Мы кружили, примериваясь к решающему броску. Я мог послать змейку, но не хотел отвлекаться, и всё же это оружие в большей степени рассчитывалось на людей, а против наших почти не работало. Поговорить? Болтовня всем мозг выносит, независимо от расы.

— Кто ты и чего хочешь?

Он не ответил и вновь атаковал. Я отступил на шаг, на два, словно давая слабину, развёл его всё-таки на страх, а потом прыгнул наперехват и вынес ему пальцами часть шеи. Он взвыл от боли, я от радости, и мы сцепились намертво, ломая друг другу рёбра и прочие кости, которые только попадали под раздачу. Я был сильнее, он проигрывал в ближнем бою и тогда отчаянным рывком я добрался до горла и запустил в него зубы, раз руки были заняты.

Челюсти сомкнулись, вгрызлись в плоть, я чуть не захлебнулся хлынувшей в горло кровью, но жертву не выпустил. Вампир бился в моих руках, его пальцы рвали одежду, пытаясь добраться до моего тела, но с каждым движением он слабел, а я висел на нём как бульдог и лишь жмурился от забытого удовольствия смертельной битвы.

Нормальный хищник, наверное, долго бы ещё наслаждался конвульсиями жертвы, но во мне моментально утихла злость и взыграл трезвый разум. Здесь могли оказаться другие вампиры, даже почти наверняка они были неподалёку, только ещё не успели вмешаться в драку. Не каждый из нас мог себе позволить бегать под солнцем. Ждать, когда побоище станет массовым, причём не с моей стороны, никак не следовало. Кто же знал, что они тут такие мотивированные, следовало взять подмогу и не хвататься за всё самому. Я обругал себя мысленно последними словами и вскочил на ноги, бросив агонизирующее тело.

Вокруг пока что продолжала царить тишина (стоны раненых людей я не считаю), потому я быстро свернул вампиру башку и открутил её от туловища для надёжности упокоения. Двое людей ещё подавали признаки жизни, но это меня уже не касалось, я только поднял свою змейку и сунул в карман. Так. Следовало ещё прибрать тело обращённого, как велели правила и здравый смысл, но я спешил и был уверен, что им займутся его же подельники, а прискачут они через считанные минуты.

Пришла пора делать ноги, и я рванул прочь, когда вспомнил о малявке, ради которой сюда явился. Логично казалось предположить, что она давно удрала дворами и канавами, но она так и сидела в нише среди ящиков, я выдернул её из хлама как морковку с грядки.

Расшаркиваться было решительно некогда, потому просто сгрёб добычу в охапку и пустился бежать, мысленно прикидывая, как правильно рассчитывать усилие, когда она начнёт вырываться, но всё на удивление обошлось. Девчонка позволила утащить себя в неизвестном направлении и не сопротивлялась, а наоборот держалась за меня, ещё и съёжилась в комок, чтобы как я понял не мешать кулакам и обзору. Ну молодец, доберёмся до дому, объявлю родителям благодарность за хоть местами, да правильное воспитание.

Я проскочил несколько улочек, сунулся в карман за коммуникатором и ничего не обнаружил. Впрочем, я же отдал его девочке.

— Эй, — сказал осторожно. Вдруг всё-таки в шоке. — Мне надо такси вызвать, верни телефон.

— Я его уронила там, в нише, — виновато ответила малышка.

Надо же, она из-за этого переживает! Гора трупов и кровожадный вампир и то столько эмоций не вызвали.

— Разорит меня ваше семейство! — сказал я сурово, но погладил при этом лохматые волосёнки, чтобы не приняла всерьёз.

Она хмыкнула что-то и плотнее уткнулась носом мне в плечо. Не нализалась бы случаем едва успевшей подсохнуть вампирьей крови.

— Ну тогда держись!

Всё что мне теперь оставалось, так это размяться и добежать своими двоими до более цивилизованных мест, где такси являлись вниманию публики доброй волей, а не после волшебного звонка и мата. Я пустился под гору, прыгая иногда, чтобы не снашивать даром подошвы. Мы чудно неслись, свистел ветер, и я снова вспомнил славные былые времена. Как долго я бродил вдали от своей натуры. Зря.

