Он вцепился в Татьяну мертвой хваткой. И слава Всевышнему - потому что она начала драться. Мне хотелось надеяться, что метила она в него, но больше доставалось мне. И он брыкался, заваливая меня то вправо, то влево на ходу.
Я понял, что до выхода не доберусь. Сзади все тот же визгливый голос уже погоню науськивал. Прости, Стас, но план сражения хорош лишь до его начала - потом обстоятельства меняются с такой скоростью, что без инициативы не обойдешься.
- Ко мне! - воззвал я к его орлам. - Кто-нибудь! Хоть двое!
Они оказались около меня почти мгновенно. Трое. Должно быть, Стас действительно внимательно следил за ходом сражения. В шесть свободных рук они без труда оторвали бледную немочь от нас с Татьяной.
- Двигай, - сверкнуло у меня в голове разгоряченной скороговоркой, - мы их задержим.
- Нет, - ответила за меня инициатива. - Уходите с ним и держите его где-нибудь. Я иначе выйду.
- Какого лешего…! - вмешалось разъяренное рычание Стаса.
- Он не сам кинулся, его аналитик послал, - объяснил я им всем скороговоркой. - Узнайте, почему. Да идите же, по нему и нас найдут!
Нужно отдать Стасу должное - соображал он всегда быстро. Не успел я договорить, как бледную немочь потащило к выходу. Он еще пару раз попытался брыкнуться, но потом обмяк. С чьей-то помощью, от всей души понадеялся я.
Я наблюдал за исчезновением бледной немочи в коридоре, уже отступая от центра аудитории … нет, поля битвы. И очень вовремя. За столом продолжал бесноваться аналитик, втолковывая что-то уже слегка подрастерявшим свою властность фигурам, а к коридору уже устремился поток затхлой сырости.
Я пропустил внештатников, замерев на месте и еще крепче прижав к себе Татьяну. Умница, ни звука не издала! Или ждала меня, до конца верила, что придет избавление в самый последний момент, или от шока еще не отошла. Если дело в шоке, лучше, чтобы она в себя пришла подальше от нежелательных ушей и поближе к укрытиям для меня.
Я развернулся и увлек ее по проходу между столами в противоположную ее комнате сторону. Мне сейчас любая дверь подойдет - через стеклянную все равно проникать придется. А в этом, по крайней мере, направлении нас уже точно никто не поджидает - так что удалимся мы тихо и незаметно…
- Идиот! - споткнулся я от оглушительного визга. - Откуда ты взялся? Я уже обо всем договорилась! Откуда ты взялся на мою голову? Отпусти! Тебе обязательно все испортить нужно? Отпусти, я сказала!
Едва удержав равновесие, я инстинктивно оглянулся. Чтобы оценить скорость и масштаб погони. Вся комиссия не произвела на меня впечатления большой прыти, и оставалось только надеяться, что большинство внештатников ринулось за бледной немочью.
Аналитик за столом все также размахивал руками, а на лицах остальных уже заклубились грозовые тучи. Но ни один из них даже не глянул в нашу сторону. И никакого промозглого дыхания в затылок я не ощутил.
Она, что, мысленно на меня наорала? Нет, ну какой молодец! В смысле, я - недаром все же столько об осторожности ей все последнее время твердил!
- Успокойся, - выдохнул я с облегчением. - Самое страшное уже позади.
И это была моя роковая ошибка. Еще не договорив, я вспомнил, что в те редкие моменты, когда Татьяна скандалить начинает, отвечать ей категорически нельзя. Она только еще больше в раж входит и, как правило, берет на октаву выше. Я почувствовал под обхватившими ее руками, как она набирает воздух…
Закон надобности добросил нас только до подстриженного двора. И на том спасибо! Поняв, что не успею ни рот Татьяне зажать, ни до двери хоть какой-нибудь комнаты добежать, я бросил все свое отчаяние в одно-единственное слово: «Наружу!».
На всякий случай все еще не отпуская Татьяну, я осмотрелся. Так, чуть дальше от заросшего леса вынесло, но все же, судя по ощущениям, в сектор, свободный от внештатников. Я осторожно вызвал в памяти образ пещеры - орлы Стаса ответили мне довольным урчанием. Не стали они со своей добычей прямо в укрытие бежать, а сделали из бледной немочи приманку, за которой остервенело гнались внештатники, а они выхватывали их по одному из погони и аккуратно раскладывали по лесу. До возвращения сознания.
