Но юного правдоборца эта операция не могла, разумеется, оставить равнодушным. Положа руку на сердце, самому себе я признал, что его аргументация была выстроена настолько искусно, что даже на меня произвела впечатление.
В его интерпретации эти болтуны выглядели не самовлюбленными болтунами, любующимися собой через глаза окружающих, а смертоносными вампирами, высасывающими из людей жизненные силы, веру в себя и оптимизм. И наносимый ими ущерб представлялся совершенно в другом свете: разочаровавшись в одном словоблуде, люди винили в этом свою открытость и доверчивость и вооружались подозрительностью против всего человечества. А заодно и против представителей нашего течения, затрудняя нам работу, мелькнула у меня мысль.
Чтобы свести этот ущерб к минимуму, юный правдолюб предлагал не ждать, пока моральная пиявка исчерпает запас доверия окружающих, а массово создавать вокруг нее ситуации, проявляющие ее истинную сущность. Последним, разумеется, должны заниматься наши сотрудники, обладающие необходимым иммунитетом, что позволит уберечь от крушения идеалов невинных людей и значительно очистить моральную атмосферу в их обществе. Признание высоких качеств наших сотрудников звучит свежо и многообещающе, мелькнула у меня мысль.
Одним словом, к концу этой пламенной речи у Марины в глазах вновь бушевало пламя истового борца за благополучие всего человечества. Дарин опекун расплылся в блаженной улыбке, представляя себе, вне всякого сомнения, обработку данных при планировании процесса обложения недостойного силками и ловушками и загона его в них.
Карающий меч мечтательно замер, уже явно мысленно принимая поздравления в успехе беспрецедентно крупномасштабной операции и размышляя над дополнительными привилегиями, которые он сможет за это потребовать.
А я представил себе этого юного фанатика, трудящегося над ближайшей операцией светлых, направленной против нашего отдела.
После этого, с позволения сказать, совещания я подошел к карающему мечу.
- Хочу тебя сразу предупредить, - прямо приступил я к делу. - Если тебе нужно наше участие в таких масштабах, то ты его получишь только под письменное обязательство не задействовать этого оратора против нас. Ни в каком виде.
- Ты уже тоже понял? - уставился он на меня пристальным взглядом.
- Что именно? - прищурился я. - Его одержимость чистотой ваших белоснежных идеалов?
- Нет, его ценность, - напряженно ответил он. - Вот ты все пыхтишь, что та авария на твою мелкую была нацелена…
- Я попросил бы! - перебил его я.
- … а вот мне все больше кажется, - продолжил он, пропустив мимо ушей мою реплику, - что метили как раз в него.
- Великодушная правящая линия не терпит конкуренции? - насмешливо бросил ему я. - Все, что не вписывается в устоявшуюся догму, должно быть купировано?
- Вопрос - устранить ли его хотели? - Он устало потер лоб. - Вон аксакала мелкого к нам протащили, и непонятно, кто и как. И главное - зачем.
- Напротив, очень даже понятно, - презрительно усмехнулся я. - Кто - ваши. Как - наплевав на ими же установленные правила. Зачем - использовать, как вы всех вокруг используете. А если при этом побочные потери в лице моей Дары…
- Ты тоже так думаешь? - перебил на этот раз он меня.
- Что думаю? - немного сбился я с тона.
- Что на мелкого кто-то глаз положил? - объяснил он.
- Вне всякого сомнения! - вернулся ко мне потерянный было тон с солидной добавкой яда. - В беспрецедентных талантах юного дарования никто не сомневается - с самого его рождения, заметь.
- Да хорош ерничать, - поморщился он. - Лучше мозгами раскинь. Мать его - не успела к нам попасть, что утворила? Она вообще как будто родилась, чтобы ангелом стать - все с лету хватает. И папаша его в последнее время прямо заколосился способностями… - Он вдруг резко остановился.
- Какими? - недоверчиво прищурился я.
Карающий меч помолчал еще немного, потом махнул рукой.
