Впрочем, вполне возможно, что я не напал на рейдер потому что задницей просчитал совсем иные риски, а впоследствии решил думать о себе красиво и благородно. Не возьмусь судить. Время ушло. То дело прошлое, теперь этого человека нет в живых и его правду я не узнаю, но поскольку нарисовались новые неприятности, занятие для души и тела найдётся.
Сделать предстояло много. К счастью, я насытился и о пропитании мог не думать минимум неделю. Вампиры — хищники и вполне способны как жить на небольших дозах крови, так и насасываться впрок. Я выпил целого человека, мог и второго оприходовать тоже, если бы сгоряча не стукнул его слишком сильно. Стена оказалась твёрдой, а кости черепа мягкими, так что к нужному моменту он уже агонизировал.
Не знаю, куда там в меня лезло, но и люди, заявляя про пять литров крови в своём организме, не учитывают, что загнутся от потери гораздо раньше, чем вытечет вся, так что двух человек один вампир за раз освоить вполне способен. Учитывая привычку к скромной жизни, я хорошо наелся и одной жертвой, потому и пустился в приключения без оглядки на трудности.
Для начала я связался кое с кем, чтобы уточнить изменившиеся обстоятельства и запустить систему на приведение в боевую готовность. Для этого личное присутствие не требовалось. Каждый из моих помощников знал свою задачу, от меня исходил лишь приказ, и я его отдал.
Логично было бы предположить, что я отправлюсь в логово врага спасать своих ребят, но за детей я не беспокоился, их похитили не затем, чтобы убить, а если затем, то уже убили, так что влезать в эту авантюру было рано, а вот отыскать дочку Бориса и Грейс — самое время.
Нет не думайте, я взялся за эту задачу, как за первоочередную не потому что хотел услужить людям. Я имел в виду свой расчёт. Мне пришло в голову, что дитя, ухитрившееся скрыться как от вампиров, так и от их человеческих помощников, может оказаться полезным подспорьем в намечавшейся схватке. Восемь лет — это уже много. Ребёнок мал и слаб, но остротой ума не уступит взрослому, только опыта и наработанных алгоритмов у него меньше, зато мощно работает свежесть восприятия. Именно союзник из новой волны человечества, при этом достаточно взрослый чтобы обладать членораздельной речью, мог оказаться незаменимым консультантом в нашем деле.
Разумеется, я мог найти кандидатуру и постарше, и поближе, наверняка набрёл бы на что-то подходящее, поставь себе такую цель, но разыскивая дочку моих людей, я ещё оказывал им услугу. Никогда не угадаешь, что может пригодиться, потому всегда полезно делать запас.
Грейс назвала район, а больше мне и не требовалось. Знал я это место, плох тот вампир, что не потрудился досконально выучить город проживания, и, хотя столица отличалась изрядными размерами и прорвой жителей, я не сомневался, что справлюсь.
Флаер так и остался на стоянке возле клуба, я сам видел его совсем недавно, так что поехал на такси. Выбрал автоматическое, чтобы не выслушивать бурчание водителя о неблагоразумии визита на Горки, да ещё ввечеру. Снобы, конечно, воротили нос от весёлого посёлка на бугристом холме в одной из самых странных частей города, но я знал, что там занятно, а уж скрываться от врагов можно пока не надоест. Борису и его жене просто не повезло, что за них взялись вампиры, а так жили бы себе и горя не знали.
Я выбрался из машины и углубился в дебри здешней застройки. Когда-то тут пытался поселиться средний класс, образовать одно из солидных респектабельных предместий, но как-то незаметно зажиточную публику вытеснили полуголодные художники. Они занимали свободные места, а потом и пустеющие дома предшественников, сбиваясь для этого в артели, район стал непрестижным, хотя и привлекательным для туристов. Я тут временами охотился, потому ходы и выходы знал. На Грейс уцелел слабый запах стоячей воды, и я в первую очередь направился к пруду на самой вершине холма.
Пополняла этот водоём дождевая влага или били со дна ключи, не берусь судить, но уровень сохранялся примерно одинаковый, разве что в сезон засух озерцо мелело и воняло на всю округу. Отзвук именно этого аромата я уловил на одежде и волосах женщины.