Я почти пожалел, что не смог разделить с ними эту часть операции, реализовав хоть один из выстраданных планов в отношении своих надсмотрщиков. В этот момент, по всей видимости, отцы-архангелы оправились от полученного удара и снова пошли мне навстречу. В смысле моих сожалений о недостатке активных действий.
Татьяна начала вырываться. Когда мы очутились во дворе, она замерла на месте, хлопая глазами и беззвучно открывая и закрывая рот. Видно, ее крик от нас при переносе отстал. Но настойчивый, гад, оказался - догнал, пробившись через все стены. Слава Всевышнему, хоть потрепало его при этом - одно яростное шипение осталось.
- Я не дам тебе все испортить! - компенсировала Татьяна потери голоса руками. - Ты себе дорогу выбрал, вот и иди по ней! Отстань от меня! Я без тебя знаю, что мне делать!
- Значит, так, - обратился я к никогда не дававшему прежде осечки твердому тону. - Сейчас ты идешь со мной по моей дороге, а в конце ее будем разбираться, во что ты влипла.
Татьяна задохнулась от возмущения - я воспользовался искомым эффектом, подхватив ее с земли, зажав под мышкой наперевес и направившись к выходу.
Я вышел со двора уверенным, пружинистым шагом. На третьем меня и спружинило - чуть не усадив на землю. Со всего размаха. Обернувшись, я увидел, что Татьяна уцепилась обеими руками в кустарник. Представив себе примерное количество растительности на пути к зданию темных, я понял, что придется прибегнуть к радикальным мерам.
Рывком оторвав ее от кустарника, я снова поставил ее на землю, крепко обхватил одной рукой и начал расстегивать рубашку второй.
- Ты что делаешь? - произнесла она страшным шепотом, чуть заикаясь.
Судя по ее лицу, можно было подумать, что я ремень снимаю.
- Раздеваюсь, - многозначительно объяснил я.
Она отчаянно замотала головой, зажмурившись - я чуть ослабил хватку, быстро стянув с себя рубашку. Которой и связал ее на уровне локтей, чтобы рукам волю не давала.
- Я кричать буду! - честно предупредила меня она.
- Здесь вокруг полно ребят Стаса, - ответил я ей тем же. - С первого попавшегося футболку сниму - кляп сделаю.
У нее заблестели глаза. Если бы от злости - от слез. Которым я противостоять никогда не мог. В смысле, лицом к лицу. Я закинул ее себе на плечо, головой назад, и отправился, наконец, в путь.
От пружинистого шага я воздержался. Чтобы Татьяну на ходу не подбрасывало. Ограничился ровным и бодрым. Она оценила мою предусмотрительность. И всю дорогу придавала мне бодрости, впиваясь зубами мне в обнаженную спину всякий раз, когда я строгую военную осанку терял. Под ее грузом, между прочим.
И хоть бы один из подручных Стаса по дороге попался!
С ней я не разговаривал. После того, как вежливо поинтересовался, сколько она еще будет из себя дикую амазонку изображать. «Пока не отпустишь!», - рыкнула она сквозь зубы, дернув головой так, что чуть не вырвала у меня таки кусок кожи.
Когда она еще и рукой до бока дотянулась и запустила мне когти под ребра, я почувствовал крайнюю необходимость просто перенестись к зданию темных. Но нет - я понятия не имел, насколько разрядился мой закон надобности при нашем прорыве из учебного центра. Еще недобросит - а там минное поле. Пусть лучше восстанавливается, чтобы на последний бросок точно хватило.
Завидев просвет в лесу, я вызвал темного гения и сообщил ему, что мы уже подходим. Он забулькал что-то восторженно-бессвязное, и я тут же отключился. Мне за спиной отвлекающих факторов хватало. А мы уже действительно подходили, и мне нужно было сосредоточиться.
Выйдя на опушку леса, я остановился. Темный гений уже ждал нас - конечно, для встречи Татьяны он все дела отложил! И не просто ждал - он уже пробирался, все время петляя, через полосу препятствий. Можно было просто подождать его и затем - спокойно и не рискуя - пройти к их зданию.