- А, ладно, - вздохнул он. - Они все равно с этим вашим ненормальным исповедоваться друг к другу бегают - ничего с этим поделать не могу.
Я озабоченно нахмурился, вспоминая исключительно восторженные эпитеты, которыми Гений наделял Анатолия. Карающим меч наблюдал за мной с плохо скрытым расчетливым выражением.
- Тебе не сообщили? - поинтересовался он деланно сочувственным тоном. - Они себе вообще отдельный канал связи завели. И когда нас всех из невидимости выдернуло - его рук дело. И в инвертации он всех по-разному ощущает - может, по крайней мере, отдел с ходу определить…
- А что в этом странного? - отозвался я, чтобы выиграть время на осмысление услышанного.
- Еще раз, - замер карающий меч на полуслове.
- А ты нет? - искренне удивился я.
Он закрыл глаза и на этот раз молчал дольше.
- А ты, я так понимаю, да, - снова уставился он на меня цепким взглядом. - Об этом кто-то знает?
Я не счел нужным сообщать ему, что глава моего отдела, испытав на себе проникновение в инвертацию, счел нецелесообразным распространять этот навык среди наших сотрудников - до того момента, когда Гений найдет способ смягчить его последствия.
- Зачем? - небрежно пожал я плечами.
- Ты можешь себе представить, - продолжал сверлить меня взглядом карающий меч, - что получится из мелкого - с такими-то родителями - когда он к нам попадет? А теперь и твоя … девчонка туда же? К ним же теперь впору личных телохранителей приставлять!
- А это не твоей ли службы обязанность? - Я похолодел, вспомнив способность Дары определять враждебные намерения лишь по эфемерной эмоциональной составляющей.
- А моей службе крылья подрезали, - огрызнулся карающий меч. - И как бы не из того же источника. Вот нутром чую какое-то непонятное движение в глубинах, а если я чего-то не понимаю - это не к добру.
Я без малейших колебаний вновь возложил на себя обязанности единоличного телохранителя своей дочери. В этом, мы с карающим мечом, к моему удивлению, оказались едины - посвящать ее опекуна в сложившиеся обстоятельства было рискованно. Адекватностью реакции он никогда не отличался, и даже попробуй он скрыть свою панику, юный любимчик светлых тут же это учует.
Мне же ввести его в заблуждение помог, как ни странно, он сам. На сей раз я решил следовать за ними с Дарой в видимости - не хотелось подпитывать их беспечность в отношении постоянного присутствия инвертированного ангела неподалеку. И мои истинные намерения прекрасно замаскировались текущей операцией, к которой карающий меч, разумеется, подключил юное дарование, что и дало мне повод искать их с Дарой общества каждую их свободную минуту.
Признаюсь, поначалу это новшество в общении с моей дочерью было мне в тягость - особенно, при виде ее откровенного удовольствия от того, что ей больше не нужно покидать своего кумира ради встреч со мной. Я все время подталкивал последнего к высказыванию своих соображений по тем или иным аспектам нашего вынужденного сотрудничества, чтобы у него не было времени сканировать мое эмоциональное состояние.
Говорил он хорошо - спокойно, уверенно, с глубокой убежденностью и без повадок провинциального фокусника, присущих его родителю. Всегда по существу, не растекаясь мыслью по древу, но с прочной и очевидно хорошо продуманной аргументацией - и, вновь не скрою, довольно скоро ход его мыслей начал вызывать у меня настоящий интерес.
Больше всего меня заинтриговали его рассуждения о самодостаточности человеческой личности - практически недостижимой в тепличных, комфортных условиях и потому столь редко встречающейся среди людей. Крайне странно было слышать собственно наши идеи о незаменимости испытаний в формировании этой самой личности - от наследника светлых, с маниакальным упорством пытающихся вести человечество за руку на всех этапах его развития.
Я предложил юному ревизионисту провести объемный анализ данного вопроса - с исторической, географической и социальной точки зрения - в надежде подбросить свою личную вязанку хвороста в явно разгорающееся пламя несогласия с доминирующей доктриной.