Одну из улочек, не знаю уж за какой надобностью, перегораживали бетонные блоки, и я воспользовался случаем прыгнуть повыше. Расстелился над преградой как спортсмен, выпивая душой волшебное ощущение полёта, с сожалением коснулся ступнями банальной земли. Девчонка не то застонала, не пискнула.

— Эй, ты в порядке?

— Здорово! Лучше, чем на парковых аттракционах.

Странные теперь пошли дети.

Я сбежал под гору, пересёк запущенный парк, куда вечерами не решались забредать даже вампиры и вскоре выбрался на окраину респектабельного мира. На стоянке поблёскивали огоньками машины, но пришлось подождать, пока разъедутся управляемые водителями. Из автоматических такси катафалков на стоянке не осталось, только пузыри, но я решил, что ночью это без разницы.

Открытое пространство пришлось преодолеть быстро, хотя теперь мы с девочкой уже не выглядели людьми разного круга, оба были лохматы, чумазы, а я ещё оборван и в крови, которая на тёмной ткани не слишком бросалась в глаза, ну я на это надеялся.

Усевшись в салон, я быстро набрал адрес и сбросил обузу с рук на мягкое сиденье рядом с собой. Сразу стало хорошо. Вытянув ноги, я блаженствовал несколько минут, а потом подумал, что зрелище, которое я устроил там, в переулке, могло оказаться слишком суровым для ранимой детской психики и покосился на маленькое существо, притихшее в уютном пространстве кресла. Усталый сосредоточенный взгляд Бориной дочки, направленный куда-то в пространство, царапнул противоударную и огнеупорную вампирскую совесть.

— Ты в порядке? — спросил я, не зная толком как подступиться к малопонятному делу.

Девочка повернулась и посмотрела уже на меня, да так, что захотелось поёжиться, а то и извиниться.

— Ты их всех убил.

Строго говоря, не всех, но легче от этого не становилось. Соврать, что я гуманно усыпил мерзавцев? Слабо верилось, что прокатит. Процесс отрывания головы от извивающегося туловища вряд ли следовало счесть легко забываемым зрелищем.

— Они были плохие, — сказал я неуверенно.

— Да! — ответил ребёнок.

Я не особенно въехал, одобряют меня или осуждают, потому счёл за лучшее заткнуться.

Возбуждение проходило, оставляя после себя незнакомые ощущения послевкусия. По мышцам и нервам гуляла боль, внутри что-то неудержимо вздрагивало, словно я был голоден, но я ведь недавно наелся досыта, да ещё вампирской крови походя хлебнул, а она хоть и невкусная, но довольно сытна.

Дивясь собственному нервическому возбуждению, я попытался удобнее усесться, но мне ничуть не полегчало. В затылке зародилась тягучая мука и поползла к вискам, в горле пересохло. Я попытался убедить себя, что это всего лишь утомление, достаточно принять ванну и выспаться, как всё пройдёт, вампиры ведь не болеют, вот и мне незачем хворать. Получалось плохо. Не знаю, насколько удачно мне удавалось скрывать моё состояние, я боялся, что девочка примет его за голод и начнёт опасаться за свою жизнь, но к счастью, вскоре мы доехали.

Я по старой привычке расплатился и вышел из машины за несколько домов до своего собственного, но уже отсюда уловил едкий запах нитрата серебра и не на шутку встревожился. Распылители просто так не включаются, значит, произошло что-то плохое. Потребовалось сделать над собой усилие, чтобы идти ровным шагом, а не бежать сломя голову, я хотел разобраться в чём дело раньше, чем доберусь до дома и не стремился привлекать внимание.

Девочка надо отдать ей должное, сообразила всё без подсказки. Она всунула чумазую лапку мне в ладонь и беспечно зашагала рядом, прискакивая иногда как делают маленькие дети. Теперь мы выглядели словно заботливый папаша и его милое чадо, что возвращаются с пикничка в аду. Жутковатое зрелище вряд ли подходило для респектабельно квартала, ну да здесь мало кто смотрел дальше своего забора.

Возле калитки пахло почти нестерпимо — прощай мой газон, бедный мой садовник — но я всё же различил следы присутствия сразу трёх знакомых вампиров и невольно оскалился. Гнев не остыл и жаждал новой пищи. Хорошо, что они убрались. Царила тишина, а она не могла царить, если бы вампиры находились ещё здесь. Я знал, как действует на нашего брата крепкий раствор нитрата серебра, потому и закачивал его в наполнители.