Большинство насельников предпочитало комфортные склоны, но и наверху меня встретил радостный гвалт. Люди всех мастей и профессий толклись возле вонючей лужи, решали какие-то дела, многие сидели за мольбертами и рисовали виды дальних равнин или сбегавших вниз извилистых улиц. Свет ещё позволял.
Я обошёл ближайшие дома, где женщина с ребёнком могла купить или снять квартиру, а то и отдельную хибару. Получаса не прошло, как набрёл на нужное место. Запаховые дорожки Грейс тут пересекались, значит она успела прижиться в районе, сходить за покупками или на прогулку. Впрочем, в их жилище ждала засада. Я присмотрелся издали, но подходить не стал.
Обнаружив точку отсчёта, следовало искать ребёнка. Я огляделся и понял, что место выбрано грамотно. Помимо вони от прокисшей воды внятно тянуло запахами очень острой пищи, пронизывали это безобразие резкие ноты красок, редко мытых тел, и тёк откуда-то душок отжившей свой век, но активно используемой канализации, придавая здешнему букету пряную достоверность.
Я невольно рассмеялся: найти здесь кого-то представлялось той ещё задачей. Не знаю уж, как решал её Долиш, но теперь я обязан был его опередить.
Вот будь я восьмилетней девочкой, куда бы отправился искать лёжку? Да, безусловно, остался здесь. В респектабельной части города лишнего ребёнка запросто отловят и засунут в приют, в самых бедных посёлках на краю за болотом пристроят заниматься проституцией, зато в этом смешении творческих натур и тех, кто сшибает с них деньги, даже ребёнок вполне мог укрываться несколько дней, а то и дольше. Позировать за еду, например. Настоящие натурщики дороги, а рисовать с голограмм поборники высокого искусства зачастую брезгуют.
Я, не медля более, принялся бродить по посёлку на горе.
Солнце то пряталось за облака, то сияло во всю силу, так что мне приходилось маневрировать, чтобы вовремя укрыться в тени, но в целом я справлялся. Чтобы узнать что-то у художника, надо его разозлить, потому я останавливался возле мольбертов и делал критические замечания, жалея только о давно забытых уроках по искусству в дорогой частной школе, куда упекли меня родители, когда я был юн и неспособен ещё оказать действенное сопротивление. Разбирайся я хоть немного в мазне местных гениев, реплики мои задевали бы их возвышенные натуры гораздо существеннее.
Впрочем, я и так справлялся. Меня энергично посылали, но я не уходил. Сердитый человек скажет много больше чем спокойный, не всегда конечно именно то, что хочешь услышать, но информация сквозь брань просачивалась вполне внятная. Эти чудаки, что портят холсты по старинке, когда есть нормальные светоидные картины, образуют нечто вроде братства и, если приставать к пейзажистам с просьбой нарисовать детишек в интерьере, рано или поздно пошлют по нужному адресу.
Так я болтался по территории, начиная уже тревожиться, потому что солнце неуклонно стремилось к горизонту, а дети вроде как по ночам недоступны для общения, поскольку спят в своих детских кроватках, когда девочка вышла на меня сама.
Она подкараулила в узком переулке. Разглядев насторожённо взирающее на меня существо, я невольно усмехнулся. Отпрыск ничем не напоминал свою изящную тонкую в кости мать, весь пошёл в крепыша отца. Чумазый, лохматый в мальчишечьих штанах и безразмерной куртке.
Человек, пожалуй, и не разобрался бы в поле ребёнка, но вампиров не обманешь ни одеждой, ни нарочитой грязью, ни даже запахом масляных красок, которым разило от тряпок. Девочка была напряжена как струнка, готова сорваться и бежать. Рассмотрев пути отхода, я не мог их не одобрить: улочка заканчивалась тупиком, и только маленький человечек мог проскочить в проём для стока воды, сейчас по жаркому времени вполне сухой. Кроме того, из оконец, нависших над мостовой постоянно выглядывали обитатели, чтобы обменяться новостями и мнениями. Хорошее место: и уединённо, и людно.
