, скрытом от посторонних глаз завесой мощного сверкающего водопада. Лис прижал меня к себе, тоже залюбовавшись красотой природы.

— Не переживай, — крикнул он мне на ухо, поскольку иначе я бы его никак не услышала.

Ответить было нечего, поэтому я просто приподнялась на носочки за поцелуем. Лис не стал отказываться и через миг наши губы слились в поцелуе. На этот раз мужчина вкладывал в свои действия больше страсти. Мне даже показалось, будто он опасался, что это может оказаться и вправду последний наш поцелуй и старался сделать его таким, чтобы я точно его надолго запомнила.

Это было потрясающе: стоять, прильнув к нему, и не ощущать ничего, кроме тёплых губ, касания рук и оглушительного шума воды, который помогал отречься от всего постороннего и полностью отдаться этому поцелую. Почувствовав, что теряю счёт времени, я ненадолго отстранилась, поглядев, что переместились пока не все. Лис посмотрел на мои приоткрытые губы, слегка улыбаясь, и продолжил их целовать.

— Это не романтическая прогулка! — напомнил голос Ивара, громкий и сильный, прорвавшийся даже сквозь шум водопада.

Его правоту сложно было не признать, и мы с Лисом отошли друг от друга на шаг, продолжая держаться за руки.

Когда переместились все, некоторое время ушло на поиск выхода. Покинуть грот оказалось просто: достаточно было пробираться вдоль скалы по уступам, которые как раз спускались вниз. Было невысоко, и скала имела слоистую структуру, при чём каждый слой значительно выпирал относительно соседних, а потому перемещаться по ним было нетрудно.

Выйдя на берег образовавшегося у подножия водопада озера, мы, наконец, осмотрелись и пришли к неутешительному выводу, что нам совершенно неизвестно направление, куда следует идти. Время до вечера оставалось ещё достаточно, но тратить его бесполезно не хотелось. Было принято решение идти вдоль речки, вытекающей из озера, так как Ивар утверждал, что в книжке про эльфов их дворец возвышался над рекой.